Лаура Кинсейл - Благородный разбойник
Елена осмелилась выглянуть наружу. Возле палатки Трие, стоявшей напротив, вспыхивал в темноте голубой огонь. Это было нечто светящееся... похожее на силуэт человека, охваченного голубым пламенем. Откинув голову и воздев руки, он испустил жуткий стон, будто душа, мятущаяся в аду. Затем повернулся, оглядел палатку. Елена вздрогнула от ужаса, когда увидела на глазу повязку, которая призрачным сапфировым светом озаряла его лицо. Франко Пьетро!
Из темноты выбегали люди, но тут же застывали на месте.
– Измена! – проревел он под аккомпанемент рога.
Собаки дружно подвывали. Из палатки высунулась голова, раздались гневные команды.
Призрак Франко Пьетро указал туда.
– Убийца!
В воздухе что-то зашипело, и палатку охватило пламя. Изнутри донеслись крики, оттуда выпрыгнул человек в горящей одежде, другой уже катался по земле. Франко опять вытянул руку... и запылала вторая палатка. В лагере началась паника. Солдаты разбегались кто куда, только бы подальше от призрака.
Из темноты возник Аллегрето вместе с Зафером и людьми, которых Елена не могла разглядеть. Она схватила его руку и побежала за ним. Он петлял между палатками, опередив остальных, но она видела Зафера, державшего Маттео, видела стоявшего Дарио и бегущих советников. Мимо проскакали отвязавшиеся лошади, волоча за собой поводья.
На краю лагеря Аллегрето нырнул в черную дыру. Листья и ветви скользили по лицу Елены, что-то гладкое и тяжелое коснулось волос. Она поняла, что тут виноградник. Она слышала, как другие продирались сквозь лозы. В конце ряда она подобрала юбки и вслед за Аллегрето вскарабкалась на земляной вал. Пахло лошадьми и засохшей кровью. Луч света из разбитой лампы освещал только дверь каменного дома.
По трое и четверо из виноградника появлялись люди, постепенно собиралась маленькая толпа.
– Пересчитай их. Нужно убедиться, что мы никого не оставили, – сказал ей на ухо Аллегрето. – Во дворе лошади и мулы. Наши люди отвезут вас в город.
Дверь открылась, на землю упал квадрат света, и Елена увидела на камзоле Аллегрето темное пятно.
– Ты ранен? – прошептала она, прижимаясь к нему.
Он резко отстранил ее.
– Нет. Иди, Елена. Убедись, что все тут. Быстрее.
В доме горел только очаг, но ей показалось, что свет ослепил ее. Советники бросились к ней, хватали за руки, целовали их. Елена отдернула руки, остановила тех, кто пытался заговорить. Она с громадным облегчением увидела Маттео, который стоял в углу и держал Нима за ошейник. Подняв юбки, она забралась на сундук и начала перекличку. Это стало для нее привычным делом за время их советов, она знала имена наизусть. Чудо, все были на месте. Она произнесла короткую молитву и спрыгнула на пол.
– Синьор! – Елена прикоснулась к плечу старейшего из советников. – Во дворе наш эскорт. Проследите, чтобы у всех были лошади. Я сейчас вернусь.
Аллегрето вышел к ней из тени.
– Слава Богу, все тут, – прошептала она. – Аллегрето, мне показалось, я видела нечто... как будто Франко воскрес.
– Он жив.
Елена закрыла глаза и медленно вздохнула.
– А ты думала, я убил его? Как видишь, нет.
– Что случилось?
Она положила руку на его окровавленный камзол, но он сделал шаг назад.
– Спроси Франко. – В голосе у него была тоска, которой она никогда раньше не слышала. – Иди, Елена. Ты должна побыстрее отсюда уехать.
Аллегрето посмотрел в сторону лагеря, и она схватила его за рукав.
– Ты ведь не собираешься туда вернуться?
– Дарио остался там.
Прежде чем она успела что-нибудь сказать, он исчез в ночной темноте.
Два дня безостановочно звонили все колокола Монтеверде, созывая людей в цитадель. Отвлекающий маневр Аллегрето полностью дезорганизовал наемников, лишил командира, превратил в разрозненную толпу, до смерти напуганную дьявольскими призраками, светящимися голубым огнем. Некоторые бежали в горы, но большинство осталось, не зная, куда себя деть. В голове у Елены стоял гул, хотя колокола уже перестали звонить. Она не сомкнула глаз с тех пор, как они бежали из лагеря. Сидела возле Дарио, пока тот боролся с лихорадкой, принимала донесения, отдавала распоряжения, где устроить беженцев из окрестных деревень, следила, чтобы хирург применял целебные травы для заживления ран и не причинял большего вреда.
– Только что вернулся ночной дозор, принцесса, – без всякого приветствия доложил Франко Пьетро.
У обоих на любезности не было ни времени, ни желания. В тусклом свете раннего утра его волосы, ресницы и повязка еще сияли от волшебного порошка Аллегрето.
– Что скажешь? – быстро спросила она.
Риата потерял пять человек, Навона – троих. На рассвете Зафер нашел Дарио. Он лежал один и без сознания.
– Мы обнаружили еще два тела, принцесса. – Увидев ее испуганный взгляд, Франко покачал головой. – Не он, ваша светлость. Мои люди.
– Господи, упокой их души. Я сожалею.
– Ваша светлость, у меня не хватает людей для дальнейших поисков. Мне требуются все рыцари и солдаты, чтобы надзирать за лагерем. Мы не можем позволить наемникам рассеяться и совершать набеги. Пока грызутся между собой, нам это на руку, но если они станут объединяться в банды или найдут себе вожака...
– Я знаю. Филипп возвращается. Гонец сказал, что он будет здесь дня через два.
– Слава Богу, если так, принцесса. Это не может долго продолжаться, опасность возрастает. Я прошу вашего позволения закончить поиски. Все люди нужны мне, чтобы наблюдать за лагерем.
– Ты не хочешь искать его! Потому что это Аллегрето! – воскликнула она.
– Ваша светлость, если бы я думал, что есть хоть малая надежда, что я смогу его найти и помочь ему, я бы это сделал.
– Надежда есть. Он там. Ранен или захвачен в плен.
– Мы искали. Он не вернулся к назначенному месту встречи. Турок осмотрел каждую палатку в лагере. Есть трупы, которые нельзя опознать. – Франко кивнул на Дарио, его голос смягчился. – Вся его одежда сгорела. Эти смеси, которые нес Навона... вы сами видели, что они могут наделать, принцесса. Не думайте, что я с легким сердцем бросаю поиски. Мы были смертельными врагами, но он спас меня, когда англичанин хотел изрезать меня на куски. Я этого не забыл.
– Раймон, – с горечью сказала она. – Я не могу это понять.
– Глупец на многое способен ради золота и собственных фантазий. Висконти знают, как совратить человека обещаниями.
– А я ничего не замечала. Верила ему. Он был моим другом.
Франко хмыкнул:
– Порой наиболее опасен тот, кто льстит и расточает комплименты, и достоин доверия тот, кто вызывает подозрение.
