Алекс Айнгорн - Сердце и корона
— Что произошло? — обеспокоено спросила Изабелла, выходя ему навстречу. — Кто за вами гнался, граф?
— Ах, ваше высочество! Боюсь, случилось непоправимое. Я не знаю, что делать.
— Да скажите же толком, что стряслось. Убили кого-то, что ли?
— Почти. Я дрался на дуэли.
Изабелла побледнела и вынуждена была присесть.
— Вы думаете, что говорите? Вы знаете, граф, что дуэли строго-настрого запрещены.
— Знаю.
— Вам грозит тюрьма! — воскликнула принцесса.
— Да, ваше высочество. Я и пришел посоветоваться с вами.
— Тогда отвечайте скорее. С кем вы дрались?
— С Бустилоном.
— Я могла бы догадаться… Он убит? Кто секунданты?
— Он тяжело ранен и не исключено, что умрет. Он на попечении лекаря. А секунданты — д’Антони, его раб, и барон д’Эвелон, тоже из его окружения.
— Как досадно! Давно закончилась дуэль?
— Я не был дома. Сразу примчался к вам.
— Где вы дрались?
— За монастырской стеной, около разрушенной часовни, что на дороге к королевскому лесу. Это безлюдное и глухое место.
— Если Бустилон не выживет, не знаю даже, сможете ли вы отвертеться от наказания.
— Боюсь, что лучшая участь его не ждет.
— Вы гордитесь победой? Лучше подумайте о себе!
— Но что теперь сделаешь? Не мог же я простить его!
— Могли, не могли… — принцесса досадливо махнула рукой. — Теперь не важно. Я… Ну вот что. Оставайтесь здесь и никуда не ходите. Я пойду к отцу, если удастся, похлопочу за вас, — она еще раз обернулась и огорченно покачала головой. — Ах, граф, граф!..
Изабелла быстрым шагом вошла в кабинет короля.
— Ваше величество, у меня к вам неотложное дело.
Король приготовился слушать. Вид у него был снисходительный, и Изабелла приободрилась.
— Один из моих друзей попал в щекотливое положение. Он дрался на дуэли с одним негодяем, оскорбившим его. Я хотела просить вас не наказывать его. Знаю, что дуэли запрещены, но иногда причина бывает столь серьезна, что нельзя спустить обидчику оскорбление.
— Кто же этот «друг», дочь моя?
— Сначала пообещайте мне не наказывать его.
— Гм… А кто «негодяй»?
— Маркиз де Бустилон. Даже если он умрет, я о нем ни минуты не пожалею. Впрочем, жаль будет Луизу.
— Вот, значит, как? Значит, маркиз, бедняга, зарезан, как цыпленок?
— Отец, он ранен, но ранен в честном бою.
Король заколебался, готовый уступить.
— Позвольте мне подумать, дочь моя. Я догадываюсь, кто этот ваш «друг» и сожалею о нем. Мне не хотелось бы показаться жестоким, однако же единожды простив провинившегося, как потом наказать следующего? Надо подумать, как здесь поступить.
Раздался резкий стук в дверь, и стражник доложил о начальнике тайной полиции короля Лебрене. Изабелла неприязненно повела плечом.
— Я приму его, — сказал король.
— Мне уйти, отец?
— Останьтесь, Изабелла. Вам уже пора принимать участие в управлении страной, которая в будущем будет повиноваться вам.
Лебрен был человеком огромного роста, настоящим великаном. Яркорыжая клочковатая борода невыразимо уродовала его лицо с крупными, грубыми чертами. Он был не один. Рядом шли д’Эвелон и Антони. Увидев, что принцесса находится у короля, д’Антони смутился и стыдливо покраснел до самых ушей. Изабелла порадовалась, что не ушла. Похоже, ее ждало нечто интересное.
— Ваше величество, позвольте представить вам свидетелей неслыханного преступления против жизни одного из ваших вернейших подданных, — Лебрен шепелявил, но ни у кого не появлялось желания улыбнуться, заметив недобрый блеск узких зеленоватых глаз.
— Что еще такое? — недовольно произнес король. — Помешались все сегодня на крови!
Мягкосердечие Франциска было всем известно и доходило до того, что сами слуги забавлялись его неспособностью к решительным действиям. Лебрен продолжал:
— Эти двое хорошо известных вам придворных, безусловно заслуживающих доверия, виконт д’Антони и барон д’Эвелон, обвиняют графа де Рони-Шерье в том, что он обманом заманил маркиза де Бустилона в безлюдное место и пронзил его шпагой.
— Это неправда! — воскликнула принцесса. — Отец, я же рассказывала вам! Бустилон получил по заслугам на дуэли, где эти двое были секундантами.
Король заволновался.
— Постойте, господа. По порядку. Господин д’Антони, вы присутствовали на дуэли?
— Нет, ваше величество, — он потупился, даже не скрывая, что трясется от страха.
— А вы, господин д’Эвелон, вы были секундантом на дуэли?
— Ваше величество, никогда. Я знаю, что дуэли строго запрещены.
— Видите, дочь моя, вас ввели в заблуждение.
— Да, — подтвердил Лебрен. — Кто-то ввел ее высочество в заблуждение. Вероятно, сам преступник, что еще отягощает его вину.
— Это происки Бустилона! — возмутилась Изабелла. — Он запугал или подкупил этих «свидетелей»! Граф де Рони-Шерье не мог напасть из-за угла! Как раз на подобное только Бустилон и способен!
— Господин де Бустилон не мог этого сделать. Он умирает, — кротко ответил Лебрен. — Ваше высочество, вам солгали, безбожно солгали.
— Да, солгали. И это вы. Как ваши «свидетели» оказались на месте дуэли?
— Им показалось подозрительным, что Рони-Шерье предложил их другу Бустилону встретиться в столь неподобающем месте. И они отправились следом. Однако опоздали, — он горестно закатил глаза. — Прежде чем потерять сознание, маркиз назвал имя убийцы.
— Ах, так значит, сами они не видели убийцы?
— Они — нет, — в голосе Лебрена зазвучала нотка злорадства, — но у меня есть свидетель, который сам видел убийцу. Он боится показаться. Ему стыдно, что он не решился догнать его и вступить с ним в схватку. Однако же, раз свидетельств этих благородных людей не достаточно, — он открыл дверь и позвал кого-то, — Жак, войдите.
Жак, юный паж принцессы, нерешительно ступил на порог. Его ревнивый взгляд заставил Изабеллу содрогнуться. Она подозревала, что нравится ему, но никогда бы не подумала, что дойдет до такого.
— Говори, Жак, — разрешил король, хмурясь.
— Я, ваше величество, гулял неподалеку от монастыря Сан-Августин…
— И часто вы гуляете в столь безлюдных местах?
— О да, ваше величество, я люблю одиночество. Так вот, я увидел их на дороге.
— Кого их?
— Я не сразу их узнал. Но подошел поближе и узнал графа де Рони-Шерье и маркиза Бустилона. Они беседовали, не заметив меня, и как будто ссорились. Потом маркиз, похоже, рассердился, повернулся и пошел прочь. А граф Рони-Шерье вытащил шпагу и окликнул его. Только Бустилон оглянулся, как получил удар в грудь и упал. А эти господа приехали потом, подняли маркиза и увезли.
