Жаклин Брискин - Все и немного больше
Алфея сказала:
— Мне думается, Рой, что твое любовное гнездышко — не то место, где мы могли бы покопаться в своем прошлом.
Рой с облегчением предложила:
— Давай зайдем к Крамплеру. Там подают отличный эль и гамбургеры.
В кафе они оказались зажаты столами, за которыми шумно веселились студенты Калифорнийского университета. Алфея оживленно рассказывала о Глории Вандербильд, Грейс и Ранье, о принцессе Маргарет и Тони. В этом была какая-то головокружительная радость — узнать, до какой грязи иной раз опускаются небожители. И в то же время эти сплетни — а, возможно, это и было целью Алфеи — как-то унижали Рой, подчеркивали, насколько незначительной была она сама. Казалось, ее насильно пичкают именами знакомых и приятелей Ферно — Гриер, Кери, Ава, Бинг, Лиз. Нарочитая бодрость голоса Алфеи раздражала Рой, и она едва притронулась к гамбургеру.
После этого они вернулись в Беверли Хиллз.
Когда Алфея открыла дверцу своего темно-вишневого «кадиллака», она выглядела настолько невозмутимой, что Рой позавидовала ей, поскольку чувствовала себя не в своей тарелке.
Только то, что связывало их в прошлом, заставило Рой сказать:
— Алфея, как насчет завтрака? Я свободна по субботам.
— Чудесно, — ответила Алфея.
— Я позвоню тебе в конце недели.
Алфея вдруг как-то неестественно засмеялась.
— Да, кстати, между твоим Джерри и мной произошла размолвка. Поэтому, может быть, тебе лучше не упоминать при нем мое имя.
Рой покачала головой и приподняла плечи, выражая удивление.
Алфея улыбнулась.
— На него и сейчас находят приступы дурного настроения?
Этот выпад заставил Рой броситься на защиту Джерри.
— Он страдал тогда от страшных болей! Его тяжело ранило в Италии!
Однако как только Алфея завела машину, гнев Рой прошел.
— Я на полном серьезе предлагаю вместе позавтракать! — выкрикнула она.
Похоже, Алфея уже не услышала ее. Длинный бордовый лимузин покинул стоянку.
42
Она не помнила, как добралась до «Бельведера». У себя в комнате Алфея почувствовала, как горит ее тело, полыхает лицо и бушуют в ней эмоции. Откуда-то издалека донесся звонкий голос Чарльза, но и он не вернул Алфею к действительности. Джерри Хорак, этот выродок… Когда-нибудь смогу я освободиться от мыслей о нем?
Джерри Хорак.
Благодаря причудливому повороту судьбы Джерри Хорак прицепился к этой кудрявой, энергичной малышке Рой Уэйс, в свое время влачившей нищенское существование, а сейчас работающей заместителем менеджера в магазине.
Он бросил меня много лет назад, так почему меня волнует то, что он увлекся Рой?
Как бы то ни было, сейчас ею владело отчаяние.
В течение последних десяти лет она тренировала себя, словно атлет-олимпиец, училась преодолевать свои слабости и обуздывать непокорных демонов. Уже много лет она не чувствовала себя такой раздавленной, деморализованной, находящейся в плену мучительных эмоций.
Она взглянула на часы — было восемь двадцать. Она пробыла в комнате почти час. Алфея сорвала с себя всю одежду, в которой была с Рой Уэйс, словно эти шелка жгли ей кожу. Поймав отражение бледного лица в зеркале, Алфея остановилась перед ним.
Она смотрела на свое длинное, загорелое тело с молочно-белыми полосками в тех местах, которые на пляже были закрыты бикини, как если бы на нее снизошло какое-то откровение. Желтоволосый треугольник лобка, эти полные, крепкие груди с обширными ореолами вокруг абрикосового цвета сосков представляли собой победоносное поле боя ее зрелого периода. Когда на этом теле еще не было ни волос, ни грудей, когда она была ребенком, это тело пережило суровое, кровавое поражение. Это тело прошло через испытание в ранней юности, это тело они обряжали вместе с подругой Рой во всевозможные крикливые наряды. Это тело Джерри Хорак пробудил и тем самым избавил ее от чувства вины, это тело он оплодотворил, а затем бросил. (Рвало душу на части воспоминание о том, сколько часов прождала она у обвитой плющом хибары, чтобы услышать от крашеной блондинки, что он сбежал от них обеих.) Это тело, которому поклонялись мужья и любовники, которое доводили до оргазма, но в конечном счете оставляли неудовлетворенным. Она потрогала большие упругие груди, провела ладонями по животу и бедрам. Как странно, что ее победы и муки не оставили никаких следов на этом теле.
После дезертирства Джерри она пыталась уничтожить ребенка, да и себя тоже, глотая неимоверное количество таблеток. Но и она, и ребенок внутри нее выжили. В первый месяц мира Алфея вышла замуж за Фирелли — она продолжала называть своего первого мужа по имени, известному публике. Брачный обряд был совершен капелланом британской армии под огромной хрустальной люстрой отеля в Цюрихе. Закрыв глаза, она явственно видела морщинистые пальцы мужа, дрожавшие, когда он ласкал это тело, которое не был способен взять. Она доверяла Фирелли тогда, доверяет ему и теперь. Он дал ее сыну имя — самовольно присвоенное себе, типично итальянское имя. Он дал ей свободу. «Ясно как божий день, что ты должна жить настоящей жизнью и иметь настоящего мужа, Алфея, любовь моя, а я, кажется, буду жить очень долго». После развода он перенес свою любовь на мальчика, продолжая все так же преклоняться перед ней. Если бы Чарльз унаследовал талант Джерри, это приписали бы генам восьмидесятилетнего английского маэстро, но Чарльз, кажется, пошел в мать.
Она зашла в туалетную комнату, потянулась за халатом.
Этому почти десять лет, подумала она, мысленно проговаривая каждое слово. И мне должно быть безразлично, что в эту минуту Джерри Хорак делает и где он находится. Совершенно невероятный, фантастический случай, чтобы из всех мужчин именно он прилепился к Рой Уэйс. Почему это должно меня беспокоить?
Сейчас я не несчастная, постоянно ревущая идиотка, думающая о самоубийстве, как тогда, когда он бросил меня в интересном положении, не сказав даже «до свидания».
Однако сплетенные в один клубок любовь, боль, отвращение, оскорбленная гордость и ревность до такой степени рвали на части ее душу, что она готова была вцепиться в круглое, веснушчатое лицо Рой. Было мучительно осознавать, что она в одном городе с этой парой.
Почему я должна оставаться в Беверли Хиллз?
В этом нет нужды.
Невада — столица разводов.
Завязав пояс белого шелкового халата, она пошла по увешанному гобеленами коридору, чтобы уведомить сына о своем решении отправиться в Неваду.
Одна из гостевых комнат была специально оборудована для Чарльза.
Его окружали многочисленные спортивные принадлежности: на стенах висели рапиры, защитные шлемы, ракетки для тенниса и сквоша, бейсбольные биты и крокетные клюшки, в старом морском сундуке хранились всевозможные мячи.
