Соблазнительный ангел - Бэлоу Мэри

— Это я знаю, — кивнула она. — Когда видишь ангела, следует, не тратя времени, выяснить, как его зовут. Но вам скорее всего хорошо известно мое имя.

— Вы леди Паджет. Счастлив познакомиться, мадам.

— Действительно счастливы? — осведомилась она, рассматривая его сквозь полуопущенные ресницы. Глаза по-прежнему искрились весельем.

Поверх ее плеча Стивен наблюдал, как пары выходят на середину зала. Музыканты настраивали инструменты.

— Леди Паджет, — начал он, — вы танцуете вальс?

— Танцую, если удастся найти партнера, — коротко ответила она.

На этот раз она улыбнулась так ослепительно, что Стивен даже поежился.

— Наверное, мне стоит попытаться еще раз. Леди Паджет, не согласитесь ли потанцевать вальс со мной?

— Соглашусь. Как полагаете, почему мы с вами столкнулись?

Господи Боже. О Господи милостивый!

Он протянул руку и сжал ее ладонь. Узкая, с длинными пальцами, затянутыми в белую перчатку. Эти пальцы не могли держать топор. И вообще не могли держать смертельное оружие. Но тем не менее казались очень опасными.

Она само воплощение опасности.

Беда в том, что он сам не понимал, почему так считает.

Он собирался вальсировать с пресловутой леди Паджет, а потом повести ее на ужин.

Стивен мог поклясться, что запястье чуть покалывает в том месте, где его касается ее рука. Он чувствовал себя невероятно глупым, молодым и наивным, а ведь он таким вовсе не был.

Граф Мертон оказался выше, чем полагала Кассандра: выше на полголовы. Кроме того, он был широкоплеч и мускулист. Ему не было нужды подбивать ватой фрак. Узкие бедра и талия, длинные стройные ноги. Ярко-голубые глаза. Казалось, они улыбались, даже когда его лицо оставалось спокойным. Широкий добродушный рот. Кассандре всегда больше нравились брюнеты. Она считала их образцом привлекательности, но граф Мертон был золотистым, прекрасно сложенным блондином. И пахло от него мужчиной… и еще чем-то приятно-мускусным.

Он явно моложе ее. И… что неудивительно, имел большой успех у дам. Она заметила, как те, кто не танцевал, и даже некоторые из танцующих женщин провожали его тоскующими взглядами. И видела, с каким растущим волнением смотрели на него женщины перед тем, как музыканты заиграли вальс. Многие, как она подозревала, ожидали до последнего момента, прежде чем принять предложение других, менее завидных, партнеров.

А Стивен буквально излучал искренность. Его словно окружала аура чистоты и наивности.

Но Кассандра не обязана оберегать эту чистоту. Она была вполне с ним откровенна. Призналась, что видела его вчера, что узнала его имя и намеренно столкнулась с ним, чтобы он пригласил ее на танец. Так что она честно остерегла его. Если он настолько глуп, чтобы после окончания вальса продолжать общаться с пресловутой леди Паджет, убийцей собственного мужа, мастерицей орудовать топором, пусть последствия падут на его голову.

Кассандра на секунду прикрыла глаза, когда Стивен закружил ее в танце. Как было бы хорошо просто расслабиться на полчаса и наслаждаться жизнью! Она так долго влачила одинокое, унылое, тоскливое существование. Но спокойствие и довольство жизнью — роскошь, которую она не сможет себе позволить.

Кассандра взглянула в глаза лорда Мертона. Улыбающиеся глаза.

— Вы прекрасно вальсируете, — похвалил он.

Неужели? Она танцевала вальс в Лондоне всего однажды, много лет назад, и еще несколько раз на провинциальных вечеринках, и вовсе не считала себя хорошей танцовщицей.

— Конечно, при условии, что мой партнер вальсирует еще лучше, — откликнулась она.

— Самая младшая из моих сестер будет в восторге, когда это услышит. Она научила меня много лет назад, когда я был юнцом, у которого обе ноги — левые. Тогда я считал, что танцы — это занятие для девчонок, и лучше всего проводить время, лазая по деревьям и купаясь в речках.

— Ваша сестра поступила мудро, — заметила Кассандра. — Вовремя поняла, что мальчики становятся мужчинами, понимающими, что умение вальсировать необходимо, если хочешь покорить даму.

Стивен вскинул брови.

