Марджори Фаррелл - Сладостное пробуждение
Лежа в ванне, Джайлз подумал, как много в своей жизни он считал само собой разумеющимся: вода, каша, горячая ванна… Простые вещи, значащие сейчас для него больше, чем любые предметы роскоши.
Сабрина прислала щелоковое мыло и частый гребень. И, как сказал его слуга, ему еще повезло: в волосах Джайзла удалось обнаружить всего лишь несколько насекомых.
Он спокойно проспал остаток дня и проснулся только на следующий день к обеду, в полдень, когда пришел доктор.
— Сегодня вы чувствуете себя получше, милорд?
— Намного лучше… Спасибо, спасибо за ваши хлопоты.
— Воды много пьете?
— Да… Чистой, холодной воды, которая для меня по вкусу может сравниться разве что с шампанским, — улыбнулся Джайлз.
— Меня это не удивляет. Еще вчера мне бросилось в глаза обезвоживание вашего организма… Завтра можно будет есть легкую пищу.
После посещения врача пришла Сабрина и сразу же пресекла его попытки встать с кровати.
— Но я же не болен!
— Прекрасно… Мы хотим, чтобы ты почувствовал себя еще лучше…
— Ну, Брина… Принеси хотя бы халат.
Сестра помогла ему просунуть руки в рукава ярко-красного шелкового одеяния, и Джайлз медленно, опираясь на ее плечо, стал ходить по комнате, что-то тихо бормоча под нос.
— Извини… Что с тобой, дорогой?
Он посмотрел на Сабрину, улыбнулся и сказал какую-то звучную ритмичную фразу на древнегреческом языке.
— Просто хотел повторить некоторые математические формулы, а потом вспомнил, что не сошел с ума только благодаря стихам Аристофана.
— О Джайлз, — зарыдала сестра и бросилась к нему на грудь.
— Не надо, не надо, Брина. Меня ведь не на галеры ссылали. Пять дней в подвале… Это и в самом деле не так уж плохо.
— Они могли убить тебя!
— Да, могли… Но не сделали этого. Думаю, благодаря моей жене.
Сабрина высвободилась из его объятий.
— Клер оказалась великолепна!
— Да, я знаю… А, кстати, где она? И утром ко мне не заходила…
— Она спит, Джайлз. Отсыпается за последние пять ночей.
Он отпустил руки сестры и медленно побрел к креслу.
— Меня еще качает… Иначе сам бы пошел к ней… Ты не попросишь ее прийти после пробуждения?
— Конечно.
— А сейчас расскажи мне, пожалуйста, всю историю…
Сабрина присела на кровать и постаралась передать все, что только знала о произошедшем.
— Я попрошу Клер, чтобы она посвятила меня в некоторые детали, — с улыбкой произнес Джайлз.
— Обязательно. У тебя очень мужественная жена, — уходя, сказала Сабрина.
— Я знаю это… — тихо произнес Джайлз, когда за ней закрылась дверь.
Полная страха и мрачных предчувствий, Клер подходила к спальне мужа. Она нашла его сидящим в кресле с книгой в руках. Голова Джайлза склонилась, глаза закрыты… На мгновение ей показалось, что он спит. Но когда Клер медленно приблизилась к нему, Джайлз выпрямился и улыбнулся, глядя ей прямо в лицо, отчего ноги женщины задрожали, как и вчера.
— Ко мне пришла моя смелая жена… — ласково, с легкой усмешкой проговорил он.
Клер покраснела:
— Не такая уж и смелая, Джайлз. Очень рада видеть тебя уже в кресле.
— Да, я чувствую себя гораздо лучше сегодня, чего не скажешь о моих глазах. Наверное, они утомились больше, чем я сам… Думаю, от недостатка света в подвале.
Клер вздрогнула.
— Должно быть, ты испугался, Джайлз?
— Да… немного, — признался он, — но не так уж сильно…
— Почему же ты не сказал им, кто ты?
