Розмари Роджерс - Невеста на одну ночь
Габриэл едва сдержал стон. Не терпелось перейти от слов к делу и доказать свою любовь и заботу не пустой болтовнёй, а поступками.
К счастью, Габриэл понимал, что нельзя просто подхватить Талию на руки и отнести в спальню. Ещё не время. Пусть сначала убедится, что, не пустив её в Лондон, Габриэл руководствовался исключительно благими намерениями.
– Ну конечно, – пробормотал он.
– И что потом?
Габриэл с трудом заставил себя сосредоточиться на плане по возвращению Талии в высшее общество. Ведь, надо сказать, идея была блестящая.
– Потом матушка отправится в Лондон и огорошит всех новостью – её невестка чудесная девушка, и во время следующего сезона она намерена оказывать ей всяческое покровительство, – с торжествующей улыбкой объявил Габриэл. – Хозяйки светских салонов счастливы будут заполучить вас в качестве гостьи.
Талия надолго задумалась.
– Звучит даже слишком просто.
Габриэл шутливо вскинул брови.
– Талия, мы с вами столько всего пережили – предательство моего брата, запугивания вашего отца, не говоря уже о французских шпионах! Теперь нам всё по плечу.
Талия покачала головой:
– Высшее общество страшнее всех этих людей, вместе взятых.
– Поверьте, великосветские напыщенные дураки падут к вашим прекрасным ножкам ещё до конца сезона.
В кабинете снова воцарилось молчание. Габриэл едва сдержал раздосадованный вздох. Но разве можно винить Талию за её сомнения? Габриэл не только предлагал супруге положиться на женщину, которая до сих пор не выказывала по отношению к ней ничего, кроме презрения. Он ещё и пообещал, что многолетние издёвки и насмешки наконец прекратятся.
– Да, – неожиданно проговорила Талия.
– В каком смысле?
– Я вам верю.
Произнесённые шёпотом слова заставили сердце Габриэла биться быстрее. Чёрт возьми, как он боялся, что никогда не сможет завоевать её доверие! Габриэл нежно поцеловал её в шею, разрываясь между облегчением и жаждой услышать то, чего Талия ему ещё не говорила.
– И?.. – поторопил Габриэл сдавленным голосом.
– Что?
Отстранившись, Габриэл бросил на жену укоризненный взгляд:
– Разве вы больше ничего не хотите мне сказать?
– Хм. – Талия сделала вид, будто глубоко задумалась. – Ах да, миссис Дональдсон просила передать ваше любимое желе из крыжовника и ещё пирожки с мясом. Вбила себе в голову, будто лондонский повар со своими новомодными кулинарными изысками вас голодом уморит.
Габриэл наклонился и поцеловал её.
– Я спрашивал не об этом.
– Тогда о чём же? Неужели о муле мистера Прайса?
– Вы прекрасно знаете, что я хочу услышать, дорогая, – притворно сердитым тоном произнёс Габриэл. – Не мучайте меня.
Говорил он шутливо, однако самому было не до смеха. Габриэла немилосердно терзали сомнения. Он много раз повторял себе – Талия не пошла бы на такой риск ради его спасения, будь она равнодушна к супругу. Да и на ласки отвечала с неизменной страстью.
Но теперь Габриэл волновался, будто влюбившийся в первый раз подросток. Мечтал, чтобы Талия ответила ему взаимностью, но боялся, что желает невозможного.
– Хорошо. – Взяв его лицо в ладони, Талия встретилась с Габриэлом взглядом и медленно улыбнулась. – Я люблю вас, Габриэл. Всей душой.
Сердце его бешено заколотилось.
– Правда?
Талия привстала на цыпочки и легонько коснулась губами его губ.
– Я заметила вас в бальном зале и влюбилась с первого взгляда, – призналась она. – Вы были просто неотразимы!
Охваченный бурным ликованием Габриэл победоносно улыбнулся:
– Что верно, то верно.
Талия фыркнула:
– Впрочем, вы были настолько горды, холодны и невыносимо высокомерны, что я даже радовалась вашему равнодушию к моей персоне. Откровенно говоря, я вас побаивалась.
– Напрасно, – тихо произнёс Габриэл. – Моя внешняя суровость – всего лишь способ никого не подпускать к себе близко.
– И вам это отлично удавалось, – с печальной улыбкой ответила Талия. – Думала, мне суждено и дальше восхищаться вами лишь на расстоянии, и моя любовь останется прекрасной мечтой. Но неожиданно вы ворвались в мои покои и объявили, что мы должны обвенчаться, и как можно скорее.
– Ради бога, – простонал Габриэл, прижавшись своим лбом к её лбу. Невыносимо было вспоминать, как он причинил Талии боль. – Не желаю говорить об этом дне.
Талия ласково погладила его по щеке.
– Признаюсь, меня задела ваша резкая манера, а ещё больше огорчило намерение изгнать меня из Лондона. Однако, избавившись от постоянных упрёков отца, да и от вашего пугающего присутствия, я обрела внутреннюю силу, о которой раньше даже не подозревала.
Габриэл поцеловал её в нос.
– Вы самая сильная, храбрая женщина из всех, что я встречал.
– А потом Жак захватил меня в плен…
– Мерзавец!
Талия только посмеялась.
– А вы не колеблясь бросились меня спасать.
Габриэл ответил иронической улыбкой.
– Именно это я и намеревался сделать, но закончилось дело тем, что вам пришлось спасать меня. Дважды.
Талия провела пальцами по щеке Габриэла, глядя на него таким преданным, любящим взглядом, что у того сразу потеплело на душе.
– Вы рисковали ради меня жизнью, и я понимала, что даже если вы не ответите мне взаимностью, я так и буду любить вас.
Эти слова оказали на Габриэла поистине сногсшибательное воздействие. Не в силах больше сдерживать чувства, он порывисто подхватил Талию на руки и, прижав её к груди, застонал от наслаждения. Длинные юбки каскадом спадали с его локтя, непослушные кудри щекотали подбородок.
Но не успел Габриэл и шага сделать, как Талия дотронулась пальцами до его щеки, привлекая внимание мужа.
– Подождите минутку.
Габриэл в бессильной досаде запрокинул голову.
– О нет, опять!
– Ответьте ещё на один вопрос.
– Вы нарочно надо мной измываетесь, – пробормотал Габриэл.
– Могли бы с самого начала сказать, почему хотите, чтобы я осталась в Кэррик-Парке, – укоризненно произнесла Талия. – Объясните, зачем такие секреты? Из-за вашей скрытности я решила, будто вы меня стыдитесь.
Габриэл устало вздохнул и бросил на Талию взгляд, полный раздражения:
– Представить не мог, что вам взбредёт в голову подобная глупость.
Талия предостерегающе поджала губы.
– Габриэл…
– Я не хотел, чтобы вы решили, будто меня волнует мнение света. Поверьте, до их суждений мне нет дела, – напряжённо произнёс Габриэл. – Пусть болтают что хотят. Однако я понимал, что рано или поздно вы вернётесь в Лондон, и желал прежде полностью обезопасить вас от гадких сплетен. Я заботился только о вас и вашем благополучии. Мне же все эти глупые пересуды глубоко безразличны.
