Соблазнительный ангел - Бэлоу Мэри

— И если она действительно убила его, — продолжала Ванесса, — и если этому имеются доказательства, то есть если кто-то видел, как она орудует топором, почему ее не арестовали?

— На месте преступления, — поддержал Эллиот. — И возможно, уже через месяц она болталась бы в петле. И уж точно не украшала бы сегодня своим присутствием бальный зал Клавербрука в ожидании, когда ее пригласят на танец.

Жена с подозрением уставилась на него:

— Ты смеешься надо мной!

— Вовсе нет, любимая, — заверил он, целуя ее руку и лукаво подмигивая Стивену.

— Но я согласен с тобой, Несси, — кивнул тот. — Думаю, насчет топора — это сильное преувеличение. А может, и вся эта история — глупая сплетня, не более. Остается надеяться, что ее неожиданное вторжение не испортит бал Мэгги.

— Уверяю, об этом будут болтать несколько недель, — хмыкнул Эллиот. — Какая хозяйка бала может мечтать о большем?! Бьюсь об заклад, все уже забыли о позорном поступке бедняги Шерри. Его так называемые преступления бледнеют в сравнении с дамой, зарубившей топором собственного мужа. Думаю, нам стоит лично поблагодарить леди.

Ванесса насторожилась. Стивен глянул туда, где все еще стояла леди Паджет. Вокруг нее образовалось небольшое пустое пространство, словно окружающие боялись, что она вот-вот вытащит топор из-под платья и примется им размахивать.

До этого он лишь однажды глянул в сторону леди Паджет, когда услышал рассказ о жестоком убийстве и собеседник осторожно показал на нее. Он не хотел, чтобы бедняжка посчитала, будто все на нее глазеют.

Почему она оказалась настолько неосмотрительна, чтобы появиться здесь? Да еще в одиночестве? И без приглашения. Правда, ожидай она, что кто-то захочет видеть ее в своем доме, пришлось бы всю жизнь просидеть взаперти.

Леди Паджет была высокой женщиной с роскошной фигурой, женственные изгибы которой подчеркивало платье изумрудно-зеленого шелка с завышенной талией. На более худой женщине платье висело бы свободно, но на ней — обрисовывало талию, бедра и длинные стройные ноги. Короткие рукава открывали точеные руки. Вырез был достаточно глубок, чтобы не оставлять простора воображению. Белоснежные перчатки были чуть выше локтей. Одна рука кокетливо играла веером. Как ни странно, на ней не было ни украшений, ни перьев в волосах: поразительно удачная находка, потому что волосы заменяли ей диадему и корону. От них невозможно было отвести взгляда. Пылающие рыжие локоны были уложены высоко на голове, и только несколько легких волнистых прядок обрамляли лицо, притягивая взоры к белоснежной лебединой шее. Ее лицо было идеалом красоты, несмотря на скучающее, надменное, слегка пренебрежительное выражение, которое Стивен посчитал искусной маской. Весьма сомнительно, чтобы она была так же холодна и сдержанна, как выглядит. С того места, где он стоял, было невозможно разглядеть цвет ее глаз, но разрез их показался ему необычным.

Когда он снова поднял глаза, оказалось, что она в упор на него смотрит. Он воспротивился инстинкту, повелевающему поскорее отвести взгляд. И продолжал смотреть на нее. Она не отвернулась, как он ожидал. Только продолжала медленно размахивать веером и высокомерно вскинула брови. Губы изогнулись в некоем подобии улыбки.

Он слегка наклонил голову как раз в тот момент, когда Карлинг и его дама подошли к ним, чтобы сообщить о начале танцев.

Стивен направился к леди Кристобел Фоули, которая вместе с матерью проходила мимо и остановилась, чтобы пожелать ему доброго вечера. Прежде чем Кристобел снова уплыла, он напомнил ей, что вчера просил оставить ему два танца: первый и еще один, в конце бала.

Уже стоя вместе с партнершей в длинной цепочке танцующих, Стивен случайно глянул в сторону леди Паджет и увидел ее на том же месте. И неожиданно узнал ее. Нет, конечно, он мог ошибаться, но почему-то был уверен, что леди Паджет и была той вдовой в черном, которую они с Константином вчера видели в парке.

Да, это, конечно, она, хотя выглядит поразительно изменившейся. Вчера она была с ног до головы закутана в траур. Сегодня у нее был очень открытый наряд, к полному неодобрению общества. Она была укрыта лишь холодным безразличием и презрением к общественному мнению.

