Элизабет Стюарт - Великодушные враги (Право на измену)
Они ворвались в Эдинбург на загнанных лошадях и едва успели на подготовленную Лайлом встречу. Потом замертво свалились от усталости и заснули в первом же попавшемся на пути постоялом дворе. А на следующее утро, уже ближе к полудню, Александр, сам не зная, что его ждет, направился на аудиенцию к графу Ангусу.
Паж пригласил его войти. Лорд-канцлер сидел за столом, Мэрдок Дуглас, как обычно, стоял по правую руку от него. Александр поклонился, старательно сохраняя на лице невозмутимое выражение.
— Стало быть, вы наконец-то соизволили вернуться.
— Да. Я закончил свои дела.
— Напомню, что я плачу за то, чтобы вы занимались моими делами.
Александр ничуть не смутился.
— На этот раз я занимался вашими делами, милорд.
— Ясно, — Ангус быстро взглянул на Мэрдока. — Где леди Дуглас?
— Не имею ни малейшего представления. Может быть, в Лондоне, у друзей. А может, уже на пути во Францию. В любом случае, она вряд ли вернется к своему любящему супругу.
— Вы не причинили ей вреда, Хэпберн?
— Боже упаси! Этот вопрос вам скорее следовало бы задать нашему лорду-губернатору. Ходят слухи, что и он и его сын склонны к рукоприкладству, когда имеют дело с женщинами.
Мэрдок едва не бросился на него прямо через стол.
— Это ложь!
— Неужели? Я полагаю, нет.
— Довольно! — рявкнул Ангус. — Я созвал вас обоих, чтобы все выяснить в открытую. Покончим с этим раз и навсегда. Мэрдок признался, что выдал вас французам, Хэпберн. Что ж, а вы отомстили ему, лишив его сына богатой невесты. Я считаю, вы оба получили по заслугам. А теперь, — он поднялся и грозно подался вперед всем телом, опираясь обеими руками на крышку стола, — слушайте меня внимательно. Случилось так, что я нуждаюсь в вас обоих, а не то я живо отправил бы вас гнить в тюрьме. Если отныне все эти интриги не прекратятся, я приведу свою угрозу в исполнение. Мне не нужны приближенные, готовые вцепиться друг другу в глотку, а заодно всадить нож мне в спину. Видит Бог, нам и без того забот хватает. Французы плетут против меня заговоры, они привлекли на свою сторону добрую половину Шотландии! А тут еще и Генрих строит мне козни на юге.
— Врагов надо бить по одному. Мне это нетрудно, — невозмутимо заметил Александр.
— Мне тоже, — прорычал Мэрдок.
— Отлично, — Ангус опустился в кресло. — Хэпберн, вы никому ни словом не обмолвитесь об этой прискорбной истории с Джонет Дуглас. Вся Шотландия считает, что она проводит медовый месяц с мужем в Уайтстоуне. Я обещал Мэрдоку сделать хотя бы это.
— Чтобы дать Томасу время разграбить поместья Максвеллов? — мрачно усмехнулся Александр. — Передайте ему, что следует поторопиться. Леди Дуглас наверняка поднимет шум в самом скором времени.
Мэрдок бросил на него взгляд, полный ненависти.
— Жаль, что французы оказались такими недотепами.
— Довольно, Мэрдок! Помни о моем предупреждении. Один раз я тебя простил, но второго раза не дождешься. А теперь оставь нас, — Ангус указал ему на дверь, — мне нужно обсудить с Хэпберном положение дел на юге.
Мэрдок еще раз взглянул на Александра, поклонился и вышел.
В комнате воцарилось молчание. Ангус задумчиво посмотрел на Александра.
— Как спина? — спросил он наконец.
— В порядке.
Канцлер принялся беспокойно перебирать перья на столе.
— Вы были правы, Хэпберн. Когда мои люди взломали денежный сундук Мэрдока, он оказался полон французского серебра. Мэрдок во всем сознался. Впрочем, выбора у него не было.
— Как насчет похищения Якова?
— Нет, об этом я не спрашивал. Не хочу, чтобы он знал, что я его подозреваю, — Ангус тяжело вздохнул, вид у него был измученный. — Я даже не уверен, надо ли его подозревать. Он так долго был мне предан.
Александр с улыбкой пожал плечами. Он почти сочувствовал Ангусу.
— Ну что ж, может, это и не он.
— А может быть, и он. С этим предположением нельзя не считаться.
Хозяин Дэрнэма с готовностью кивнул.
— Я разузнаю, что говорят об этом в городе. Может, что и всплывет.
В прихожей послышались громкие, о чем-то спорившие голоса. Александр повернулся к двери, схватившись за рукоять меча.
— Хэпберн здесь? Мне сказали, что он здесь! Я король, черт бы вас всех побрал! Я могу войти в свою собственную приемную, когда захочу!
Яков распахнул двери и решительно вошел в комнату. Трое перепуганных стражников и пара смущенных пажей явно пытались его удержать, но действовали не слишком усердно.
— Все в порядке, — успокоил их Ангус. — Разумеется, король может войти куда пожелает.
Стражники поклонились и с облегчением ретировались. Александр опустился на колено.
— Встаньте, лорд Хэпберн. Я рад видеть вас в Эдинбурге.
Александр поднялся.
— Рад доставить вам удовольствие, мой повелитель.
— Я надеялся, что мы сможем пофехтовать. Здесь я не нахожу себе достойных противников. Одни не слишком искусны, другие чересчур почтительны к королевской особе. Насколько я знаю, с Хэпберном из Дэрнэма мне не грозит ни то, ни другое.
Александр усмехнулся, по достоинству оценив фразу, оскорбительную и лестную в одно и то же время. Отчаянная дерзость этого мальчишки показалась ему подкупающей и нашла отклик в его собственной душе.
— Говорят, я неплохо владею клинком, Ваше Величество. Что касается второй части вашего замечания, оставляю за собой право высказаться позже. Мне еще предстоит помериться силами… с королевской особой.
Король улыбнулся в ответ, потом взглядом обратился к отчиму.
— Мне угодно, чтобы лорд Хэпберн стал гостем в нашем доме.
— Я как раз собирался его пригласить, когда ты вошел, — сухо ответил Ангус. Он послал Александру долгий испытующий взгляд. — Положение на юге обсудим позднее, Хэпберн. Мой брат Джордж является распорядителем королевского дома. Он позаботится о вашем размещении.
Александр кивнул.
— Буду чрезвычайно рад, милорд.
* * *Это была неправда. Джонет знала, что это неправда, и не придавала значения словам Дианы. Давно миновало то время, когда она страшилась доверять Алексу.
И все же иногда, лежа без сна в необъятной пустынной ночной тишине, она невольно вспоминала эти слова. Они преследовали ее порою даже днем, когда она коротала бесконечные часы, занимаясь шитьем.
«Мы с Александром собираемся пожениться. Вам давно уже пора об этом узнать».
Джонет гуляла по саду в Стептоне, поеживаясь от вечерней свежести. Диана сделала это нарочно. Она бросила ядовитое семя и теперь ждала урожая. Об этом со всей очевидностью говорили ее сочувственные и жалостливые взгляды и улыбки, ее подчеркнуто участливое отношение к Джонет.
