Виктория Холт - Сердце льва
— Когда король вернется, Англия опять будет процветать, — уверяла она подданных. — Но он должен вернуться!
Наконец деньги были уплачены, и императору ничего не оставалось, как выпустить Ричарда.
Король отправился в путь. На душе у него было неспокойно.
— Пока я не покину владения императора, — не раз говорил Ричард Вильяму Лестангу, — я не могу чувствовать себя в безопасности.
Однако он не бросился бежать стремглав из Германии, а ехал не спеша и даже задержался, чтобы присутствовать на мессе, которую служили в Колоньи в честь его освобождения.
Но все-таки Ричард старался не мешкать. Чутье подсказывало ему: Генрих уже раскаивается, что отпустил его на свободу.
— Надо ехать побыстрее, но так, чтобы никто об этом не догадался, — предложил Вильям.
И Ричард был с ним полностью согласен.
Корабли ждали их в Антверпене, но плыть приходилось очень медленно, чтобы не напороться на песчаную отмель. Потом разыгралась буря, и капитан предложил переждать ее в тихой гавани. Однако тут до Ричарда дошли известия, что император передумал и хочет снова захватить его в плен.
— Нет! — страстно воскликнул Ричард. — Лучше уж погибнуть в бурном море.
И на сей раз ему повезло: корабль благополучно добрался до Сэндвича.
Узнав о том, что брат ступил на английскую землю, Джон спешно отплыл во Францию.
ПРИМИРЕНИЕ
И вот воскресным апрельским днем Ричард вернулся в Англию, проведя вдалеке от родины четыре года и три месяца.
Казалось, вся страна вышла ему навстречу. Ричард был счастлив вновь увидеть мать, своих истинных друзей и свой верный народ.
Прежде всего он направился в Кентербери и, пав ниц перед гробницей святого Фомы, поблагодарил его за то, что святой помог ему выйти целым и невредимым из стольких испытаний. После молебна Ричард сразу же выехал в Лондон, жители которого просто обезумели от радости. Повсюду устраивались пиры в честь короля, его буквально завалили роскошными подарками.
Из Лондона Ричард повез в Сент-Олбенс кипрский флаг и оставил его в монастыре в ознаменование победы христианства на Кипре.
Следующим пунктом назначения был Винчестер, но Ричард не спешил ехать туда, поскольку ему еще надо было разобраться с обитателями замков, переметнувшимися на сторону Джона. Король хотел показать им, кто хозяин в стране.
Во главе мятежников стояли обитатели замка Ноттингем, но едва лишь король обратился к ним с призывом сдаться, как они приползли к нему на коленях, умоляя о прощении. Ричард не стал им мстить и на радостях, что он наконец свободен и вновь взял бразды правления королевством в свои руки, простил бунтовщиков.
В Винчестере его короновали во второй раз.
Мать, сопровождавшая Ричарда во время его триумфальной поездки по стране, была глубоко тронута. Но именно она не преминула ему напомнить, что жизнь короля не сплошной праздник.
— Ты вовремя вернулся, сын мой, — сказала она ему. — Промедли ты еще немного — и у тебя отняли бы корону. Надеюсь, теперь тебе понятно, кто твой истинный враг?
Ричард кивнул.
— Филипп…
— Да, король Французский. Это он подбивал Джона восстать. И, я думаю, слухи о том, что Филипп подкупил германского императора, дабы он продержал тебя в плену как можно дольше, не лишены оснований.
— Но зачем ему это понадобилось, матушка? — недоумевал простодушный Ричард.
— Французский король хочет вернуть себе Нормандию. По-твоему, это недостаточно веская причина?
— Но я считал Филиппа своим другом!
— Он всегда держал камень за пазухой.
— Да, похоже на то…
— Ричард, ты до сих пор не повидался со своей женой. А ведь вы столько лет прожили в разлуке! Мы должны не мешкая выехать в Нормандию, потому что этот край никак нельзя оставлять без присмотра, но, как только улягутся страсти, тебе следует вызвать Беренгарию туда.
Ричард предпочел промолчать.
— Ты не любишь ее, — тихо сказала Альенор. — Разве она плохая жена?
— Нет, отчего же?
— Я понимаю тебя, сын мой. Тебе вообще не нужна жена. Но ты не должен забывать о наследнике.
— Да, я знаю. Король обязан оставить после себя наследника.
— Пусть Беренгария родит тебе сына, а после живи как хочешь.
Ричард опять не ответил.
Альенор печально покачала головой. Удивительно, что такого мужественного человека, как Ричард, не волнуют женщины. Но он все равно должен воссоединиться с Беренгарией, хотя бы даже ненадолго!
Альенор молила Бога, чтобы он отпустил ей еще несколько лет жизни. Ей так хотелось своими глазами увидеть маленького наследника трона!
В самом конце мая они отплыли в Нормандию. Нельзя было терять ни минуты.
* * *Джоанна, Беренгария и киприотская принцесса, находившиеся в то время в замке Пуату, услышали о возвращении короля и поняли, что их привычная жизнь подходит к концу.
В последние месяцы Беренгария часто говорила Джоанне, что она живет словно в заколдованном сне. Казалось, жизнь замерла. До этого она несколько лет с трепетом ждала предложения Ричарда, потом последовали захватывающие приключения: поездка на Сицилию, на Кипр, в святую землю. А теперь один день похож на другой, как две капли воды, и вот уже который месяц ровным счетом ничего не происходит.
— Как ничего? — изумленно воскликнула Джоанна.
И действительно, в жизни Джоанны теперь постоянно что-то происходило. С тех пор как она познакомилась с прекрасным рыцарем, сопровождавшим их из Марселя до Пуату, сицилийская королева преобразилась. По дороге Джоанна и Раймонд Тулузский были так увлечены друг другом, что не замечали ничего вокруг, и попытки Беренгарии вступить с ними в беседу, похоже, лишь нарушали эту неожиданную идиллию.
После этого граф часто заезжал их навестить, и в его обществе Джоанна всегда расцветала. Такой молодой и веселой Беренгария ее, пожалуй, еще не видела. Привезя королев в Пуату, граф Тулузский мог считать свою миссию оконченной, но, судя по всему, он не находил в себе сил расстаться с Джоанной.
Беренгария даже сочла нужным обсудить это с юной киприотской принцессой.
— Дело заходит слишком далеко, — озабоченно сказала она.
— Но теперь мы уже не сможем ничего остановить, — вздохнула принцесса.
— Однако рано или поздно им придется расстаться, и я опасаюсь, что если Джоанна сильно привяжется к графу, ее сердце будет разбито.
— А зачем им нужно расставаться?
— Эти два семейства — Ричарда и графа — испокон веку враждовали.
Принцесса уныло покачала головой.
— Ох, уж эти войны! Сколько горя они нам приносят!
