Элейн Барбьери - Ради любви
— А что вы тогда сделаете с дамочками Хейг? — полюбопытствовал Петерс.
— Попользуюсь и выброшу, вот что. Это самое правильное, что можно сделать с бабой. А вообще-то я знаю одно популярное местечко в Лондоне, где за женщину, нагулявшую живот, клиенты, у которых вкусы несколько отличаются от общепринятых, платят втридорога. — Барретт помолчал. — Но этот ребенок меня весьма интересует. В наши дни детей можно так использовать… особенно если хорошенько вымуштровать.
— Точно, — кивнул Петерс. Идея заинтересовала его, и он радостно воскликнул: — Так что я должен делать?
— Вы ошиблись. Этого не может быть! — Громкий возглас потрясенной Эммалины заметался по маленькому кабинету доктора Самуэля Фелпса. Сегодня утром она поднялась в скверном настроении и была исполнена решимости не терять больше ни одного дня, ожидая, пока сработает план Джона Барретта и Дерек освободится от своей белокурой женщины. Барретт заявил, что все очень просто. Ему нужно только время.
Ну что ж, свою часть плана она выполнила. Распустила слух, что Дерека обвинили в заключении нечестных сделок. Она добилась того, что Роберт уговорил местных плантаторов и торговцев не вести никаких дел с капитаном Эндрюсом. Ее милый доверчивый Роберт справился со всем просто блестяще. Барретт, судя по всему, тоже преуспел в обработке местных торговых агентов. Но на этом все и застопорилось, хотя появилась реальная перспектива, что Дерек навсегда застрянет в Кингстоне.
Сам Барретт после этого ни разу с ней не связался. И Эммалина устала ждать.
Все больше и больше раздражаясь, она тряслась в экипаже, катившем по вдрызг разбитой проселочной дороге. Полчаса назад Роберт уехал на плантации, и она отправилась в Кингстон.
И тут это началось снова… Тошнота… Мука мученическая… Непрерывные позывы на рвоту, лишавшие ее сил. За сегодняшнее утро ей уже в четвертый раз пришлось, открыв дверь экипажа, дергаться в жутких спазмах неудержимой рвоты, и Эммалина решила, что пятого приступа она не вынесет. Незапланированный визит к доктору Фелпсу сразу по прибытии в город и результаты последовавшего осмотра не развеяли скептицизма молодой женщины.
Морщинистое лицо доктора расплылось в ласковой улыбке:
— Уверяю вас, милочка, я не ошибся.
Эммалина беззвучно шевельнула губами, безуспешно попытавшись ответить. Несколько раз, сглотнув, она, наконец, проговорила:
— Но Роберт слишком стар, чтобы зачать ребенка, доктор!
Доктор Фелпс от души рассмеялся:
— Милая моя Эммалина, надеюсь, теперь вам не нужно доказывать, что и в этом ваш муж — выдающийся человек!
Эммалина отчаянно замотала головой. Нет, этого не может быть! Она непроизвольно положила ладонь себе на живот. Он по-прежнему был плоским и твердым, как доска.
— Я уверен, что вы заметили задержку месячных, — мягко сказал доктор Фелпс.
— Они у меня всегда были не очень регулярными, и задержки никогда ничего не значили.
— А вы не замечали, что ваши груди стали более восприимчивы к ласкам?
Эммалина задумалась. Последнее время груди стали более болезненными. По этой причине Роберт был особенно нежен в своих ласках. Эммалина припомнила, какое облегчение она испытывала, когда он ласково водил языком по напрягшимся соскам. Было так хорошо, так чудесно, когда он массировал пальцами болезненные уплотнения в ее грудях. Или когда втягивал мягкую плоть в рот и долго, долго сосал. Чуткость мужа к ее реакции была поразительной, любовный пыл становился только сильнее, умение ласкать достигло совершенства. Так что под конец она обхватила голову Роберта руками и, не сдерживаясь, громко закричала, умоляя его не останавливаться…
— Пожалуй, да, — слегка пожала плечами Эммалина.
— У вас не усилилось желание… э-э-э, — заколебался доктор, — желание плотских утех?
Эммалина ответила не сразу. Ей вспомнилось, как сила желания подняла ее с постели и погнала в соседнюю комнату, где одевался Роберт. Она подошла к нему сзади и страстно прижалась. Роберт как раз натягивал штаны, и она, опустившись перед ним на колени, начала ласкать его неутомимую мужскую плоть, что всю ночь поднимала ее на вершину блаженства. Роберт сквозь хриплые стоны, задыхаясь, попросил поласкать его еще.
Эммалина надменно приподняла бровь и ответила врачу:
— Может быть, самую малость.
— А приступы тошноты случаются у вас достаточно часто?
— О да. Особенно во время движения, — воскликнула Эммалина и пояснила: — Ну, когда я, например, еду в экипаже. Как начинает качать, тут и… Я думаю, это от запаха лошадиного пота, — задумчиво добавила она.
— А, значит, вас беспокоят запахи?
— Да, от любого сильного запаха у меня желудок начинает наизнанку выворачивать.
— А раньше такого не было?
— Да вроде нет, хотя я думаю, что…
— Да, милочка. Так что вы думаете?
— Я уверена, что это от жары, — поджала губы Эммалина.
Доктор Фелпс взял ее за руку, и улыбка на его добром лице стала еще шире:
— Моя дорогая Эммалина, можете Мне поверить, это отнюдь не жара. Вот Роберт-то обрадуется. Обрадуется! Эммалина вырвала руку и резко вскочила со стула.
— Обрадуется! Как же, ждите! Роберт слишком стар, чтобы стать отцом. Поэтому, я надеюсь, вы возьмете на себя заботу о том, чтобы мой муж не оказался в ситуации, нарушающей его душевное спокойствие.
Доктор недоверчиво посмотрел на Эммалину:
— Роберт не так стар, как вы говорите, Эммалина. Но в любом случае, если вы имеете в виду то, о чем я думаю принимать в этом участия я не буду.
— Не будете, вот как! — сузила зеленые глаза Эммалина. — Со своим телом я могу поступать, как угодно мне, не так ли, доктор?
— Прошу меня извинить, сударыня.
— Ладно. Вы не единственный доктор на острове, который может мне помочь!
— Милочка… — мягко проговорил доктор Фелпс, — дайте себе время немного привыкнуть к этому новому состоянию…
— И не подумаю! — Эммалина вдруг посмотрела на врача с откровенной угрозой. — Я также надеюсь, что вы ничего не скажете Роберту о своих ошибочных заключениях насчет моего здоровья.
Пожилой джентльмен даже сделал шаг назад.
— Мадам, сохранение врачебной тайны — для меня дело чести!
— Замечательно! — Эммалина взяла свою сумочку и направилась к двери. — Ведь вы ошиблись, доктор, не так ли?
Подойдя к экипажу, Эммалина посмотрела на сутулую спину кучера, дожидающегося ее возвращения.
— Куда ты пялишься, старый дурак?
Куако соскочил с козел и подобострастно распахнул дверцу. Эммалина гордо шагнула в экипаж, уселась на сиденье и бросила:
— Порт-Рояль-стрит. И поторопись!
— Где это есть?
