Эмилия Хендриксон - Красавица
Глава третья
Встревоженная Гарриет вошла в отцовскую библиотеку. Ее редко вызывали к нему.
— Вы хотели видеть меня, папа?
Отец опустил газету и с обычной неприветливостью пристально посмотрел на нее поверх газетного листа.
— Твоя мать говорит, что тебе покрасили волосы. Я вижу, она не преувеличила. Это было сделано в интересах привлечения мужа?
— Если прямо, то можно и так сказать.
Гарриет почувствовала, как что-то коснулось ее юбок, и поняла, что Купидон, должно быть, убежал из ее комнаты следом за ней. Она не могла представить, что скажет отец по поводу собаки в доме, да к тому же подкрашенной.
Он изучал ее в полном молчании.
— Почему твои юбки дергаются, Гарриет?
Она была избавлена от необходимости отвечать, так как Купидон выбрался из-за нее и уселся, уставившись на отца — голова склонилась на бок, язык свисает.
— Господи, — тихо воскликнул сэр Эдвард. — Я полагаю, что для появления этой собаки имеется весомая причина?
— Мистер Эндрюс дал ее мне. Мадам Клотильда сказала, что у меня должно быть что-то уникальное, нечто, отличное от обычных зонтиков, платьев особенного цвета или пышных карет. Мистер Эндрюс согласился, что пудель цвета моих волос как раз подошел бы.
Гарриет следила за выражением лица отца. Оно несколько смягчилось и ей стало легче дышать.
— Очень хорошо. Смотри не сделай ничего, что бы навлекло позор на наше имя, и не позволяй этому животному никого беспокоить. Ясно? — он развернул газету и приготовился вернуться к чтению.
Гарриет пробормотала согласие и скрылась в тишину и безопасность своей комнаты.
— По крайней мере, он не спросил, как тебя зовут, — утешила она собаку. — Но ты должен вести себя наилучшим образом — это означает, что мне лучше пойти с тобой на долгую прогулку.
Она облачилась в платье для прогулок и надела одну из своих новых маленьких шляпок, которая выгодно подчеркивала красоту ее золотисто-рыжих локонов. Натянула перчатки и, закрепив поводок на собаке, выскользнула из дома. Следом шла горничная.
Купидон был слишком возбужден, чтобы идти рядом. Он натянул поводок и чуть ли не тащил Гарриет в парк, останавливаясь по пути с разведывательными целями.
В парке она увидела мистера Эндрюса. Заметив ее с Купидоном, он с лестной поспешностью поскакал к ней.
— Вы представляете очаровательную пару, — провозгласил он, когда был уже достаточно близко, чтобы говорить. — Песик ведет себя хорошо?
— Пока, — ответила она, надеясь, что это хорошее поведение продолжится. — Он тихий, слава богу. Моему отцу не понравится, если Купидон перебудит весь дом.
— Купидон, — пробормотал потрясенный мистер Эндрюс.
— На самом деле, это, вероятно, самое подходящее имя для собаки, которая должна помочь мне найти мужа.
Гарриет похлопала собаку по голове, заставляя ее сесть — что пес и сделал.
— Ради всего святого, я надеюсь, вы не говорите подобных вещей кому-то еще? — воскликнул мистер Эндрюс.
— Я не настолько глупа, сэр, — произнесла Гарриет с обидой.
— Нет, конечно, нет, — ответил он успокаивающе, как обычно говорил с детьми.
— Сударь, я не потерплю, чтобы со мной обращались как с ребенком, — начала она.
— Насчет детей… Я планирую вывести старших на прогулку в парк сегодня, — перебил он. — Собираюсь принести с собой парусник, чтобы они попускали его. Не присоединитесь ли вы с Купидоном к нам?
Гарриет, которой уже надоели примерки и скучная жизнь в Лондоне, сразу согласилась:
— Звучит привлекательно. Когда?
— Мы заедем за вами около двух часов, если удобно.
Фраза могла бы показаться вопросом, но прозвучала как утверждение.
Довольная, что впереди ее ждет что-то интересное, Гарриет даже не стала придираться к тому, как было сделано приглашение. Ведь он не должен был приглашать ее. Ей захотелось увидеть его юных родственников.
— Купидон и я будем ожидать вас и детей с нетерпением.
Отвернувшись, она помолчала, потом спросила, глядя на него через плечо:
— Сколько их и сколько им лет?
— У Эммы трое детей: Эдвард, которому восемь, Гарри, которому шесть, и Джейн, которой пять. Я могу захватить и выводок Дианы. У нее трое: Уилльям пяти лет, Тимоти четырех и Анни, которой всего три года. — Он бросил на нее взгляд, который не позволил ей отказаться от приглашения.
— Шестеро! Ну, с Купидоном и парусником скучно не должно быть, — произнесла Гарриет с большим воодушевлением, чем она выказывала при перспективе заниматься выбором одежды и шляпок.
Ферди смотрел, как непредсказуемая мисс Гарриет Мейн шагает по дорожке с пуделем, трусящим рядом. Как видно, очень послушное животное. Даже девушка, кажется, не боится собаки. Купидон! Бедный пес.
Ферди повернулся и покинул парк, направившись к Эмме. Там он объявил о своем намерении сопровождать трех отпрысков Уинстей в парк.
— Ты уверен, Ферди? — спросила Эмма с хорошо скрытым удивлением.
— Не волнуйся, мы прекрасно справимся. И мисс Гарриет будет там со своей собакой. Я думаю, все будет чудесно.
Его сестра сразу согласилась, так что Ферди оставалось только договориться с Дианой. Можно было не волноваться — Диана не стала допытываться о его мотивах.
— Восхитительно. Я пошлю с няней корзину для пикника. Ты же помнишь, какими голодными мы бывали всегда, когда ходили к Серпантину. Запускать парусник? Дети придут в восторг. Все это да плюс собака? Чудесно!
Так в половине второго Ферди забрал детей Эммы, потом отправился к Диане за ее троицей. К дому Мейнов они подъехали почти в два.
Ему не нужно было волноваться о Гарриет. Одетая в хорошенькое платье из светло-зеленого муслина, отделанное тонкими кружевами, в легкомысленной соломенной шляпе, украшенной маргаритками, она выплыла из дома явно в хорошем расположении духа. Купидон бежал рядом. Она радостно приветствовала группу, словно отправляться на прогулку с шестью детьми, собакой и очень большим джентльменом плюс огромным игрушечным парусником, торчащим из ландо, было для нее привычным занятием.
Они въехали в парк и расположились на прелестной лужайке недалеко от Серпантина, поверхность которого рябил легкий ветер. Няня, нагруженная подстилками, корзиной с едой, подушками и прочими мелочами, необходимыми для прогулки, расположилась под деревом, чтобы следить за детьми.
Эдвард устроил суматоху, сразу же потребовав, чтобы его дядя выгрузил великолепное судно, пока он и его младший брат размещаются на другом берегу, откуда будут отправлять корабль обратно. Тимоти и Уилльям жались к дяде.
— Дядя Ферди, дядя Ферди, я хочу тоже, — настаивала Джейн, — я хочу тоже.
