Колин Фолкнер - Сладостный обман
Эллен поднялась и подошла к книжным полкам. Они были сделаны по ее заказу уже в отсутствие Кэвина. Они еще пахли сосной. Эллен пpовела ладонью по корешкам книг. Она сама их расставляла в надежде обрадовать Кэвина.
Но его все не было. Эллен не знала ни куда он уехал, ни когда он вернется. В тот день он, ничего не сказав ей, просто встал и уехал. И вечером не вернулся. Эллен спрашивала у слуг, но никто из них не мог сказать ей ничего вразумительного. Более того, они были удивлены исчезновением хозяина не меньше ее самой. Несколько дней прошли в полном замешательстве, но вскоре Эллен освоилась в роли хозяйки дома. Жизнь текла размеренно, но без Кэвина. С того дня, как он уехал, она стала единственной хозяйкой «Руки судьбы».
«Он уехал, и я даже не знаю, когда он вернется!» – так она отвечала тем, кто расспрашивал ее о Кэвине. Несмотря на неопределенный ответ, никто не решался прямо спросить ее о том, что же произошло.
Эллен наугад взяла с полки книгу, полистала ее и снова поставила на место. Сейчас, по прошествии двух месяцев со дня исчезновения Кэвина, она начала опасаться за свою судьбу. Ею внезапно овладевала беспричинная тревога. Два месяца – слишком долгий срок. За это время даже самый яростный мужчина мог бы успокоиться и прийти к какому-нибудь решению. «Почему он не хочет приехать и объясниться со мной? Он как-то сказал, что мужчине нужно давать еще один шанс. Но почему он не хочет дать такой же шанс мне? Я не убивала Уолдрона, но как легко и быстро он поверил в то, что я убийца!»
Тяжелые мысли одолевали Эллен. Она ходила от полки к полке, отсутствующим взглядом глядя на корешки книг. Внезапно прозвучавший голос Мэри заставил ее обернуться.
– Пришел мистер Юлиус, хозяйка, он хочет поговорить с вами. – Эллен с благодарностью посмотрела на экономку. Она одна, казалось, понимала, что происходит у нее в душе.
Улыбнувшись, Эллен кивнула, она была рада видеть старого капитана. Теперь тот эпизод, когда он выкрал ее из кваpтиpы Pичаpда, вызывал у Эллен лишь добpую улыбку. Юлиус нравился ей все больше и больше. Добрый и отзывчивый, он умел терпеливо выслушать и дать хороший совет.
– Юлиус! – pадостно воскликнула она, увидев улыбающееся лицо старого моряка.
– А вы прекрасно выглядите, – сказал он, пожимая Эллен руку.
– Толстею от безделья, – ответила она. – А Кэвин меня совсем забросил… – Ей вдруг захотелось высказаться, но слова застревали у нее в горле. Она смущенно отвернулась, застеснявшись своей неожиданной слабости. Эллен все это вpемя вела себя гордо и уверенно, словно ничего и не произошло.
Юлиус вздохнул и сел в кресло. Старый моряк везде чувствовал себя как дома – таково уж свойство всех хороших людей.
– Никогда не думал, что мне придется укорять своего друга, но вам я скажу как на духу: Кэвин полный дурак.
– Нет, вы не правы, Юлиус. Я обманывала его.
Спустя неделю после ухода Кэвина Юлиус зашел к ним, и Эллен в порыве откровенности рассказала капитану о том, что между ними произошло. С тех пор он заходил к ней каждую неделю. Его визиты вносили некоторое разнообразие в жизнь бедной женщины и служили хоть и слабым, но утешением.
– Да, да, – вздохнул Юлиус. – Вы мне рассказывали эту печальную историю. Да что ж из того? Что было, то было. Нет, Кэвин поступил как последний дурак.
– Ты так думаешь? Но ведь я же оскорбила его.
– Это каким же образом? У каждого человека есть своя тайна. И какой бы страшной она ни была, она не лишает его уважения. Он не знает, каким человеком на самом деле был его братец, вот в чем его беда. Если бы он услышал ваш рассказ с самого начала, он бы поступил иначе.
– Мне нужно было все по поpядку рассказать Кэвину.
– А по-моему, вам вообще не стоило заикаться об этом, – раздраженно махнул рукой Юлиус.
В глазах ее заблестели слезы.
– Юлиус, но ведь я люблю его. У меня и в мыслях не было обидеть его. Нет, – она молитвенно прижала руки к груди, – мне пpосто хотелось, чтобы между нами не было никаких тайн и недомолвок.
– Эх, жизнь, – Юлиус хлопнул ладонью по крышке стола. – Ну и чего ты добилась? Видишь, во что обошлась тебе твоя откpовенность? Совесть, видишь ли, ее замучила. Плюнь ты на совесть, если она тебе мешает. Я бы на твоем месте жил бы себе спокойненько и ни о чем не думал. Правда… признание… Какая глупость. Нет, Эллен, ты поступила неправильно.
Эллен обхватила себя руками, словно в комнате стоял лютый холод. Отвернувшись от Юлиуса, она направилась к книжным полкам, затем снова веpнулась к столу.
– Может быть, ты и прав, – задумчиво сказала Эллен. – Но только я так не могу. Не могу, Юлиус, – она посмотрела на него.
Он стянул с головы матросскую шапочку и бросил ее на стол.
– Да ладно уж… Чего теперь говорить. Можешь – не можешь. Оба вы хороши – ты и Кэвин. Тоже мне, обидчивый какой нашелся. Он не должен был уезжать так внезапно. – Юлиус повернулся и посмотрел в раскрытое окно. – Черт подери! Он повел себя как неpазумный мальчишка.
Эллен пристально смотрела на старого моряка.
– Но куда он мог уехать? – спросила она скорее себя, чем Юлиуса. – И почему не возвpащается? Уж лучше бы прямо сказал мне, чтобы я покинула этот дом, а не мучил меня бесконечным ожиданием, – Эллен опустила голову.
– Ты хорошая женщина, Эллен, и слава Богу, у Кэвина хватило ума понять это. Он вернется, обязательно вернется. Дай срок, посидит, подумает – и приедет домой.
Эллен вновь взглянула на покрытое морщинами потемневшее от загара доброе лицо старого моряка.
– А ты не знаешь, где он может быть? – спросила она. – Я могла бы сама пойти к нему.
Юлиус вытащил из кармана зубочистку и вставил ее в рот.
– В городке его нет, – сказал он. – В порту его тоже никто не видел. Черт его знает, может быть, поехал к какому-нибудь приятелю. У него их тут много…
Их взгляды встретились.
– А как ты думаешь, не могло с ним что-нибудь случиться? – слова давались ей с большим тpудом.
– С кем? С Кэвином? А, ты думаешь, что он мертв? – Моряк отмахнулся: – Да что ты, Кэвин не из тех, кто кончает жизнь самоубийством. И погибнуть он не может, для этого он слишком осмотрителен. Нет-нет, он просто упрямый черт, – деpжа во pту зубочистку, Юлиус поднялся из-за стола. – Что бы я сделал на его месте? Ну, подался бы куда-нибудь, попил винца… а потом как ни в чем не бывало вернулся бы. Бросать теплую постель и горячую женушку надолго я бы не стал, нет.
Щеки Эллен порозовели. Она застенчиво отвернулась. Давно зная моряка, она понимала, что Юлиус делает ей комплимент.
– Так что же мне все-таки делать? – пожав плечами, спросила она. Затем, помолчав, осторожно прибавила: – Может быть, он ждет, пока я уеду?
