Марта Хикс - Волшебная река
Господи, почему ей не удается найти слова, которые проникли бы в его душу, помогли бы попасть в тюремный лагерь? Ненависть Индии к кровопролитию была слишком сильна, сильнее всех здравых соображений.
– Война – единственный способ добиться мира, – упрямо стоял он на своем. – Подожмите хвост и бегите в Кейроу. Туда, откуда вы прибыли. Янки наступают. Заприте двери и заткните уши.
Женщина пришла в ярость. Да, она не умеет сражаться. Но все равно не позволит насиловать ее душу. Отныне она будет следить за своим языком.
– Не делайте поспешных выводов. Я не мятеж…
– Я уже давно пришел к этому выводу, – перебил ее майор.
– И как бы вы поступили, если бы оказались правы? Принялись бы топить щенков и сдирать шкуру с котят?
Судя по гневу, исказившему его красивое лицо, Индия Маршалл была тем котенком, с которого он охотно содрал бы шкуру.
– Я делаю то, что приказывает мне моя страна, – резко сказал Коннор. – Смутьяны никогда не переведутся. И я буду расправляться с ними.
Индия задумалась о том, что ей предпринять. И с облегчением вздохнула, когда из коридора донесся чей-то звонкий голос:
– Господи!
Неотразимая Антуанетта Лоренс переводила взгляд с одного участника спора на другого.
– Из-за чего такой шум?
Словно какие-то колесики повернулись в голове Индии. Она вспомнила совет, данный ей перед отъездом бабушкой Мейбл: «Если не удается пройти через переднюю дверь, попытайся воспользоваться задней». Красота может стать союзником в деле спасения человеческих жизней.
Сотрудница американской Санитарной службы обратилась к племяннице Лоренса:
– Кажется, нам следует поторопиться, мисс Лоренс? Иначе мы опоздаем на концерт. Жаль, что ваша тетя не может присоединиться к нам.
– Тетя Опал ничего бы не услышала, – засмеялась Антуанетта. – Вы правы, мисс Маршалл, нам пора уже сесть в мою коляску.
Антуанетта вышла, чтобы вызвать экипаж. Индия, готовясь к отъезду, завязывала под подбородком ленточки капора.
– Вас действительно волнует участь молодых солдат? – не без удовольствия поддразнил мисс Маршалл майор.
Она презрительно вздернула подбородок и, ничего не ответив, начала спускаться по ступеням.
Коннору О'Брайену захотелось немедленно разоблачить Индию Маршалл. Она была обманщицей. Возможно даже, шпионкой. Однако… Его всегда тянуло к дурным женщинам. Сейчас ему необходимо было выяснить, кто же скрывается под этим седым париком и колючей маской пожилой санитарки.
У майора созрели некоторые планы. Но для их осуществления следовало дождаться момента, когда супруга Роско Лоренса отправится в свои покои на первом этаже. И как только пожилая дама удалилась к себе, Коннор приступил к осмотру расположенной на втором этаже спальни Индии Маршалл.
Персидская кошка Эмили, свернувшись в клубок, возлежала на сумке с вязаньем. На появление Коннора она не отреагировала. Майор не спеша обследовал вещи «голубя мира».
На комоде стоял флакон с лавандовой туалетной водой. Вытащив пробку, Коннор понюхал. Запах был слишком крепким. Загадочная мисс Маршалл источала более тонкий аромат. Лаванда. Его любимый запах. Тетя Тесса пользовалась лавандовыми духами, привезенными четыре года назад с юга Франции. Это был аромат настоящей леди. Такой, какой была тетя Тесса.
Из своего путешествия тетя привезла не только духи. Она вернулась домой с весьма необычным поклонником и медной лампой. Тетя очень дорожила этими приобретениями.
Однако достаточно о тете Тессе.
Коннор продолжил обыск. Ему не потребовалось много времени, чтобы обнаружить в чемодане мисс Маршалл оружие. Пятизарядный револьвер системы Адамса. Такую «пушку» имели многие солдаты обеих армий. Однако она не была штатным оружием.
Персидская кошка спрыгнула со своего временного ложа и стала тереться мохнатым телом о лодыжку Коннора.
– Эмили, эта дама имеет оружие. С каких пор «голуби мира» начали вооружаться? – пробормотал майор.
Держа в руке револьвер, Коннор испытал желание немедленно выйти из дома и опробовать это оружие. Он даже подошел к окну, чтобы глянуть на замерзшую реку, на Давенпорт, Рок-Айленд, сверкавший, точно бриллиантовое ожерелье.
– Я не стану стрелять из этого револьвера, Эмили. А то местные жители могут подумать, что взбунтовались заключенные.
О'Брайен даже не мог оседлать своего коня по кличке Отважный, остров был слишком маленьким для настоящей скачки.
– Куда я попал, черт возьми? – прошептал он.
Коннор посмотрел на огни тюремного лагеря, обнесенного высоким забором, за которым тянулся ров. Заключенные не имели права приближаться к нему.
– Этот остров, – вздохнул майор, – тюрьма не только для них, но и для меня.
Полковник не допустит возвращения Коннора О'Брайена на фронт; несомненно, он позаботится об этом в Вашингтоне.
Лоренс ненавидел своего заместителя. Это чувство возникло в душе начальника тюрьмы с момента их знакомства. Коннор догадывался, что причиной были деньги. Полковник, выросший на ферме, никогда не имел тех благ, которые Коннор принимал как должное. Лоренс ненавидел людей с состоянием или родившихся в богатых семьях.
Особую неприязнь Лоренс питал к выпускникам Уэст-Пойнта. Зарабатывая полковничьи погоны, он получил на мексиканской войне немало шрамов. Как и для Коннора, служба в тюрьме была для Лоренса ссылкой.
Начальник тюрьмы никак не хотел замечать сходства в их судьбах. Он видел лишь материальное благополучие семьи О'Брайенов и их большие возможности. Например, элегантную военную форму своего заместителя-майора, его превосходного коня. Коннор сам покупал себе одежду, заплатил большие деньги за жеребца…
Лишенный возможности сражаться с противником на фронте, Коннор жил здесь весьма неплохо. Шил себе добротные мундиры у портного, держал арабского скакуна. Правда, тактично предпочел гнедого коня белому. Майор тратил свои личные деньги, экономя государственные, и это должно было радовать скупого Лоренса. Однако полковник все равно относился к своему подчиненному с предубеждением.
Коннор вернулся к чемодану и положил револьвер Индии на место. Шотландско-ирландское воспитание приучило его верить в судьбу; он знал, что Божья воля должна быть исполнена.
– Рок-Айленд – мой жребий. Я должен смириться.
Конечно, Коннор О'Брайен планировал для себя нечто другое…
В юности Коннор мечтал служить, как и отец, в армии Соединенных Штатов. Он блестяще закончил Уэст-Пойнт, обойдя всех своих однокашников. Потом легко добрался до звания майора, отважно сражался в первых битвах войны, получил награду. Армия была для Коннора всем. Отношение к ней не изменилось даже после Геттисберга.
