Ширл Хенке - Сладкое безумие (Глубокая, как река)
– Ливи… Оливия, прости, что так получилось и Лизе пришлось вытащить тебя из дома среди ночи.
– Что произошло, Сэмюэль? – И хотя он был от нее всего в нескольких ярдах, она чувствовала, что между ними пролегла пропасть.
Шелби запустил пальцы во взлохмаченную шевелюру, принялся нервно расхаживать по пушистому ковру, покрывавшему до блеска натертый пол библиотеки, пытаясь найти нужные слова. Но не было никакой возможности смягчить удар, и Сэмюэль заставил себя остановиться и встретить взгляд бездонных зеленых глаз.
– Летиция жива, Оливия. И уже несколько месяцев она здесь, в Сент-Луисе. Поэтому Лиза решила перевезти тебя сюда, пока не стало известно, что ты живешь в моем доме.
Шевелились его красиво очерченные губы, оттуда вылетали слова, но их смысл не доходил до сознания, и в уме запечатлелась только одна фраза: «…пока не стало известно, что ты живешь в моем доме».
– Значит, ты решил к ней вернуться, – едва слышно вымолвила Оливия онемевшими губами.
– Вернуться к ней? – Сэмюэль ошеломленно вскинулся. – Боже! О чем ты говоришь? Ни в коем случае! Я ее презираю и ненавижу, и она отвечает мне тем же. – Он шагнул вперед, обнял Оливию и крепко прижал к груди. – Ты пахнешь жасмином, – прошептал полковник, осыпая поцелуями ее волосы и прижимаясь к ним щекой.
– Тогда зачем ты перевез меня сюда?
– Глупышка, – нежно сказал Сэмюэль, обрадованный тем, что Оливию встревожил лишь переезд из дома в дом. – Пойми, Ливи, твоей репутации был бы нанесен непоправимый ущерб, если бы стало известно о нашем браке, пусть даже мы и не знали, что моя первая жена жива. Никто в Сент-Луисе не стал бы больше тебя принимать.
– Поскольку я и без того оскандалилась в глазах света тогда на скачках, полагаю, меня все равно никто не стал бы принимать. Мне это безразлично. – Оливия взглянула в глаза мужу, упрямо выставив подбородок.
– Зато мне не безразлично, – возразил Сэмюэль. – Я не сумею добиться развода, если станет известно о нашей связи. Бракоразводный процесс в любом случае занимает несколько месяцев, а если в дело замешана любовная интрижка, может затянуться на годы и приобрести скандальный характер. Отец Летиции обладает огромным влиянием в Виргинии. Не сомневаюсь, что он станет чинить мне препятствия на каждом шагу.
Неожиданно Оливия почувствовала, что Сэмюэль дрожит. «Он боится за меня», – догадалась она и нежно погладила его по щеке.
– Мне все равно, что будут говорить и думать другие и сколько времени будет длиться бракоразводный процесс. Что бы ни было, я буду ждать тебя, Сэмюэль.
Она притянула к себе его голову, поцеловала, и они вскоре позабыли обо всем на свете. Мир перестал существовать, остались только милые губы, жаркое дыхание и страстное необоримое желание. Первым опомнился Сэмюэль, отодвинулся и посмотрел в потемневшие глаза Оливии, горевшие страстью и любовью. Полковник тяжело дышал, будто только что вновь прошел сквозь строй индейцев, размахивавших боевыми палицами.
– Я не могу, Ливи, не имею права остаться… мы не должны так… у нас все должно быть иначе… ты нужна мне как жена, а не как любовница.
Оливию бросило в жар от его признания. Однажды она бежала от него, потому что он желал того, что она так жаждала дать ему сейчас.
– Ты имеешь все права на меня… Но если ты думаешь, что так будет лучше, я готова ждать.
Он ответил жалкой, кривой улыбкой, и в душе у нее все перевернулось.
– Я люблю тебя, Ливи, но нам действительно придется подождать.
За окнами дома Куиннов в тени деревьев скрывалась темная фигура. Наблюдая за немой сценой, разыгрываемой в библиотеке, Ричард Буллок мрачно ухмыльнулся и подумал: «Значит, вот кого присмотрел полковник, узнав о мнимой гибели Летиции. Судя по их поведению, у него и в мыслях нет возвращаться к воскресшей законной супруге. Но в любом случае самому ему давно пора отправиться на тот свет».
Сэмюэль вскочил в седло и медленно поехал по улице, погруженный в размышления. Он смертельно устал и ничего не хотел больше, чем остаться и заснуть в объятиях любимой, но именно этого нельзя было себе позволить. Полковник попытался осмыслить последние события, и чем дольше думал, тем больше приходил в ярость. Не оставалось и тени сомнения, что история с гибелью Летиции – происки законной супруги, замыслившей нечто страшное.
– Прости меня, господи, но я желаю ей только смерти, – глухо пробормотал Шелби, вовремя приметил лиану, свисавшую с ветки высокого дерева, и чуть пригнул голову. В ту же секунду за спиной хлопнул выстрел и срезанный пулей кусок лианы упал на круп лошади.
Сэмюэль развернул коня, припал к гриве и понесся к кучке деревьев, откуда прозвучал выстрел. Но было поздно. Вдали слышался стук копыт лошади, уходившей в сторону гавани. Нападавший вскоре затеряется в узких улочках, и преследовать его бесполезно. Шелби придержал коня и задумался. Честно говоря, надоело играть роль мишени, в особенности учитывая, что всякий раз жизнь его спасает слепой случай. Потенциальному убийце чертовски не везет, хотя он отличный стрелок. Хотелось бы только знать, кто же это может быть? Сэмюэль развернул коня и скрепя сердце мысленно стал готовиться к предстоящей утром встрече с Летицией.
21
Рано утром Сэмюэль спешился у дверей особняка Паркеров, где обитала Летиция. По приезде в Сент-Луис она посчитала скромный дом на Плам-стрит, арендованный мужем, недостойным того, чтобы его могла почтить своим присутствием дочь всемогущего сенатора Соамса, и предпочла воспользоваться гостеприимством Паркеров. Огромное двухэтажное здание было построено богатым выходцем из Бостона для своей амбициозной супруги. Паркеры с радостью приняли гостью из Вашингтона и ввели ее в великосветское общество Сент-Луиса. Сэмюэль был несказанно рад, что законная супруга пренебрегла его домом, иначе она бы сразу узнала о существовании Оливии. Тиш, о которой со дня венчания в церкви Сент-Франсуазы Шелби не мог думать о как о своей жене, вызывала в нем лишь чувство раздражения.
Шелби хмуро постучал в дверь. Преисполненный чувства собственного достоинства дворецкий проводил полковника в гостиную и отправился докладывать миссис Шелби о возвращении мужа. Сэмюэль полагал, что Летиция наверняка все еще нежится в постели, где, по его мнению, следует находиться всем цивилизованным людям в восемь утра. Полковник стал нетерпеливо мерить шагами гостиную в ожидании неизбежной бурной сцены.
К его удивлению, Летиция не заставила себя долго ждать и через пятнадцать минут спустилась вниз. На ней был бледно-лиловый парчовый халат и мягкие ковровые туфельки, по плечам в тщательно продуманном беспорядке рассыпались серебристые локоны.