— Сказать — означало провалить дело Эндрю… Прожить четыре-пять дней в подземелье казалось легко, — Джайлз замолчал, криво улыбаясь. — Сначала казалось… А потом…
— Мы здесь чуть с ума не сошли.
— Знаю… Но я и сейчас уверен, что принял правильное решение, — перешел на серьезный тон Джайлз. — Я подумал о своих тюремщиках: ведь им не совсем удобно держать у себя виконта.
Клер кивнула.
— Эндрю, кажется, не думал, что тебе грозит опасность… Но все же они ведь могли убить тебя и спрятать куда-нибудь твое тело. Именно поэтому я и решилась… — сдержанным голосом произнесла Клер.
Она все еще стояла перед ним, и Джайлз жестом указал ей на кровать.
— Подойди и присядь, Клер… Расскажи мне все…
Она присела на краешек постели и, не отрывая глаз от пола, заговорила:
— Я так боялась… Увидев Эндрю в суде, они поймут свою ошибку и решат покончить с тобой, чтобы выпутаться самим… Твой друг, конечно, не мог сам пойти туда.
— И тогда на Сент-Джеймс-стрит в дом номер 75 пошла ты…
— Нет… Я просто написала записку мистеру Олфилду с просьбой зайти ко мне, потому что якобы нужно уладить денежные проблемы младшего брата. Понимаешь, он никогда не слышал о лорде и леди Уиттон.
— А когда он пришел, что ты сказала ему?
— Приставила к его голове пистолет… Мистер Олфилд понял: я сумею пустить его в ход, потому что…
Клер замолчала.
— Ну… почему же? — ласково спросил Джайлз.
— Я сказала ему, что до брака с тобой… что меня до брака… меня называли леди Рейнсборо. И если он сию минуту не отведет меня к моему мужу, я выстрелю в него, а затем пошлю записку его компаньону…
Клер подняла глаза и рассмеялась нервным смехом.
— Я предупредила его о других партнерах и пообещала складывать их тела штабелем до тех пор, пока у кого-то не выдержат нервы и… Мистер Олфилд поверил мне…
— Еще бы не поверить!
— Убедить его оказалось нетрудно. Карета стояла во дворе, а мой пистолет все это время упирался в его живот.
— Да, я заметил это, когда меня втолкнули внутрь…
Клер посмотрела на свои руки.
— Я не могла придумать ничего другого… Ненавижу прикасаться к пистолету! Но… Мне пришлось бы убить и Олфилда, и всех остальных, чтобы только вызволить тебя, — с вызовом произнесла она.
— Я верю, Клер. И, слава Богу, что он согласился.
Джайлз поднялся и сел рядом с ней на кровать. Взяв ее руки, он с нежностью сказал:
— У тебя такие маленькие ручки, Клер, и я счастлив, что в них ты держала мою жизнь. Они сильнее, чем кажутся на первый взгляд… Так же, как и ты…
— Они так дрожали… Мне пришлось держать оружие двумя руками, — пробормотала она. — Я так вцепилась в него… Потом не могла даже разжать пальцы. О, Джайлз! Мне бы так хотелось…
— Чего бы ты хотела, дорогая?
— Я хочу, чтобы…
Клер замолчала и набрала в грудь побольше воздуха.
— Нет, не то… Не хочу превращаться в ту Клер, которую ты когда-то влюбился! Хочу, чтобы ты смог полюбить меня такой, какая есть сегодня… сейчас… сию минуту.
Джайлзу захотелось немедленно сжать ее в объятиях, доказать свою любовь и страсть, но усилием воли он заставил себя сидеть тихо.
— Я много думал о сказанном тобой, Клер. Все это время только и делал, что размышлял о сказанном тобой… Наверное, тьма подземелья сделала многие вещи яснее и четче… Ты оказалась права — я не хотел смотреть в лицо правде.