Глава 3

«Дождусь второго танца», — решила Кассандра. Нельзя же простоять на месте целую ночь. Кроме того, тогда ее план с треском провалится.

Но когда закончился первый танец, к ней подошли граф и графиня Шерингфорд. Заметив, что они направляются к ней, Кассандра снова подняла веер, улыбнулась и вскинула брови. Если они собираются попросить ее уйти, она никому не доставит удовольствия видеть ее позор.

— Леди Паджет, — начал граф, — несмотря на все наши усилия проветрить зал — мы открыли все окна, — здесь ужасно душно. Могу я иметь удовольствие принести вам чего-нибудь прохладительного? Вина? Шерри? Или лимонада?

— Благодарю, бокал вина не помешал бы, — кивнула она.

— Мэгги? — обратился он к жене.

— Того же самого, Дункан, пожалуйста, — попросила графиня и посмотрела вслед удалявшемуся мужу.

— Сегодня у вас собрался весь свет, — заметила Кассандра. — Вы, должно быть, очень довольны.

— Какое облегчение! — воскликнула графиня. — До замужества я устраивала балы для брата и каждый раз была уверена в успехе. В те дни мне в голову не приходило, что несчастье может испортить праздник. Это первый бал, который я устраиваю через три года после свадьбы, и все кажется совершенно иным, а я полностью растеряла уверенность в себе. Возможно, нам следовало бы вернуться пораньше, но мы были так счастливы в деревне, со своими детьми.

Это ее она имеет в виду, говоря о несчастье, которое угрожает испортить вечер. Кассандра все поняла, но поджала губы и ничего не ответила.

— Я так боялась, — продолжала леди Шерингфорд, — что никто не приедет, кроме моего брата, сестер и свекрови, хотя было утешением думать, что всех дам будут сопровождать мужья. Только Стивен приехал один — он еще холост.

— О, вам не следовало ни о чем беспокоиться, — заверила Кассандра. — Люди, пользующиеся дурной славой, обычно привлекают всеобщее внимание. Ведь человек — неисправимо любопытное существо.

Графиня кивнула и хотела что-то ответить, но вернулся граф с бокалами в руках.

— Леди Паджет, — начал он, — окажите честь, согласившись отдать мне следующий танец.

Кассандра лучезарно улыбнулась ему и его жене:

— Уверены, что вы хотите потанцевать со мной, лорд Шерингфорд, вместо того чтобы умолять меня покинуть Клавербрук-Хаус?

— Совершенно уверен, мадам, — заявил он, переглянувшись с женой.

— Нам хорошо известно, что такое… дурная слава, — вздохнула графиня, — и именно поэтому мы стараемся игнорировать грязные сплетни, особенно когда они касаются нашей гостьи.

— Непрошеной гостьи, — подчеркнула Кассандра.

— Пусть и непрошеной, — согласилась графиня и неожиданно рассмеялась: — Представьте, я познакомилась со своим будущим мужем на балу, куда он не был приглашен, и всегда благодарила за это Бога. Иначе мы бы не встретились. Поэтому желаю вам хорошо повеселиться.

Кто-то коснулся плеча графини, и та обернулась. Это оказался дьявол — мистер Хакстебл.

— А, это ты, Константин, — тепло улыбнулась графиня. — Я боялась, ты забыл, что обещал мне следующий танец. Не хотелось бы в тоске и одиночестве подпирать стену.

— Забыл?! — воскликнул он, прижимая руку к сердцу. — Я весь день жил ожиданием этого счастливого момента!

— Обманщик! — рассмеялась графиня. — Ты знаком с леди Паджет? Это Константин Хакстебл, мой троюродный брат.

Он пронзил ее пристальным взглядом очень темных глаз и поклонился:

— Рад встрече, леди Паджет.

— Мистер Хакстебл. — Кассандра слегка наклонила голову и обмахнулась веером.

Она уже прочла легкое подозрение в этом вежливом взгляде. Нет, его она не выберет. Слишком опасен этот человек. Недаром безмолвно остерегает, что если она явилась сюда, вознамерившись омрачить бал кузины, будет держать ответ перед ним. Очень уж твердый орешек. Конечно, будь это просто игра, легкий флирт, она могла бы заинтересоваться им. Но игры с ним попросту невозможны. Он действительно сильный противник.