Розмари Роджерс - Невеста на одну ночь
Сдавленно всхлипнув, Талия порывисто обхватила руками его шею и ослепительно улыбнулась:
– Габриэл…
Он крепко прижал её к себе. Интересно, что именно из сказанного Габриэлом заставило Талию так неожиданно броситься ему на шею? И улыбнуться такой счастливой, согревающей душу улыбкой? Впрочем, сейчас ему было всё равно.
Упоительные объятия не позволяли думать ни о чём другом, кроме того, что они с Талией уже давным-давно не делили постель.
– Моя прекрасная супруга, – прошептал Габриэл, страстно целуя её в губы. Талия жадно отозвалась на его поцелуй, и Габриэла охватил мощный прилив желания.
Она задрожала, и он приник к ней всем телом. Талия тихонько ахнула, и Габриэл уже прикидывал, как побыстрее добраться до спальни, не столкнувшись ни с кем из слуг. Но Талия упёрлась руками ему в грудь и решительно отстранилась.
– Подождите, – выдохнула она.
Из груди Габриэла вырвался стон – её отказ вызвал почти физическую боль.
– Я так соскучился по вам, любимая.
– Вы не объяснили, почему не хотели брать меня в Лондон.
Габриэл озадаченно нахмурился, не понимая, почему у Талии вызывает такое подозрение его совершенно естественный поступок.
– Я уже сказал – не хотел, чтобы вам причинили боль.
– Но…
Габриэл прижал палец к её губам. К сожалению, этот вопрос настолько занимает Талию, что она попросту не даст себя соблазнить, пока не получит ответ. Увы, придётся раскрыть свой замысел целиком.
– Позвольте договорить, – приказным тоном произнёс Габриэл.
Талия предостерегающе вскинула брови, но, к счастью, не слишком рассердилась – губы её растянулись в лёгкой улыбке.
– Слушаю, милорд.
Габриэл рассеянно провёл пальцем по её полной губе.
– Конечно, некоторых вещей не изменишь, однако есть способ существенно облегчить вам жизнь.
Талия подозрительно прищурилась.
– Не сомневаюсь, вы прекрасно умеете запугивать и любого заставите выказывать мне почтение, но, если честно, предпочту лицемерным комплиментам искренние оскорбления.
Габриэл рассмеялся. Иногда он забывал, насколько она ещё наивна.
– Вы недооцениваете мою изобретательность. Никого запугивать не придётся. – Однако, подумав, прибавил: – Вернее, этим буду заниматься не я.
Талия склонила голову набок.
– А кто же? Лорд Ротуэлл?
– Конечно, его одобрение значительно повысит вашу репутацию, но главная роль в моём коварном плане отведена матушке.
– Кому?.. – прошептала Талия. – Вашей матери?
Удивление Талии можно было понять.
Когда вдовствующая графиня узнала, кто станет супругой сына, она пришла в ужас, о чём неоднократно повторяла всему высшему обществу. Графиня не упускала ни единой возможности поплакаться на злую судьбу в лице Сайласа Добсона. При этом любящей матери ни разу не приходило в голову, что изрядная часть вины лежит на её драгоценном Гарри.
А после демонстративного отбытия из Лондона точнёхонько в день свадьбы ни у кого не осталось сомнений, что графиня брак Габриэла решительно не одобряет.
Однако Габриэл знал матушку намного лучше, чем светские сплетницы, и понимал, что бурное возмущение вызвано желанием привлечь к себе внимание, а вовсе не острой неприязнью лично к Талии.
– Несмотря на трудный характер, матушка является в высшем свете законодательницей мод, – не допускающим возражений тоном начал Габриэл.
– Да, но она презирает меня…
Габриэл пожал плечами:
– Она вас просто не знает.
Талия печально опустила плечи, глаза помрачнели от невесёлых мыслей.
– В таком случае могла бы прийти на нашу свадьбу и познакомиться со мной поближе. Но вместо этого графиня предпочла покинуть Лондон.
Габриэл успокаивающе дотронулся до её шеи. Чёрт побери! Вот поэтому он и не хотел заводить с Талией этот разговор. Не хотелось пробуждать неприятные воспоминания о насмешках высшего света. Да и про более чем неромантичную свадьбу лучше было лишний раз речь не заводить.
– Ну что вы, разве могла матушка упустить такой случай? Она обожает, когда её жалеют и успокаивают, а тут представился чудесный повод – бедняжку выжила из дома коварная самозванка и вдобавок отобрала у неё сына, титул и положение в обществе! – пошутил Габриэл.
Глаза Талии вспыхнули изумрудным пламенем.
– Не вижу ничего забавного.
– Матушка обожает драматические сцены, со временем привыкнете, – пообещал Габриэл, надеясь, что так и будет. Сам он уже не обращал внимания на матушкины представления. Даст бог, Талия тоже сумеет освоить это искусство. – Ей доставляет удовольствие представлять себя трагической героиней.
Талия задумалась.
– То есть на самом деле ваша мать не гневалась?
– Трудно понять, когда она притворяется, а когда говорит искренне, – вынужден был признаться Габриэл. – В любом случае скоро ей наскучит добровольная ссылка в Кент, и матушка воспользуется любым предлогом, чтобы вернуться в Лондон. – Наклонившись, Габриэл поцеловал Талию в губы, изнемогая от неудовлетворённого желания. – И я обеспечу ей достойный предлог.
Талия обняла Габриэла за шею и, легонько потянув за волосы, заставила посмотреть в глаза:
– Что вы задумали?
– Пусть матушка приедет в Кэррик-Парк и познакомится с вами поближе.
– Правда?.. – Талия смущённо закусила нижнюю губу. – По-вашему, это удачная мысль?
– Ну конечно. Вот увидите, она будет от вас в полном восторге.
Талия поморщилась:
– Говорите что хотите, ни за что не поверю, что вдовствующая графиня придёт в восторг от дочери Сайласа Добсона.
Габриэл задумался, осторожно подбирая слова. Он пообещал себе никогда больше не обманывать Талию. Но, с другой стороны, нужно как-то успокоить её тревоги – ведь Талия зря беспокоится, что семья мужа её не примет. На самом деле умилостивить вдовствующую графиню легко.
Матушка обожает бурные сцены, однако её страсти поверхностны и недолговечны. Конечно, Талии трудно понять женщину, меняющую взгляды и мнение с той же лёгкостью, что и платья.
А пока достаточно убедить оробевшую Талию, что она сумеет заслужить благосклонность свекрови.
– Матушка оценит ваши прекрасные душевные качества – великодушие, доброту, преданность, – произнёс Габриэл.
Талия всем своим видом выражала скепсис.
– Преданность? Как будто собаку любимую хвалите.
– Хорошо. – Посмотрев ей в глаза, Габриэл ласково улыбнулся. – Матушка полюбит вас, когда поймёт, что вы – свет моей жизни и только с вами я могу быть счастлив.
Как он и надеялся, от такого признания Талия растаяла. Нежно погладив его по щеке, спросила:
– Думаете, она всё это поймёт?
Габриэл едва сдержал стон. Не терпелось перейти от слов к делу и доказать свою любовь и заботу не пустой болтовнёй, а поступками.
