Айрис Джоансен - Жажда золота
— Беспокоит. — Джейн отстранилась от него. — Но он не знает, что делать. Жара изнуряет его.
— Что она вызывает у него жажду, в этом я не сомневаюсь.
Джейн устало подумала о том, что Патрик и в самом деле стал пить намного больше, чем раньше. Он начинал прикладываться к бутылке с обеда и не останавливался, пока где-то к полуночи на заплетающихся ногах не добирался до своей кровати. Видит Бог, те трудности, с которыми они сталкивались в Англии, не шли ни в какое сравнение с теми неприятностями, что обрушились на них с первого же дня приезда в эту проклятую страну. Адская жара, неподготовленные рабочие, неточность в выполнении сроков и договоров, а более всего непомерные и вздорные требования махараджи — все это поставило их на край банкротства.
— Хватит об этом. — Джейн осторожно выглянула в проход между рядами, прежде чем подняться на ноги. — Мне нужно возвратиться в бунгало и немного поспать. Завтра мы приступаем к прокладке колеи по мосту через ущелье Сикор.
— И Патрик опять оставит тебя одну?
— Он обещал, что придет… — Джейн запнулась, встретив пристальный взгляд Ли Сунга, и вспыхнула. — Но даже если он не сдержит обещание, меня это не волнует. Я справлюсь. Мне по душе эта работа.
— Тебе нравится работать, а Патрику — влезать в долги?
— Ему не всегда удается вести свои дела…
— Потому что ты все время вытаскиваешь его из очередной ямы… Впрочем, — махнул рукой Ли Сунг, — ты тащишь и меня тоже.
— Вздор. Ты работаешь больше, чем кто-либо. — Джейн осторожно двинулась в сторону прохода.
— А что, если Абдар поджидает тебя возле бунгало?
— Не беспокойся. — Джейн обернулась и улыбнулась ему. — Береги Картаука. Скажи ему, что я придумаю способ, как вывезти его из Казанпура.
— Такое впечатление, что он не особенно торопится. — Ли Сунг посмотрел на резец, который Джейн передала ему. — Иногда мне кажется, что он вообще не замечает, сколько прошло времени.
Джейн поняла, что он имеет в виду.
— Нельзя держать его здесь вечно. Абдар рыщет повсюду и рано или поздно нападет на его след. Мы должны увезти его. — Внезапно какая-то мысль осенила ее. — Ты подошел с этой стороны, потому что возвращался от Цабри?
Ли Сунг без всякого выражения посмотрел на нее:
— С чего ты взяла?
Джейн настойчиво повторила свой вопрос:
— От нее?
Ли Сунг пожал плечами.
— У мужчин есть свои потребности.
— Абдар видел тебя со мной. Постарайся не появляться в городе.
— Уверяю, что ему не удастся выследить меня.
— Не в этом дело. Для тебя опасно…
— Тебя это не касается…
Она почувствовала, как он весь ощетинился, прячась в свой панцирь, — в такие минуты на нее находили грусть и ощущение безысходности. Иной раз Ли Сунг казался старым и мудрым, как Конфуций. А в другое время — чувствительным, гордым и поэтому резким и колким юношей. Она не могла сказать ему, что это очень даже касается ее, потому что слова сочувствия и сострадания могли больно ранить его самолюбие.
— Обещай, что будешь осторожен.
Ли Сунг улыбнулся.
— Разумеется.
Это была единственная уступка, на которую он согласился. Надо будет что-то придумать с Цабри.
— Ну смотри же! — И, не дожидаясь ответа, Джейн выскользнула из-под прилавка и, осторожно оглядевшись, начала пробираться сквозь базарную толпу.
2
Дворец Савизара
Казанпур, Индия
30 мая 1876 года
— Никогда не видел ничего подобного. — Йен, пораженный до глубины души, смотрел на статуэтку, что стояла на столике из тикового дерева. — Что это за чудище?
— Это в первую очередь — произведение искусства, — Руэл с благоговейным восхищением коснулся золотых капелек крови, что стекали с такого же золотого кинжала. Его держала в руках женщина в сари, которая являлась, несомненно, центральной фигурой всей композиции. Он медленно обошел вокруг стола, чтобы оглядеть ее со всех сторон. — Ты только посмотри на выражение ее лица. Поразительно, как мастеру удалось передать это злобное выражение…
— Не хочу даже и смотреть на этого языческого идола. Должно быть, принц Абдар весьма своеобразный человек, если выставляет такую статуэтку у себя в приемной. И почему ты только… — На лице Йена появилось огорченное выражение. — Ах да, я понял! Золото! Будь у сатаны такой же золотой плащ, ты и его назвал бы прекрасным.
Руэл весело улыбнулся в ответ на тираду брата:
— Дело не только в количестве золота, что ушло на статуэтку. Но и в самой работе. Здесь каждая деталь доведена до совершенства. Все настолько гармонично слито в единое целое… — Он снова повернулся к статуе. — Интересно, что за мастер выполнил эту работу?
— Наверное, с тех пор утекло немало воды и несколько веков осталось позади. — Йен нахмурился. — Только не вздумай спрашивать принца Абдара об этом чудище. Я слышал, что язычники очень щепетильны, когда речь заходит об их богах и богинях. У меня нет никакого желания, чтобы нас бросили в пруд с крокодилами.
— Это они должны беспокоиться, а не ты. Они подавятся тобой, — ответил, усмехнувшись, Руэл. — Твоя железная воля и высокие нравственные принципы им не по зубам. — Он присел на корточки, чтобы рассмотреть подножие статуи. — А вот меня они проглотят с легкостью. Грешники всегда аппетитнее праведников.
— Хватит молоть вздор, — резко оборвал его Йен. — Не такой уж ты на самом деле грешник, каким пытаешься…
— Неужто еще не успел убедиться? В таком случае, чтобы не разочароваться в своих идеалах, тебе самое время оставить меня в покое и вернуться к Мэгги в родимую Шотландию.
— Маргарет, — машинально поправил его Йен. — Ты же знаешь, она терпеть не может, когда ее называют Мэгги.
— Маргарет, — исправился Руэл и уже по-настоящему серьезным тоном продолжил: — Тебе и в самом деле следовало бы вернуться к Маргарет и холодным туманам. Здешний климат явно не для тебя, Йен.
— И не для тебя тоже, — ответил его брат. — Языческая страна вообще не для цивилизованного человека.
— Она более цивилизованна, чем многие другие места, где мне довелось побывать за последние двенадцать лет. Тебе следовало бы взглянуть на лагерь золотоискателей в Званигаре. — Он покачал головой. — Там люди — хуже крокодилов. Нормальному человеку там не выжить.
— Но ты-то выжил.
— Только потому, что сам стал крокодилом. — Он улыбнулся. — И научился пускать в ход зубы.
— Тем больше причин поскорее вернуться домой.
— Это такой же край, как и многие другие. — Улыбка соскользнула с лица Руэла, когда он увидел выражение, появившееся на лице брата. Он знал, как Йен тоскует вдали от своего родного Гленкларена. Но за время их пребывания в Казанпуре брат оказался чрезвычайно полезным спутником, и Руэл чувствовал, что ему будет не хватать его. Наверное, Йен угадывал его внутреннее желание.
