Розмари Роджерс - Связанные любовью
Похоже, он полагал, что сумеет справиться с любой опасностью. И вероятно, такая уверенность имела под собой прочное основание.
— Солдаты? — спросил Дмитрий.
— Да, с десяток. И с ними Герхардт. — Иосиф взглянул на Софью, и в его глазах мелькнула лукавая усмешка. — И еще герцог Хантли.
— Стефан? — вырвалось у Софьи, прежде чем она успела справиться с естественным изумлением. Нет, не может быть. Иосиф, должно быть, ошибся. Стефан уже на корабле, идущем в Англию. И даже если он по какой-то причине не попал на борт, то ведь между ними все кончено. Разве нет?
С какой стати ему рисковать собой ради нее?
— Ага… Значит, за вами уже идут. Передайте им мои самые наилучшие пожелания. — Дмитрий протянул ей письма и сделал знак слуге. — Иосиф, пожалуйста, проводи госпожу вниз.
Не успела она что-то сказать, как Иосиф схватил ее за руку и потащил за собой к двери:
— Идемте, у нас мало времени.
В последний момент перед тем, как переступить порог, Софья оглянулась. Дмитрий Типов стоял посреди комнаты, на дорогом ковре, сложив руки на груди, и смотрел на нее.
— Услуга. Что вы хотите?
Тонкие губы тронула дерзкая улыбка.
— Когда такой день придет и мне понадобится ваша помощь, я дам знать.
— Хотелось бы большей определенности.
Он кивнул. Иосиф потянул ее за руку к уходящим вниз ступенькам.
— До свидания, ma belle.
Глава 29
Они схватились сразу же, как только Стефан появился на пороге дома Геррика Герхардта, и продолжили даже после того, как старый солдат, захватив с собой с десяток угрюмого вида солдат, повел всех к северному острову.
Иначе, разумеется, и быть не могло.
Оба были прирожденными вождями и оба питали к Софье особенные чувства, не признавая за другим никаких прав на нее. Оба были в возбужденном состоянии, обоих подстегивал страх, и в такой ситуации каждое неосторожное слово — а их хватало — высекало искры. От обмена ударами уберегала только необходимость найти Софью.
Они ехали впереди, Борис и остальные предусмотрительно отстали, дабы не попасть под горячую руку. Оба внимательно присматривались ко всем подозрительным зданиям, которых хватало на этом заброшенном клочке суши.
— Я предупреждал вас, ваша светлость, чтобы вы не вмешивались в российские дела, — проскрипел Геррик, направляя лошадь к набережной.
Стефан сжал рукоятку заряженного пистолета.
— А я предупреждал вас, что не позволю использовать Софью в ваших грязных играх. Вы должны были рассказать мне о Дмитрии Типове.
— А вы должны были рассказать мне об убийстве Николая Бабевича, — парировал Геррик.
Стефан только что и с большой неохотой признался, что наткнулся на тело шантажиста. Сделать это пришлось потому, что Геррик намеревался искать сэра Чарльза и Софью в доме Бабевича. Узнав о том, как был убит Бабевич, старый солдат скрепя сердце сознался, что Типов проявлял интерес к сэру Чарльзу и что Царь Нищих может располагать какими-то сведениями о местонахождении Софьи.
— И вообще, почему я должен говорить с вами о Софье? Вы же намерены покинуть Санкт-Петербург. Софья больше не ваша забота.
Язвительный тон еще больше разозлил Стефана. Он не мог больше делать вид, что между ними ничего нет. Хватит притворяться.
Хватит обманывать себя и других.
— Софья будет моей заботой, пока я жив. — Он сам не узнал свой голос — глухой, хриплый. — Не сомневаюсь, что она будет преследовать меня и в могиле.
Сухощавое лицо солдата не изменилось, морщины беспокойства не разгладились, но в темных глазах мелькнуло что-то. Принял ли он обещание англичанина с одобрением или осуждением, сказать было невозможно.
— А как же возвращение в Англию?
— Оно будет отложено. Я вернусь домой с новой герцогиней.
— Если она согласится ею стать.
Боль, черная, безжалостная, полоснула по сердцу, но уступать отчаянию он не мог. Не мог поверить, что все кончено, что надежды не осталось. Это было невыносимо.
— До встречи с Софьей я считал себя умнее всех, а сейчас вижу, что наделал немало ошибок, и хочу извлечь из них урок. Она примет меня, даже если мне до конца жизни придется завоевывать ее сердце.
Геррик вскинул брови.
— Сердце?
— Да.
— Может быть, вы и не так тупы, как я поначалу считал, — пробормотал старый солдат.
Стефан пропустил мимо ушей оскорбительный вывод. Он лишь теперь заметил, что все строения остались позади, кроме одного обшарпанного трехэтажного здания.
— Это и есть склад?
— Да.
— Так чего мы ждем?
— Осторожно, Хантли. — Геррик схватил герцога за руку. — Там может быть засада.
— Мне наплевать.
Вырвав руку из цепких пальцев Геррика, Стефан ударил коня в бока и устремился к складу. Он уже все решил для себя. Если Дмитрий Типов знает что-то об исчезновении Софьи, то никакие ловушки и западни его не остановят. Без любимой женщины жизнь бессмысленна.
Он уже миновал разбитые ворота и въехал во двор, когда дверь склада открылась, и из темного нутра выступила на свет женщина с золотистыми волосами.
— Софья.
Конь еще не остановился, а Стефан уже спрыгнул на землю и побежал ей навстречу. Краем глаза он заметил, что дверь за ней закрылась, а солдаты растянулись в шеренгу. Хорошо, что с ним Геррик, он позаботится о безопасности. Его же единственной заботой была сейчас эта восхитительная, чудесная женщина, которая шла ему навстречу.
— Стефан?
Он заключил ее в объятия, заглянул в глаза, отчаянно желая убедиться в том, что она цела, что с ней ничего не случилось.
— Как вы?
— Все хорошо.
— Правда?
— Да. Тугой, сжимавший грудь ремень отпустил, и Стефан смог наконец облегченно вздохнуть.
— Что случилось? Как вы здесь оказались?
— Иосиф проник в сад и заставил меня сесть с ним в карету. — Она состроила гримасу, но страха в ее глазах не было, скорее только досада. — Сказать по правде, уже надоело, что все меня похищают.
Сжав кулаки, Стефан пристально посмотрел на склад — угрюмое здание с темными окнами.
— Я убью этого мерзавца.
Вот теперь в ее прекрасных глазах заметался настоящий страх. Она схватила его за руки:
— Нет, Стефан, нет. Это слишком опасно.
Он нахмурил брови. Неужели она не понимает, что каждый, кто посмел угрожать ей, должен понести жестокое наказание?
— Нельзя допустить, что этот подонок снова сбежал, — прорычал он.
— Держу пари, его там давно уже нет. К тому же, уверяю вас, он не сделал мне ничего плохого.
— Он похитил вас.
