Элизабет Мотш - Правосудие в Миранже
Шевалье закрыл книгу и застегнул камзол на все пуговицы. Все, кто был в трактире, опустились на колени или распростерлись ниц. Обходя одних и перешагивая через других, шевалье направился к двери и, трижды плюнув на пол, вышел из «Золотого Льва».
7
Шел третий день его пребывания в Миранже.
Каждому из собравшихся в большом зале заседаний юркий слуга поднес стакан шардонне. После традиционного легкого завтрака судья Бушар изложил суть нового дела.
Ни у кого не возникло и тени сомнения в том, что речь шла о колдовстве. Обвиняемая Жанна Бург уже призналась в участии в шабаше на волчьем холме и выдала имена своих сообщниц. Оставалось неясным только одно: была ли она той бородатой женщиной, которую разыскивали по всей округе. Она соответствовала имевшимся описаниям, а начальник тюрьмы слышал, как она издавала странные звуки, похожие на рычание или рев, напоминавший сигнал сбора… Но вместе с тем Жанна Бург вовсе не походила на человека, способного стать во главе толпы.
Поправив мантию, подбитую беличьим мехом, председатель суда поудобнее устроился в своем золоченом кресле и обратился к суду с вопросом, можно ли начинать слушание дела. Возражений не последовало.
Судья Данвер поднял руку. К всеобщему удивлению, он желал уточнить некоторые вопросы до того, как в зал введут обвиняемую. Бесцветным голосом председатель ответил, что этому ничто не препятствует. Судью интересовало, каким образом суд получил признание обвиняемой в участии в шабашах. Головы членов суда разом повернулись в сторону лейтенанта полиции.
— Под воздействием пытки первой степени!
— Но ведь этот метод получения признания отменен, — пробормотал иезуит.
— Это легкая пытка, — шепнул ему на ухо начальник тюрьмы, чтобы внести ясность.
— Когда и где обвиняемая выдала имена своих сообщниц? — задал следующий вопрос судья Данвер.
Головы снова повернулись к лейтенанту полиции.
— В тюрьме!
— За обещание в снисхождении суда, — констатировал Данвер, не ожидая ответа.
— Иначе от них ничего не добьешься, — пояснил начальник тюрьмы иезуиту.
— Она тут же выложила нам имена двенадцати человек, — со скромным ликованием в голосе сообщил лейтенант Шатэнь. — Да, сразу же двенадцати подозреваемых, да еще каких!
— Иногда правосудие продвигается вперед семимильными шагами, — прокомментировал судья Канэн.
Их энтузиазм охладил судья-инспектор.
— В чем их еще обвиняют помимо участия в шабашах? — спросил он.
— Обвиняемая публично призналась в связи с дьяволом, — не скрывая раздражения, ответил председатель суда. — И здесь каждый сможет судить на основе фактов.
Жанна Бург предстала перед судьями — сгорбленная, с всклоченными волосами, ее скрюченные пальцы комкали подол грязной рубашки. Все в ней выдавало ведьму: отталкивающая неопрятность, сильное косоглазие левого глаза, манера смотреть исподлобья правым, пучки жестких волос, торчащие на подбородке.
«У нее нет никаких шансов», — подумал Жаспар Данвер.
Голос старухи резал слух.
— Если я грязная, — проскрипела она, обращаясь к председателю, не преминувшему обратить на это внимание, — то потому, что в застенке моими соседями были только крысы да тараканы.
— Adoratio diaboli! — произнес судья Бушар, искоса заглядывая в список обязательных вопросов. — Умеет ли обвиняемая наводить порчу? Колдовать?
— Умею ли я наводить порчу! Ах! Я даже знаю способы, как быстрее прибыть на шабаш. Я знаю их лучше, чем Абель!
— Участвовала ли обвиняемая в бесовских танцах? Кто еще был с ней? Совершала ли она сама или была свидетелем совершения противоестественных актов?..
Правый глаз Жанны вспыхнул и устремился на судью Бушара.
— Только приглашенные имеют право участвовать в танцах! После них все совокупляются и ласкают друг друга до тех пор, пока не прибудет Господин…
Находясь в одиночестве в этом враждебном месте, перед лицом законников и священников, разбирающихся в Священном Писании, но ничего не смыслящих в Великой магии, Жанна Бург знала, какая судьба уготована ей. Она видела, как волокли на костер Барб Минар, и понимала, что ей самой не избежать той же участи. И тогда, на волне отчаянного куража, порожденного осознанием неизбежного конца, старуха, упиваясь подробностями, поведала онемевшим судьям жуткий рассказ о дьявольских игрищах.
— Наконец, на шабаш является сам великий Сатана, облаченный в черный с золотом плащ. Его голову украшают пять рогов: три больших и два маленьких. Еще один рог находится на шее. Пальцы длинные и когтистые. Приближаться к нему опасно… Голос у него трубный, как у осла. Длинный хвост прикрывает срамные места. Иногда Господин скучающе поигрывает им. Его почтительно приветствуют — ведьмы склоняются перед ним в низком поклоне. Господин позволяет восхищаться собой, а самых красивых удостаивает чести прикоснуться к нему. Среди них девица Фаншон, юный Рауль, который предпочитает мужчин женщинам, дама Монтран, Рен Бригетта, вдова Дюмулен, малышка Альдегонда. В первый день шабаша они целуют Господина в рот и соски, в следующие дни ниже — в срамные места. Когда наш Господин в плохом настроении, он хочет, чтобы ему целовали зад. Это единственный способ успокоить его. Этим занимаются еретики, не поклоняющиеся Иисусу Христу. Но больше всего он хочет видеть свою избранницу, ту, которая распаляет его…
Старая карга замолчала и стала чесаться. Грязными крючковатыми пальцами она поскребла плоскую грудь, потом спину и дряблый зад. Судья Бушар смотрел на нее, не скрывая отвращения.
— Кто эта… женщина?
Члены суда переглянулись. Жанна Бург перестала чесаться, резко тряхнула головой и пронзительно завизжала:
— Избранница дьявола — это бородатая ведьма!
Направив на судей свой выпученный косой глаз, она удовлетворенно следила за их реакцией. Начальник тюрьмы нервно покусывал кончик уса, его отвислые щеки мелко подрагивали. Председатель суда всем телом подался вперед.
— Она приходит не всегда. Она умеет заставить себя ждать. Но когда она появляется, то все взгляды устремляются на нее! Тысячи золотых монет сверкают на ее корсаже! Шелковые ленты развеваются вокруг ее юбки! Самоцветы вплетены в бороду, которую она время от времени любовно поправляет. Все это волнует дьявола. Но еще больше его возбуждают вопли избранницы. В шестнадцатый день луны крики бородатой ведьмы просто ужасны. Они похожи на визг свиньи, у которой выпускают кровь. Никто из сидящих в этом зале не смог бы выдержать их. Но это не касается тех, кто присутствует на шабаше! Накричавшись, бородатая принимается ублажать нашего Господина. Она ползает перед ним, она восторгается им от пят до кончиков волос. Она покрывает его поцелуями, особенно великолепный хвост. Она ласкает его своей бородой. Она лижет его член, и тот, возбуждаясь, вздымается, словно могучее дерево. И когда они начинают совокупляться, орган Господина едва не пронзает ее насквозь, и она поет песни любви.
