Джулия Гарвуд - Великолепие чести
В зале наступила мертвая тишина, когда Вильгельм шел к своему установленному на возвышении трону. Король сел, и все присутствующие склонили перед ним головы.
Искорки смеха в глазах Мадлен потухли. Она стояла одна в центре огромной комнаты. Генри оставил ее и о чем-то говорил с королем.
Похоже, тому были не по нраву слова брата, так как он отрицательно покачал головой и махнул рукой перед лицом Генри. Это был явный знак недовольства.
С закрытыми глазами Мадлен молила Господа поддержать ее. Генри уже сказал ей, что первым говорить будет Луддон, затем — Дункан и самой последней — она.
Осмелившись открыть глаза, Мадлен на другом конце комнаты увидела мужа, медленно приближавшегося к ней. Это придало ей сил. Когда Дункан наконец подошел к жене, она привстала на цыпочки и не таясь поцеловала его.
Господи, как же она любила его! Векстон держался так уверенно, Итак независимо. Он даже подмигнул ей, когда выкрикнули его имя.
— Стой здесь, пока тебя не позовут, — велел ей Дункан. Погладив жену по щеке, барон направился к трону короля.
Мадлен было не послушалась его, но едва лишь сделала шаг вперед, как почувствовала, что со всех сторон ее окружили Эдмонд, Джилард, Джеральд и какие-то другие, совсем незнакомые ей знатные господа.
Но вот толпа расступилась, и Дункан с Луддоном предстали перед своим королем. Они стояли на расстоянии футов тридцати друг от друга.
Король заговорил, обращаясь к присутствующим. Он заявил, что недоволен враждой двух своих баронов, сказал, что испытывает горе и гнев, вспоминая о погибших из-за этой вражды воинах, и недоумевает по поводу столь разноречивых слухов о причине их ссоры. В заключение король суровым тоном приказал обоим открыть ему наконец правду. Кивком головы он велел Луддону говорить.
Луддон начал с того, что заявил о своей невиновности. Он обвинил Дункана в предательстве, в том, что тот устроил погром в его замке, убил двести преданных ему воинов, захватил в плен и едва не погубил его сестру.
Затем он добавил, что барон Векстон почему-то преследует его, Луддона, за чей-то неблаговидный поступок с сестрой Векстона Аделой. Он очень ловко плел свою лживую сеть, не переставая подчеркивать, что ему и в голову не приходило, что барон Векстон сможет бросить ему вызов. Да и как Дункан смеет в чем-то обвинять его, напав на замок Луддона в его отсутствие, чему есть множество свидетелей.
А вот у Дункана, по словам Луддона, свидетелей не было вовсе.
Луддон был скользким как уж и лгал королю подобно дешевой шлюхе. А затем принялся хитрить. Луддон не знал, как трудно королю отличить, где правда, а где нет, и в заключение предложил выслушать его свидетелей.
По знаку короля к нему стали один за другим подходить подкупленные Луддоном люди и, опускаясь на колено, давали лживые показания. Мадлен не узнавала их лиц, но имя им всем можно было дать одно: Иуда.
Вот последний из них произнес свое лжесвидетельство и вернулся к группке дружков, окружавших Луддона. Сама того не замечая, Мадлен нервно теребила край плаща Эдмонда. Эдмонд повернулся к ней, вырвал из ее цепких пальцев плащ и взял Мадлен за руку. Джилард тут же схватил другую ее руку.
Оба они поддерживали ее. Братья не ожидали, что король позволит говорить свидетелям. Удивленные и разгневанные, они старались скрыть свои чувства от Мадлен.
Тут Луддон снова выступил вперед. Поклонившись, он прибавил к уже рассказанному еще парочку выдуманных подробностей и патетически заявил, что молит короля о справедливости.
Настала очередь барона Векстона. Похоже король был расположен к нему, так как назвал его по имени и дружески предложил изложить его версию.
Дункан изложил все в нескольких словах и быстро перечислил факты. У него не было свидетелей. Барон объяснил, что Луддон совершил гнусность по отношению к Аделе, пытался убить его, поэтому он и решил отплатить подонку той же монетой. Всем присутствующим стало ясно, что молить о справедливости Векстон не собирался. Он требовал справедливости.
— Есть ли у тебя свидетели, которые могут подтвердить правдивость твоих слов? — спросил король.
— Я сказал тебе правду, — твердо ответил Дункан. — Мне не нужны свидетели.
— Вы оба вели себя неподобающим образом. Многого я еще не смог уяснить.
— Вильгельм пока еще не склонился ни на чью сторону, — прошептал Джилард Эдмонду.
Тот кивнул. Показания Луддона и Дункана были противоречивыми. Эдмонду казалось, что король с радостью поддержал бы Дункана, но его смущали многочисленные свидетели Луддона. С другой стороны, Векстон был преданным вассалом и отличным воином и стал бы представлять угрозу для короля, если тот посчитает его неправым.
Спрашивать Дункана о свидетелях было оскорбительно для знатного человека — король должен был или поверить ему, или нет.
Эдмонд судорожно вздохнул. Дункан не станет играть в игры противника. Этот упрямец полагал, что король обязан поверить его честному слову.
Но у Луддона тоже была сильная позиция. Дункан женился на Мадлен, не испросив на это разрешения. Конечно, это ослушание было вполне простительным, но к нему добавлялась еще вина за разрушенный замок и смерть двухсот воинов.
Хотя Векстон утверждал, что Луддон дважды подстраивал ему ловушки, но тому не было никаких доказательств. Правда, в одной из битв принимал участие Джилард, но он не видел Луддона на поле брани.
О второй ловушке многое мог поведать Джеральд, но тут все можно было свалить на погибшего Моркара, а Луддона не было видно и там.
Эдмонд не знал что и подумать, как услышал, что к королю призывают Мадлен.
Гордо подняв голову, Мадлен медленно направилась к трону. Остановившись у возвышения, она опустилась на колени, склонив голову.
— Твой брат утверждал, что ты пережила слишком много и не в состоянии давать показания, — проговорил король. — Taк что, если желаешь, я разрешаю тебе это.
Поднявшись на ноги, Мадлен удивленно взглянула на монарха. Только теперь она поняла, почему у Луддона весь вечер был такой самодовольный вид. Он был почти уверен, что сестра не решится говорить перед монархом. Однако он ошибся.
— Я одна из преданных вам подданных, — заявила Мадлен. — Хотя у меня и нет армии воинов, которых я могла бы предоставить в ваше распоряжение, я готова сделать все, что в моих сипах, чтобы услужить вам. Я буду отвечать на ваши вопросы.
Король кивнул.
— Кажется, ты вовсе не в таком плачевном состоянии, как утверждал твой брат. — Наклонившись вперед, Вильгельм прошептал: — Хочешь, я прикажу придворным выйти из зала, чтобы ты могла спокойно рассказать все мне одному?
Мадлен была удивлена дружеским тоном короля.
