Эмилия Хендриксон - Красавица
Эдвард устроил суматоху, сразу же потребовав, чтобы его дядя выгрузил великолепное судно, пока он и его младший брат размещаются на другом берегу, откуда будут отправлять корабль обратно. Тимоти и Уилльям жались к дяде.
— Дядя Ферди, дядя Ферди, я хочу тоже, — настаивала Джейн, — я хочу тоже.
Видя, что готова разразиться война, Гарриет спокойно отвела Джейн за руку к Анни, которая смотрела на все широко раскрытыми глазами.
— Пусть сначала мальчики попускают корабль, пока мы будем играть в мяч с Купидоном.
Джейн колебалась, а Анни бросила опасливый взгляд на Купидона, подстриженного так аккуратно, что казалось, будто у него на шее красивый воротник.
— Он кусается? — захотела она узнать, пряча руки за спиной в ожидании ответа.
— Нет, если только его чересчур не дразнить, — ответила Гарриет, надеясь, что так оно и есть.
Достали мяч и девочек уговорили поиграть в благодатной тени под шумящими деревьями. Джейн принялась бегать за Купидоном, Анни последовала за ней. Скоро началась игра в догонялки: собака бешено носилась, к полному восторгу девочек. Гарриет наблюдала за ними с удовольствием и некоторым облегчением.
— Веселые малыши, правда? — заметил мистер Эндрюс, который присоединился к ней после того, как убедился, что судно в безопасности на другом берегу пруда.
— Я могу понять, почему дядю Ферди так любят. Сомневаюсь, чтобы няня разрешала подобные игры.
— Верно, — согласился он.
— Мои сестры предпочитали сидеть дома. Боюсь, что я была сорванцом. Я лазила по деревьям, ловила рыбу в ручье, каталась на пони по полям, собирала летом ягоды и вся перемазывалась соком от макушки до пят. По крайней мере, его не было заметно на моих волосах, — сказала она, весело посмотрев на мистера Эндрюса. — Думаю, что меня считали божьим наказанием няня, гувернантка и все горничные — особенно те, которые чинили мою одежду.
— Такими же были Диана и Аннис. Эмма, Клер и Белла считались наиболее благоразумными из всех Эндрюсов. Но ваше детство кажется идиллическим.
В его словах слышался вопрос, и, к своему удивлению, она ответила на него:
— Нет, на самом деле все не так. Мать сердилась, когда на меня жаловались; отец порол, вынуждая вести себя еще более возмутительно. Помогло только то, что я выросла. У меня появилось немного больше здравого смысла и понимание того, что молодая леди должна быть более осмотрительной, если хочет получить независимость.
— Вы жаждете независимости? Как странно это звучит для девушки, желающей найти себе мужа.
Ферди бросил укатившийся мяч девочкам.
— Верно, — неохотно согласилась она, потом добавила: — Но признайте, что только в ограничениях брака женщина может узнать цену свободы.
Ферди нахмурился. Мисс Гарриет странное создание, если считает, что ограничения замужества дают понятие о свободе. Его уклончивое «понятно», однако, не выдало его мыслей. Девушка рядом с ним засмущалась и подняла на него осуждающие глаза.
— Вы заставляете меня краснеть, мистер Эндрюс. Получается, что я говорю вам ужасно неприличные вещи. Вы так действуете на всех женщин?
Она подняла подкатившийся мяч, бросила его Джейн, которая кинула его Анни. Игра возобновилась. Купидон жадно следил за мячом в надежде, что он сможет подхватить его и убежать.
Ферди рассмеялся, вспомнив своих знакомых женщин, в основном, оперных танцовщиц, которые были весьма откровенны в своих высказываниях. Они чуть ли не ругались непристойными словами. Мисс Гарриет, очевидно, раскаивалась не из-за этого.
— Вам бы лучше заняться судном, а то оно может затонуть, — неожиданно заявила мисс Гарриет.
Сильный порыв ветра действительно угрожал великолепной игрушке, в то время как мальчики спорили, кто будет дальше управлять кораблем.
Обеспокоенный тем, что его красивая и дорогая игрушка может стать яблоком раздора, Ферди поспешил разрешить спор между Эдвардом и Уилльямом. Гарри и Тимоти стояли рядом, приняв на себя роль миротворцев вместе с дядей.
Гарриет опустилась на одну из подушек и начала выкладывать еду из корзины. Она помедлила, глядя на мальчиков и девочек, весело носившихся вокруг. Как отличалось это от картин ее детства. Возможно, когда у ее сестер будут дети, она сможет устраивать такие же прогулки для них. Но это будет через несколько лет. Хотя, выйди Гарриет сама замуж, она смогла бы завести свой собственный выводок для игр.
Мысль, что мистер Эндрюс был бы замечательным отцом, промелькнула у нее, но была тотчас отброшена. Она слышала об этих оперных танцовщицах. Но можно ли найти другого мужчину, который относился бы к детям с таким дружелюбием?
Девочкам, наконец, выпал шанс попускать парусник, при этом мальчики давали советы и высказывали мудрые мысли. Потом они побегали и повозились с Купидоном, а затем сели и с аппетитом уничтожили предложенную еду.
— Жаль, что мы не можем устраивать что-то подобное каждый день, — тихо сказала Гарриет мистеру Эндрюсу после восхитительного пирожного. — Но даже лучшие вещи приедаются, если случаются слишком часто.
— Вам необходимо какое-то занятие в свободное время. Я подумаю об этом.
Больше на эту тему ничего не говорилось. Все, включая и Купидона, весело поиграли в мяч. Потом усталых и ставших немного капризными детей запихнули в ландо и развезли по домам.
В парке гуляло достаточно светских людей, которым случилось заметить хорошенькую девушку с золотисто-рыжими кудрями, которая, казалось, была близко знакома с богатым мистером Эндрюсом и его юными родственниками. Подобной картины никто раньше не видел и таким образом возник весомый повод для сплетен. Кто она и каковы ее перспективы?
Ничего не подозревавшая о том, что стала предметом светских сплетен, Гарриет согласилась встретиться с мистером Эндрюсом на следующее утро, чтобы обсудить вопрос о ее занятиях в свободное время.
— Бедняга, — поведала она позже Купидону, — он не понимает, насколько трудна его задача.
Так и оказалось. Когда она предприняла попытку показать, чего достигла в живописи, то обрызгала платье и бумагу, испортив и то и другое. Рисованием решили не заниматься, а платье приговорили к мусорной корзине, поскольку оно было очень старым.
Не дожидаясь его просьб, она продемонстрировала отсутствие способностей играть на фортепиано и арфе, хотя его восхитили песни, которые она пела, терзая музыкальные инструменты.
— Рукоделие? — спросил Ферди с большим оптимизмом, чем испытывал.
Гарриет принесла свой последний опыт, подушку для кресла в спальне.
— Понятно, — сказал Ферди, чьи иллюзии растаяли быстрее, чем снег на солнце. — Ну, я должен подумать, — признал он, испытывая жалость к рыжей малышке. Она выглядела такой подавленной, что у него возникла настоятельная потребность успокоить ее и решить все ее проблемы. Он это сделает. Каким-нибудь образом.
