Патриция Гэфни - Леди Удача
– О, в этом я не сомневаюсь! Он вряд ли признается в мошенничестве, не так ли?
Бормоча проклятия, Риордан поднялся и начал расхаживать взад-вперед от постели к камину и обратно, потом вдруг остановился и повернулся к ней.
– Мы еще кое-что подписывали, помнишь? Какую-то бумагу, которую они оставили у себя. Она хранится у них, это архивная запись.
– Филипп, ничего такого не было.
– А мы съездим и проверим! Как только ты поправишься! Мы поедем и… – Тут он вспомнил и осекся на полуслове:
– Я не могу ехать.
Кассандра с горечью рассмеялась. Риордан, чертыхаясь, подошел к ней.
– Сессия парламента открывается через три недели с небольшим, дорогая моя женушка. Ты можешь считать меня прохвостом, обманывающим женщин направо и налево, но факт остается фактом: я готовлю законопроект для этой сессии, который спасет множество человеческих жизней, если мне удастся собрать нужное количество голосов, чтобы его приняли. Я трудился над ним целое лето, и у меня все еще полно работы: встречи с избирателями, с членами комитета, с другими депутатами, которые меня поддерживают. Черт побери, Касс, я не могу ехать в Шотландию в этом месяце!
– Да уж вижу, – ответила она мягко. – Но ведь я и не просила тебя ехать.
Со страшной руганью Риордан повернулся к ней спиной и возобновил свое беспокойное хождение взад-вперед. Кассандра следила за ним из-под опущенных ресниц, проклиная себя за то, что на несколько секунд в самом дальнем конце злосчастной темной пещеры, в которой она была заключена, ей померещился луч надежды.
Наконец он снова остановился, осененный внезапной идеей.
– Уокер! Мы пошлем Джона! Ведь ему ты доверяешь, не правда ли, Касс? Я могу послать его прямо завтра. Это займет не больше недели, туда и обратно, если с погодой повезет. Уокер возьмет у сборщика податей заверенную копию свидетельства.
Риордан подошел к ней и сел на край кровати, взяв ее непослушные руки в свои.
– Это тебя удовлетворит? Я не знаю, что еще можно придумать. Если ты знаешь, скажи мне, я готов на все.
Его искренняя горячность чуть не погубила Кассандру окончательно. Больше всего на свете ей хотелось бы ему поверить, однако сама страстность этого желания предупредила ее об опасности. Он назвал Куинна змеей, но можно ли предположить, что его старый и самый близкий друг способен разрушить его законный брак? Она так не думала. Ей никогда не приходилось сталкиваться с таким черным предательством. Она не думала, что оно вообще возможно.
И все же… Почему бы и не послать Уокера? Вреда от этого не будет. Отняв руки у Риордана, Кассандра сложила их у себя на коленях.
– Я действительно доверяю Джону, – медленно проговорила она. – Хотя он служит у тебя, не думаю, что он способен на бесчестный поступок. Но…
– Но ты готова поверить, что я на него способен!
Риордан был вне себя от гнева, но в то же время почувствовал, как облегчение разливается у него в груди теплым золотистым сиянием. Наконец-то загадка разрешилась! Касс была нагло обманута. Она возненавидела его, потому что была сбита с толку. Их брак не кончился, все еще только-только начинается! У него руки чесались схватить ее за плечи и встряхнуть хорошенько, чтобы вся правда дошла до нее немедленно. Они и так потеряли слишком много времени! Увы, вместо этого приходилось посылать Уокера в Гретна-Грин.
– Знаешь, милая, – сказал он ей, – когда все выяснится и ты убедишься, какого колоссального дурака сваляла, я потребую от тебя извинений.
– Это мы еще посмотрим.
Улыбка торжества медленно расплылась по его лицу.
– И я как раз придумал, каким именно образом ты сможешь доказать мне свое раскаяние. Да, я нашел идеальный способ.
Озабоченно нахмурившись, она пропустила его слова мимо ушей.
– Как я уже говорила, я доверяю Джону. Но разве можно посылать его в Гретна-Грин?.. Ведь он нужен тебе здесь! Сейчас больше, чем когда-либо. Из того, что ты только что мне сказал…
– Разумеется, он нужен мне здесь! Но жена нужна мне еще больше, поэтому я предлагаю все же послать его. Что скажешь?
Кассандра отвернулась, в задумчивости прижимая пальцы к губам. И опять зыбкая надежда соблазнительно поманила ее за собой, нашептывая, что он говорит правду, но она отпрянула в суеверном страхе: слишком много ослепительной радости вызывала в душе эта мысль.
– А что ты ему скажешь? – забеспокоилась она. – Как ты ему объяснишь?
– Я скажу ему правду. Знаю, это немного неловко, но тут уж ничего не поделаешь, придется ему узнать все. Но ты не беспокойся, Касс, Джон умеет держать язык за зубами. Дальше его это не пойдет.
Кассандра на мгновение закрыла глаза. Ей хотелось, чтобы ее голос звучал непринужденно, но он прерывался на каждом слове.
– Хорошо. Пусть он съездит. Но я должна тебе сказать, что многого от этой поездки не жду.
– Правда, любовь моя? – тихо переспросил Риордан. – Хотел бы я знать, с каких это пор ты стала такой подозрительной?
Он хотел коснуться ее щеки, но она отвернулась. Пришлось удовольствоваться локоном, лежавшим у нее на плече. Он потер между пальцев блестящую шелковистую прядь. Его гнев рассеялся, подобно тучам после летней грозы.
– А я жду от этой поездки чуда. Я хочу вернуть свою жену.
Кассандра почувствовала легкое прикосновение его теплой руки к своей ключице. Сердце у нее колотилось, тело каждым нервом отзывалось на звук его голоса.
– Если Джон Уокер вернется с доказательствами того, что наш брак действителен, – сказала она, по-прежнему стараясь не выдать голосом своего волнения, – я, Филипп, извинюсь перед тобой любым угодным тебе образом. Но пока он не вернется, я предпочитаю, чтобы ты до меня не дотрагивался.
Риордан двумя пальцами провел по ее шее и груди до выреза ночной рубашки.
– Любовь моя, – прошептал он, – лучше не торопись с подобными просьбами. Я сделаю все возможное, чтобы ее выполнить, но как бы тебе самой не пришлось потом об этом пожалеть. Завтра или послезавтра. Или прямо сейчас.
Его пальцы скользнули за вырез рубашки, искусно и нежно лаская кожу. Так просто было бы уступить ему! Ведь ей самой так этого хотелось!
– Я ни о чем жалеть не буду, – заявила она задыхающимся, неестественно высоким голосом, звук которого вызвал у него улыбку.
– Тогда как насчет поцелуя? – принялся уговаривать Риордан. – Чтобы скрепить наш договор.
– Мне кажется, в этом нет никакой необходимости.
– А мне кажется, что есть. Я думаю, это вопрос жизни и смерти.
Он наклонился к ней и с ласковой настойчивостью провел указательным пальцем по ее нижней губе.
– Поцелуй меня, Касс. Ты же знаешь, что сама этого хочешь.
Она глубоко втянула воздух через нос.
