Дженет Маллани - Прекрасная вдова
— Вижу, дела обстоят не так плохо, сэр, — широко улыбается Бартон.
И впрямь, моя рубашка выбилась из бриджей, и шейный платок не на месте. Не буду разочаровывать его.
Леди Кэролайн Элмхерст
Что ж, целоваться он умеет. Потом начал нести какую-то чушь. Это несколько отрезвило меня. Еще немного, и я, что греха таить, готова была бы продолжить начатое. Не важно, на столе или на полу. Поднимаюсь в свою комнату, с трудом справляясь с дрожью в ногах.
Надо отдышаться. Это как переход через Альпы. Давно меня так не целовали! Моя душа в смятении. Не надо было допускать этого. Ни в коем случае! Он вел себя непозволительно бесцеремонно. Поцелуй длиной в четверть часа. Четверть часа! Только бы он не принял меня за распутную женщину. Хотя в какой-то момент мне хотелось стать именно такой! Нет-нет, следует сделать все, чтобы он поверил в мою целомудренность. Пока кто-нибудь из гостей не разубедил его в обратном. Как же он целовал меня! И этот изысканный аромат лимонов и лавра! Я непременно посажу лимонное дерево в саду. Когда он у меня появится.
Отворяю дверь в спальню и представляю, что на кровати лежит Конгриванс… Уже без одежды. «О, сэр! Что вы задумали? Немедленно уйдите, или я закричу!..» Вздыхаю с сожалением. Кровать пуста.
Мэри, задремавшая в кресле у догорающего камина, просыпается. Она потягивается и зевает.
— Все прошло удачно, миледи?
— Вполне.
Мэри подходит, чтобы помочь мне раздеться.
— Миледи, вы даже не заметили, что верхняя пуговица расстегнулась. Вы, верно, выпили слишком много вина.
Это Конгриванс. Когда он успел расстегнуть ее? Спорить с Мэри нет сил. Я и в самом деле пьяна от его поцелуя. И все же надо быть осторожнее…
О Боже! Мои серьги! Он так и не вернул их мне.
Девять утра. Я хочу спать! Удивительно, но за окном ярко светит солнце. Всю ночь накануне отъезда из Лондона я не сомкнула глаз, да и сегодня мне не удалось выспаться. Опаздываю. Наспех съедаю кусок пирога с тмином, делаю несколько глотков кофе и бегу в театр Оттеруэла. Театр — это, конечно, громко сказано. Помост с занавесом сооружен в старой части дома, в небольшом зале, с верхней галереей для музыкантов. Перед помостом расставлены стулья. Яркий солнечный свет светлыми пучками пробивается сквозь высокие узкие окна.
Кажется, я пришла последней. Вижу единственный свободный стул в первом ряду. Оттерузл и миссис Гиббоне стоят на сцене. Слуги в рабочих фартуках заняты оформлением задника. Сажусь и осматриваюсь, с трудом сдерживая зевоту.
— Я рад, что вы присоединились к нам, леди Элмхерст, — приветствует меня Оттеруэл. — Теперь, когда все мы собрались, я уступаю место миссис Гиббоне как настоящему профессионалу и знатоку театра. Позвольте поприветствовать вас в таинственном лесу, где мы будем прославлять гений Шекспира. Пусть эта сцена мала, но я очень горжусь ею. Разрешите представить вам Джеффри и Стивена. Они ставят декорации и будут играть плотника Пигву и столяра Пилу. Эти славные парни уже знают текст, не так ли?
Бедняги послушно кивают и кланяются своему хозяину. По выражению их лиц нетрудно догадаться, как они рады новым обязанностям, ведь за это не платят.
— А теперь, — объявляет Оттеруэл, — нам всем предстоит стать актерами и актрисами!
Он спускается по ступенькам в зал и вручает всем карандаши и суфлерский экземпляр пьесы — страницы с текстом. Как много незаполненных листов!
Фанни Гиббоне берет слово.
— На репетиции отведено две недели, — объявляет она. — Надеюсь, все выучили роли? Мистер Конгриванс, конечно, не в счет. Он узнал обо всем только вчера. Мы обязаны вам, сэр, иначе у нас не было бы Лизандра.
Она мило улыбается ему.
Как хочется обернуться и посмотреть на него! Миссис Гиббоне останавливается возле меня:
— Надеюсь, вы выучили свою роль, леди Элмхерст, вы должны помогать мистеру Конгривансу.
Послушно киваю головой. Ее голос становится низким. Господи, как она это делает?
— Мне не случалось ни читать, ни слышать,
Будь то рассказ о подлинном иль басня,
Чтобы когда-либо струился мирно
Поток любви. То кровь была неравной…[1]
О Боже, надо отвечать по тексту пьесы, ведь она ждет… Кто-то сзади подсказывает мне, и я послушно повторяю:
— О горе! Высшему — плениться низшей!..
Спасибо тебе, мой неизвестный спаситель!
— Замечательно, леди Элмхерст. — Она замолкает на секунду. — Как жаль, что мы убрали эту сцену. Леди и джентльмены, прошу вас отметить те сцены, которые мы с лордом Оттеруэлом решили исключить из спектакля.
Это так утомительно! Нам приходится вычеркивать чуть ли не половину текста. Оставляем лишь несколько сцен в лесу и сцены с мастеровыми в самом конце пьесы. Некоторые в зале выражают недовольство. Неужели им уже удалось выучить свои роли? Оттеруэл улыбается, шутит. В утешение он сообщает, что первая репетиция состоится сегодня на пикнике, который устраивается для всех участников спектакля.
Вот и замечательно. Я очень проголодалась. Оборачиваюсь, чтобы поблагодарить моего спасителя:
— Сэр, спасибо, что подсказали мне текст. Как мне благодарить вас?
Мистер Николас Конгриванс
Оттеруэл устроил чудесный пикник на лужайке у греческого храма. Изысканная еда и напитки несколько успокоили всех, кто был недоволен новой редакцией пьесы. Но где же Кэролайн? Пожалуй, вернусь к дому и поищу ее.
Она идет по лужайке и держит шляпку, словно корзинку. Верно, собирала землянику. Дует легкий ветерок, тонкая ткань платья позволяет оценить достоинства ее фигуры. Накануне вечером я вел себя как настоящий болван.
Мне очень совестно за то, что произошло. Какое непривычное ощущение. Странно. Никогда раньше Николас Конгриванс не испытывал угрызений совести. Что же происходит? Надеюсь, мне удастся реабилитировать себя в ее глазах. Надо как можно скорее вернуть ей серьги. Она улыбается. У меня пересыхает во рту. Странное ощущение. Откашливаюсь и кланяюсь ей:
— Леди Элмхерст, позвольте вас проводить?
— Вы так любезны, мистер Конгриванс.
Предлагаю ей руку.
— Простите, но у меня назначено свидание с другим джентльменом.
Свидание? Что происходит? Линсли? Дарроуби? Неужели Оттеруэл осмелился на свидание под носом у жены?
— Кто же этот другой, черт возьми? То есть, простите… могу я узнать, кто этот джентльмен?
Она мило улыбается и смотрит в сторону.
— А вот и он! Желаю приятно провести время, мистер Конгриванс.
Оборачиваюсь. Ярость охватывает меня. Кто он, мой соперник?
