Карин Монк - Ведьма и воин
Гвендолин долго смотрела им вслед. А когда их голоса стихли и последний отблеск факела исчез за деревьями, она медленно подняла глаза на Макдана.
Он стоял рядом с ней, высокий и сильный. Его фигура даже в туманном лунном свете отчетливо выступала из темноты. Рубаха была порвана и пропитана кровью, но он, не отрываясь, смотрел на Гвендолин, и казалось, рана совершенно не беспокоит его. В нежном и внимательном взгляде его пронзительных голубых глаз не было ни намека на сумасшествие, не было и так хорошо знакомой ей страсти.
– Почему? – наконец едва слышным шепотом спросила она. – Почему ты пришел за мной?
Алекс протянул руку и ласково провел пальцами по ее подбородку.
– Много лет я вел битву с самим собой, и я боялся, что никогда не смогу ее выиграть, – тихо признался он. – Хуже всего было в первый год после смерти моей жены. Я тоже хотел умереть, и поэтому мне было совершенно безразлично собственное душевное здоровье. В конце концов я вспомнил, что у меня есть сын и клан, которым я нужен, и я заставил себя сдерживать свои фантазии и ярость, чтобы появиться перед ними внешне совершенно здоровым человеком. Но это было ложью. Я был подавлен. Я жил в постоянном страхе, что однажды у меня не останется сил, чтобы бороться с волнами безумия, которые накатывали одна за другой. – Он волновался все сильнее, и его голос становился все более хриплым. – Когда Дэвид заболел, я понял, что этот день пришел.
– Но теперь Дэвиду лучше, Макдан, – заверила его Гвендолин. – По какой-то причине его организм перестал принимать определенную пищу. Но если он воздержится от употребления некоторых продуктов, то – я уверена – он будет продолжать расти сильным и здоровым.
– Знаю. И по мере того как он поправлялся, вместе с ним выздоравливал и я, пока не почувствовал, что снова владею собой. Но когда ты ушла, – произнес он хриплым голосом, – у меня возникло ощущение, что меня разрывают на части.
Он взял ее руку и благоговейно поцеловал ладонь, а потом крепко прижал ее к своей кровоточащей груди.
– Выходи за меня замуж, Гвендолин, – взмолился он, пытаясь сдержать дрожь в голосе. – Выходи за меня замуж, и я клянусь, что буду любить и оберегать тебя до самой своей смерти. Не потому, что ты принадлежишь мне, – добавил он, стирая пальцем серебряную каплю, скатывавшуюся по ее щеке, – но потому, что без тебя я пропаду.
– Но я ведьма, – тихим и дрожащим голосом запротестовала Гвендолин.
– А я безумный лэрд, – небрежно возразил он, пожимая плечами. – Чудесная пара.
Гвендолин сглотнула и покачала головой:
– Когда твои люди узнают о моих способностях, они захотят прогнать меня…
– Мои люди всегда верили, что ты обладаешь огромной властью, – перебил Алекс. – Включая моего сына, который просто обожает тебя. Так что единственный человек, для кого это является открытием, – ты сама. А что касается твоего изгнания, то так упорно избавиться от тебя хотела Ровена, но ее мотивы не имели ничего общего с благородным желанием защитить клан. Больше она не прикоснется к тебе.
Сердце Алекса билось ровно и уверенно под ладонью Гвендолин, а кровь из его раны сочилась у нее между пальцами. В это мгновение она почувствовала, что это сама его любовь проникает в ее плоть, мускулы и кости, пронизывая все существо, наполняя ее теплом и мужеством, которые были так необходимы ей, чтобы любить и быть любимой. Макдан сказал, что без нее он пропадет. Он ошибался, подумала она, и едва сдерживаемая радость охватила ее.
Это она пропадет без него.
Тихо вскрикнув, она поднялась на цыпочки и обхватила руками его могучие плечи.
– Да, – прошептала она, почти касаясь губами его губ. – Я выйду за тебя замуж, Безумный Макдан.
Алекс приподнял ее и крепко поцеловал в губы. Что-то маленькое и твердое уперлось ему в грудь. Слегка поморщившись, он отпустил ее.
– В чем дело? – взволнованно спросила Гвендолин. – Рана болит? Может, мне зашить ее?
– Это не рана, – успокоил Алекс девушку. Он взял висевший на ее груди кулон и приподнял, чтобы в свете луны лучше рассмотреть сверкающий камень в золотой оправе, а затем внезапно рассмеялся.
– Что здесь смешного?
– Просто я подумал, какие времена настанут, – задумчиво произнес он и опять притянул ее к себе, – если у нас будет дочь.
– О нет! – вскрикнула Гвендолин, испугавшись этой мысли. – Не думаешь же ты, что мои способности…
– Я надеюсь на это, Гвендолин, – сказал он, ласково погладив ее бледную шелковистую щеку. – Когда я думаю о том счастье, что принесла мне всего одна ведьма, то испытываю полный восторг от возможности иметь сразу двух.
Он наклонился и крепко поцеловал девушку, делясь с ней исцеляющей силой своей любви. Затем он еще крепче обнял ее и снова засмеялся. Сознание его было ясным, а сердце не знало сомнений, когда он повел свою любимую ведьму прочь из сада древних камней навстречу радостям их новой жизни.
