Джейн Бонандер - Пыл невинности
Бауэрс вновь поднял винтовку и направил на Головина.
– Ну что же, давай прощаться, приятель, – весело сказал он.
Прогремел выстрел, и Алекс вздрогнул, думая, что сейчас в его глазах померкнет свет и его поглотит тьма. Его пронзила такая страшная боль, что он даже не понял, куда угодила пуля Бауэрса.
Александр Головин открыл глаза и увидел, что Джейми лежит на животе лошади. Его уже ничего не видящие глаза сердито смотрели прямо в глаза Алекса. Головин отвернулся. Он не мог поверить в свое спасение и на время даже забыл о боли.
Неожиданно над ним нагнулся хмурый индеец, в котором он узнал своего старого знакомого Тупи.
– Правительственный чиновник, с тобой все в порядке?
Алекс попытался улыбнуться, потом с трудом кивнул.
– Ты спас мне жизнь, Тупи. Какого черта ты здесь делаешь?
– Скотти каждый день посылает Тупи искать Алекса. Скотти никогда не простит Тупи, если ты умрешь. – Он опустил винтовку, стащил Бауэрса с лошади и попытался освободить Алекса.
– Сумеешь отползти в сторону, если Тупи немного приподнимет лошадь?
– Смогу, клянусь Богом! – Алекс из последних сил приподнялся на локтях и принялся ждать, когда Тупи поднимет лошадь.
Индеец крикнул:
– Давай!
Алекс резко дернулся в сторону и тут же потерял сознание.
Скотти просидела у постели мужа двое суток. Поппи ругала ее, напоминала, что она нуждается в отдыхе, но Скотти не могла оставить Алекса.
Он пошевелился, и ее сердце бешено заколотилось, а когда он открыл глаза, она едва не заплакала от облегчения и радости.
Он внимательно посмотрел на жену и весело улыбнулся:
– Кажется, это у нас уже было.
С ее души как будто сняли тяжелый камень, сердце, казалось, запело от счастья.
– Было, – кивнула Скотти, не в силах еще что-то вымолвить. Она видела, что ему еще очень больно.
Она взяла со столика обезболивающее лекарство и растворила его в воде. Приподняв голову Алекса, приложила к губам стакан, и он выпил. По подбородку потекла струйка воды. Слава Богу, все обошлось без температуры, подумала Скотти.
– Только на этот раз ты сломал себе ногу, мой большой муженек.
Алекс откинулся на подушки.
– Ногу мне сломала лошадь… с помощью Джейми Бауэрса.
Скотти поставила стакан на стол, схватила руку Алекса и осыпала ее поцелуями. Конечно, она переживала смерть Джейми. Она будет вспоминать его, но было бы во сто крат хуже, если бы он убил Алекса.
– Знаю. Вчера из Марипозы приезжал шериф. Попросил сказать тебе, что они нашли мистера Мотли, который пытался помешать тебе в деле с долиной. Мне так жалко, так жалко…
– Тебе не за что извиняться, Скотти, – хрипло пробормотал Александр Головин и широко улыбнулся.
Какое счастье! Раньше он никогда ей так не улыбался. Никогда! Улыбка была такая… открытая, искренняя. Ясно, что он не пытается скрыть от нее свои чувства. Он улыбнулся так, как будто… любит ее!
Скотти испугалась, что сердце сейчас выскочит из груди. Нет, не стоит думать об этом! Зачем тешить себя несбыточными надеждами! Потом, когда все станет, как раньше, будет намного больнее.
– У вас здесь все в порядке? – неожиданно поинтересовался Алекс.
– У всех все в порядке, кроме тебя. Я… мне очень жаль, что дом разрушен, Алекс. Я…
– Забудь о доме, – прервал он ее. – У вас все в порядке, а это – главное.
– Да, у нас все хорошо. – Даже лежа со сломанной ногой и морщась от боли, он сумел взять ситуацию в свои руки. Даже в постели он оставался сильным мужчиной. Все было, как всегда, и все же что-то в нем изменилось.
– Ты счастлива здесь? – спросил Головин, не сводя с жены пристального взгляда.
Скотти торопливо посмотрела в сторону. Я буду счастлива везде, где будешь ты, мой большой красивый муж.
– Ты же знаешь, что счастлива.
Он протянул руку и ласково дотронулся до ее щеки. Скотти поймала его руку и зажала между щекой и плечом. Она была на седьмом небе – он жив – и не могла произнести ни слова от переполнявшей ее радости.
– Думаю, мы, наконец, должны поговорить, – внезапно сказал Алекс.
Скотти подняла глаза, не в силах скрыть удивление.
– Поговорить?
– Ну да, ты же в последнее время не давала мне прохода.
– Не давала прохода? Не говори глупости, Александр Головин. Я никогда ни к кому не пристаю, – обиженно надулась девушка.
Он поудобнее устроился на подушках и улыбнулся:
– Так не хочешь говорить?
Она долго молча разглядывала его. Конечно, нечестно пользоваться его положением, но ведь он сам предложил.
– Конечно, хочу. Слушай меня внимательно! Я не позволю тебе забрать у меня Михаила только потому, что я выполнила твой дурацкий брачный контракт. Ну вот, – облегченно вздохнула Скотти, – наконец сняла со своей груди тяжелый груз.
– И с какой груди! – Он погладил ее грудь.
Скотти уже много дней мечтала о том, как он прикоснется к ней, но понимала, что сейчас он не в форме для любовных игр. К тому же ей хотелось раз и навсегда расставить все точки над i.
С тяжелым вздохом убрав его руку, она сказала:
– Алекс, будь серьезен. Я… я не позволю тебе забрать у меня ребенка.
Неожиданно Александр Головин стал таким же серьезным, как и она.
– Я никогда так с тобой не поступлю, Скотти.
– Не поступишь? Оставишь мне Михаила? – Господи, промелькнула у нее дикая мысль, как понимать эти слова? Разрешит ей оставить сына или… Нет, она не будет даже думать об этом… – Ты… ты хочешь сказать, – начала она, вопросительно глядя ему в лицо, – что позволишь мне оставить Михаила? Здесь?
– Где же еще ему быть, как не со своей матерью? – пожал плечами Алекс.
Одна проблема решена. Но только одна из многих…
– А как быть с гостиницей? – осторожно осведомилась Скотти.
– Она твоя. Вернее, наша с тобой.
– Наша с тобой? – запинаясь, повторила девушка, – Ты хочешь сказать, что будешь владеть ею, а я – управлять?
Он внимательно посмотрел на нее.
– Надеюсь, ты не против?
Устав от разговоров вокруг да около, Скотти выпалила:
– Нет. Клянусь Богом, я против! И еще как против! Я не знаю, что ты думаешь, но знаю, чего я хочу. Не хочу жить здесь одна. Да, жить здесь с Михаилом будет здорово, но… я так буду скучать по всем остальным! – В горле собрались слезы, но она, запинаясь, продолжила: – Я не хочу жить здесь без тебя, Алекс. Я буду страшно по тебе тосковать и…
Александр Головин прижал к себе Скотти и закрыл ее рот поцелуем. Поцелуй был сладким, полным страсти… и таил в себе так много обещаний. Слегка отодвинувшись, Алекс посмотрел на нее и сказал:
– Я думал, что не заслуживаю счастья, Скотти. Скотти погладила покрытую жесткой щетиной щеку.