— Или, — добавила она, — обольстить.

Стивен немного помолчал и проговорил:

— Я не пытаюсь обольстить вас, леди Паджет. И умоляю простить меня. Если…

— Уверена, лорд Мертон, — перебила она, — вы истинный джентльмен. Я прекрасно знаю, что у вас в мыслях не было меня соблазнить. В нашем случае все наоборот. Это я намереваюсь вас соблазнить и полна решимости добиться успеха.

Стивен ничего не ответил. Они продолжали танцевать молча. Оркестр играл прелестную грустную мелодию. Платья других дам переливались калейдоскопом цветов, свечи в настенных бра и люстрах ярко горели. Иногда звуки музыки заглушались громкими голосами и смехом.

— Зачем? — тихо спросил он наконец.

Кассандра откинула голову и широко улыбнулась:

— Потому что вы очень красивы, лорд Мертон. И потому что мне в отличие от многих очень молодых дам, не хочется, чтобы вы за мной ухаживали. Я уже побывала замужем, и этого мне хватит на всю жизнь.

Он не ответил на улыбку и долго пристально смотрел на Кассандру. Но тут его взгляд смягчился. Он снова улыбнулся.

— Полагаю, леди Паджет, — пробормотал он, — вам нравится эпатировать окружающих?

Кассандра подняла плечи и не сразу опустила, зная, что так ее грудь еще больше обнажилась. До сих пор он вел себя как настоящий джентльмен и ни разу не опустил взгляда ниже ее подбородка. Но сейчас случайно глянул вниз и слегка покраснел.

— Вы собрались жениться? — спросила она. — И настойчиво ищете невесту? Решили остепениться и завести детишек?

— Вовсе нет, мадам, — серьезно ответил он. — На все ваши вопросы ответ один — нет. Пока еще нет. Простите, но…

Музыканты замолчали, и они остались стоять лицом друг к другу, ожидая следующего вальса.

— Так я и думала, — кивнула она. — Сколько вам лет, лорд Мертон?

Музыка снова заиграла, на этот раз более быструю мелодию, и Стивен неожиданно снова развеселился.

— Мне двадцать пять.

— А мне двадцать восемь. И я свободна, впервые в жизни свободна. Какая чудесная свобода в том, чтобы быть вдовой! Я не обязана подчиняться ни одному мужчине: ни отцу, ни мужу. И наконец могу жить как хочу, не ограниченная правилами общества, в котором правят мужчины.

Слова Кассандры казались бы чистой правдой, будь у нее хоть немного больше денег, не говоря уже о том, что сейчас от нее целиком и полностью зависели три человека, которым тоже придется голодать. Но ее хвастовство звучало так уверенно! Свобода и независимость — действительно чудесные вещи.

— Как видите, я не представляю для вас угрозы, лорд Мертон, — продолжала она. — И не вышла бы за вас, даже умоляй вы меня на коленях принять ваше предложение, присылая при этом ежедневно две дюжины красных роз.

— Но вы не прочь соблазнить меня? — уточнил он.

— Только по необходимости, — улыбнулась она. — Если вы будете противиться или колебаться, я отступлю. Вы так красивы, а я предпочитаю делить постель с совершенным мужчиной.

— В таком случае вы обречены, мадам, — весело сверкнул он глазами. — На свете нет совершенных мужчин.

— А если бы он нашелся, был бы невыносимо скучен, — подтвердила она. — Зато есть идеально красивые и идеально привлекательные мужчины. Полагаю, их немало. Но сама я видела только одного. Впрочем, может быть, вы уникальны?!

Стивен громко рассмеялся, и Кассандра впервые осознала, что они оказались в центре внимания, совсем как в те минуты, когда она танцевала с графом Шерингфордом.

Вчера она думала о графе Мертоне и мистере Хакстебле как об ангеле и дьяволе. Возможно, собравшиеся здесь считали дьяволом ее, Кассандру Паджет.

— Вы невыносимы, леди Паджет, — вздохнул он. — Должно быть, вы искренне наслаждаетесь собственными словами? Но я предлагаю сосредоточиться на танце.

— Ах вот оно что, — пробормотала Кассандра. — Похоже, вы боитесь. Боитесь, что я не шучу. Или что шучу. А может, просто боитесь, что однажды ночью я раскрою топором вашу голову, которая будет лежать на соседней с моей подушке.