Кэрол Финч - Зов одинокой звезды
Когда Стоун наконец спешился перед особняком, дверь распахнулась, и Джулия появилась на пороге. Она очень изменилась. От прежней полудетской живости, так красившей ее, не сталось и следа, в улыбке было что-то виноватое. Девушка пробормотала приветствие и отступила, пропуская Стоуна в дом. Он остановился посредине холла и огляделся, надеясь услышать стук каблучков и увидеть Тэру, в нетерпении бегущую к нему. Ко вокруг было тихо, двери в кабинет и гостиную стояли распахнутыми.
— Ты что же, совсем одна здесь? — не без удивления осведомился Стоун, проходя в кабинет Меррика и рассеянно перебирая на полках папки с бумагами о финансовых делах ранчо.
— Сегодня первый день, — тихо откликнулась Джулия. Подойдя к столу, она сдвинула на середину стопку самых важных бумаг, которые были уже отобраны, и присела на краешек стула.
— Мистер Уинслоу все это время оставался в «Даймонде» и уехал только сегодня утром. Мы вместе разбирали папины бумаги… — Девушка оборвала себя и потупилась, комкая платье и избегая внимательного взгляда Стоуна. — Нужно было столько всего сделать. Тэре даже пришлось одной ехать в Кларендон к нотариусу и заверять акты о передаче, в которые я включила и твое имя. — Несколько секунд ресницы ее трепетали, она не решалась поднять взгляд, а когда все-таки подняла, он был печальным и покорным. — Когда все долги будут выплачены, мало что останется, Стоун… если вообще что-нибудь.
— Не волнуйся, останется, — заверил тот спокойно. — За эти дни мне удалось найти покупателя на дедушкино ранчо, что в Пало-Тинто, и деньги за него пойдут на уплату долга. Только ты напрасно внесла мое имя в акты передачи. Дом и земля принадлежат тебе. Все, что я прошу, это оставить за мной сорок акров земли, которые Меррик мне продал. Этого мне вполне хватит на жизнь.
Слезы, которые в последние дни редко высыхали на щеках Джулии, снова наполнили ее глаза. Она не заслужила подобного великодушия после несчастий, которые ее отец принес Стоуну! Все эти годы она жила в роскоши, принимая ее как данность, а брат…
— Нет, Стоун, на таких условиях мне ничего не нужно! У нас нет других родственников, кроме друг друга, мы с тобой родня и должны все делить пополам. Если денег не хватит, мы можем продать часть земли…
На этот раз Стоун вынужден был признать великодушие Джулии. Когда-то он считал ее пустышкой, птичкой-щебетуньей, но у нее оказалось доброе сердечко, и это открытие несказанно порадовало его. За последнюю неделю девушка сильно повзрослела, стала зрелой личностью.
— Нет, землю мы продавать не будем, пусть остается за нашей семьей вся безраздельно, в этом я вполне согласен с Мерриком, — сказал он, подмигнув, отчего слабая краска смущения появилась на щеках Джулии.
— Я так надеялась услышать это от тебя, но боялась, что ты решишь иначе! — воскликнула девушка, с прежним пылом сжимая его руку. — Знаешь что, Стоун? Лорен сделал мне предложение, еще до всего этого! Я не знала, какое будущее меня ждет… Словом, теперь я дам ему согласие! — Она лукаво улыбнулась. — Я скажу ему: если передумаешь, новый хозяин ранчо тебя в два счета уволит! Можно сослаться на тебя?
— Сколько угодно! — со смехом откликнулся Стоун. — Только сомневаюсь, что угрозы понадобятся. По-моему, Лорена и палками от тебя не прогнать, особенно теперь, когда у вас все наладилось и ты перестала морочить ему голову.
Неожиданное ощущение близкого счастья так захватило Джулию, что она вскочила и закружилась по кабинету с раскинутыми руками.
— Послушай, ты оставайся тут и просматривай бумаги, а я принесу что-нибудь поесть. Кажется, от обеда осталась холодная телятина… Стоун! — Тот поднял голову, и девушка робко глянула ему в глаза. — Знаешь, чего я ожидала? Что ты отошлешь меня с ранчо без денег. Это было бы только справедливо после… после…
— Прошлое осталось в прошлом и пусть покоится в мире, — спокойно ответил он. — Теперь самое главное, чтобы ранчо приносило честный доход. Так где же обещанная еда? Последний раз я двигал челюстями утром, да и то только потому, что зевал. По-моему, у меня живот уже прилип к позвоночнику, и вряд ли цифры полезут в голову.
Девушка охотно засмеялась шутке и исчезла за дверью, а Стоун откинулся на спинку старого потертого кресла Меррика и безо всякого удовольствия уставился на кипу бумаг, которыми предстояло заняться. Однако дальше тянуть с этим было нельзя. Стоун намерен был выкупить у Теренса его долю и знал, что тот охотно согласится, но собирался дать цену, равно щедрую и благоразумную. Прежде чем ехать в Кларендон, нужно было покончить с делами, но мысли все возвращались к Тэре.
Вот дьявольщина, думал Стоун, нужно выбросить это обольстительное создание из головы хотя бы на время! Последнее время он был движим только желанием поскорее вернуться в Пало-Дуро и потому довел себя до полного опустошения. Порой казалось, что не осталось сил не только двигаться, но и держать глаза открытыми, что он вот-вот свалится лицом в бумаги и будет спать мертвым сном несколько суток подряд, но каждый раз из бесконечной дали звучал нежный зовущий голос Тэры, ее лицо возникало перед мысленным взором, и Стоун заставлял себя продолжать работу. Теперь, когда они находились в двух часах езды друг от друга, он разрывался между долгом и потребностью мчаться в Кларендон, бросив все.
Наконец рассудок взял верх, но когда далеко за полночь Стоун продолжал склоняться над бумагами Меррика, в нем по-прежнему шла все та же борьба между долгом и чувствами.
Здание редакции казалось необитаемым, но Стоун решил для начала попытать счастья там. Когда он привязывал Дьябло к коновязи у входа, на губах его сама собой возникла улыбка предвкушения. Два дня он вынужден был работать по многу часов подряд, чтобы завершить расследование и составить полный и подробный отчет. Оставалось представить его совету инвесторов, и можно было считать работу законченной. К тому моменту, когда Стоун готов был покинуть «Даймонд», вернулись из Хэролда ранчеро во главе с Лореном Маршаллом, и можно было не опасаться, что Джулия останется одна.
Объяснение между нею и управляющим не заняло много времени, и уже через несколько часов каньон огласился одобрительными возгласами ковбоев, когда Лорен известил их о предстоящей свадьбе. Все предвкушали заслуженный отдых и веселый праздник, так что на ранчо царило непривычно оживленное и приподнятое настроение. Джулия и Лорен в два голоса уговаривали Стоуна остаться, однако тот отказался мягко, но решительно. Он давно планировал встречу с Тэрой, и в конце концов одна мысль о ней начала вызывать в нем сильнейшее возбуждение. Стоун и без того чувствовал себя так, словно его растягивали на колесе в камере пыток: все тело казалось чужим, ныла каждая мышца, и он сильно подозревал, что не только от усталости.
