Гэлен Фоули - Мой грешный маркиз
В какой-то момент он опустил весла в воду, замедлив скорость движения, и примерно через сто ярдов направил лодку к задней части какого-то старого здания, расположенного у кромки воды. Они проплыли под низкой кирпичной аркой и оказались у тяжелых деревянных речных ворот.
Лодку качнуло, когда Макс подвел ее к толстому канату, свисающему откуда-то сверху. К концу каната был привязан груз. Тем временем лакей Джон под брезентом зашевелился и начал стонать. Судя по всему, он страдал морской болезнью. Дафна бросила обеспокоенный взгляд через плечо, но Макс с каменным безразличием проигнорировал страдания мужчины.
Он несколько раз дернул канат — с разными промежутками времени между рывками. Дафна поняла, что, вероятно, где-то внутри находится колокол, а Макс таким образом дает кому-то сигнал, чтобы открыли ворота.
Ответ последовал быстро. Раздался громкий шум, заставивший ее вздрогнуть, потом удар, скрип, и деревянные ворота начали подниматься, как решетка в крепостных воротах. С них ручьями лилась вода.
Макс быстро повел лодку в открывшийся под зданием проход. Речные ворота начали закрываться. Дафна с любопытством оглядывалась.
Что это за место?
Здесь не было течения, и Макс греб в направлении, известном одному только ему: Вскоре они пристали к небольшой каменной пристани, освещенной единственным горящим факелом.
— Где мы? — не выдержав, спросила Дафна, но едва только она открыла рот, раздался дикий громкий лай. Звякнула цепь, и из темноты появилась огромная черная собака, которая рвалась вперед, лаяла, рычала, скалила зубы — ну чисто родственница Цербера, трехглавого стража Гадеса.
Макс отдал чудовищу приказ на незнакомом языке, и оно тут же умолкло. Еще одна команда, и поведение пса разительным образом изменилось.
Дафна, широко открыв глаза, смотрела, как пес отряхнулся, замахал хвостом и стал ластиться к Максу. У нее все еще сильно колотилось сердце от испуга, хотя чудовищная псина теперь сидела смирно и дружелюбно махала хвостом.
Макс снова хмуро посмотрел на жену.
— Оставайся здесь. Никуда не ходи. Не шевелись.
Дафна неуверенно покосилась на собаку, не имея никакого желания оказаться на ее пути.
— Не волнуйся. Я все сделаю, как ты сказал.
Макс рывком сдернул брезент с лакея Джона.
— Вставай. — Он снял повязку, закрывающую глаза, чтобы тот видел, куда идти, но руки мужчины все еще были связаны за спиной, и кляп остался на месте.
Дафна изо всех сил старалась быть полезной и придержала закачавшуюся лодку, когда Макс вытаскивал из нее пленника. Собака унюхала чужака, оскалилась и зарычала. Последовала еще одна команда Макса, и пес плюхнулся на живот, вывалил язык и шумно задышал.
Макс повел лакея Джона через пристань, за которой оказался каменный тоннель. Дафна молча проводила их взглядом. Она все еще не понимала, что происходит, и прилагала огромные усилия, чтобы не податься панике. За кого же она вышла замуж?
Из темноты донесся металлический лязг, и собака навострила уши. Дафна насторожилась, но мгновением позже рядом с ней появился Макс с факелом в руке.
Он отдал собаке команду, указав на стену. Та послушно встала и потрусила к месту, где ей велели находиться. Тогда Макс подошел к краю пристани и протянул руку жене.
Она выбралась из лодки.
— Что ты сделал с лакеем? — спросила она, оглядываясь по сторонам.
— Посадил в камеру. Пойдем. — Макс пошел вперед по каменному тоннелю, и Дафне ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ним в темноту.
— Что это за место? — тихо спросила она.
— Ты находишься в… точнее, под Данте-Хаусом.
— Данте-Хаус, — эхом повторила Дафна. Тоннель закончился просторным каменным помещением, в котором можно было увидеть грубо сколоченный деревянный стол, цветную мозаику с изображением архангела Михаила на полу и в оконном витраже и мальтийский крест, подвешенный на толстой цепи. Он был похож на те, что Дафна видела на портретах в галерее Ротерстоунов, в фамильной часовне и на печатке, которую нашла в тайнике.
Дафна дернула мужа за рукав.
— Клуб «Инферно»?
— Да.
— Макс!
— Ты получишь ответы, которых так хочешь, дорогая, но сначала я должен поговорить с Вирджилом. — Он пересек тускло освещенное помещение и подошел к свисающей сверху лестнице. — Сможешь забраться?
Она кивнула и ступила на первую перекладину.
Вместе они стали подниматься в чернильный мрак, в котором терялась верхушка лестницы. Глаза Дафны уже стали привыкать к темноте, и она разглядела нечто вроде овального отверстия — своеобразный дверной проем. Макс велел ей идти туда. Нервно вздрагивая, Дафна ступила в узкий проход и на ощупь двинулась вперед.
Через мгновение Макс присоединился к жене и взял за руку.
— Следуй за мной.
Дафна послушалась с радостью. Рядом с ним она чувствовала себя намного лучше. Они долго шли по темному, мрачному лабиринту, но в конце концов Макс открыл еще одну дверь, и Дафна облегченно вздохнула, увидев перед собой свет. Они прошли еще несколько шагов и очутились в комнате, напоминающей гардеробную, за которой находилась чья-то спальня.
Макс закрыл за собой потайную дверь, потом дверь гардеробной и покосился на жену.
— Сюда.
Они выбрались из спальни, щурясь на дневном свету, прошли по длинному извилистому коридору и спустились по лестнице. Дафна с любопытством оглядывалась. Подобного кричаще безвкусного интерьера ей еще не приходилось видеть.
Складывалось впечатление, что Данте-Хаус был намеренно оформлен по всем правилам дурного вкуса. Или же он являлся детищем пьяного архитектора, который испытывал нежную любовь к стилю рококо и применял его везде и во всем. Здесь все было ярким, вычурным, пышным до нелепости, всевозможных украшений было так много, что они вызывали головокружение. Судя по всему, кто-то поставил перед собой задачу создать дом, который с порога сбивал с толку посетителей.
— Как впечатление? — спросил Макс, исподтишка наблюдавший за женой.
— Это ужасно.
— Так и было задумано. Иди сюда. Ты можешь подождать в гостиной. О, привет, — сказал он, заглянув в комнату, которая уже была занята.
— И тебе привет. — С низкого дивана вскочила сильно накрашенная женщина. Ее лицо, на котором мгновением раньше царило выражение глубочайшей скуки, оживилось. Стиль ее одежды идеально соответствовал общему стилю дома и не оставлял сомнений в ее профессии. — Я уже могу наконец идти?
— Куда?
— Я могу покинуть этот дом?
Макс щелкнул пальцами.
— Извини, не помню, как тебя зовут.
