Элизабет Бойл - Скандальное красное платье
«По крайней мере, не здесь и не сейчас, на виду у всего Лондона, - нашептывал ей озорной голосок. - Но возможно, позже…»
Что он предложил ей годы назад?
«Идем со мной, Цирцея. Идем отсюда. Ты будешь в безопасности, я обещаю. Я научу тебя быть пиратом».
Нужно было уйти с ним в ту ночь, а не сбежать, как испуганный ребенок. Если бы она в ту ночь послушалась своего сердца, то знала бы о поцелуях больше, чем те жалкие воспоминания, за которые цеплялась…
Пиппин, спотыкаясь, отступила и глянула по сторонам убедиться, не смотрят ли на них, щеки у нее снова запылали.
- Что вы здесь делаете? - снова спросила она, меняя тему.
- Боюсь, застрял. По крайней мере, пока лед не растает, - сказал он. - Я прибыл сюда… можно сказать, по делам и оказался в ловушке. Какое… затруднение. - Он кивнул на стоявшие во льду суда. - И без друзей. По крайней мере, до сих пор. - Он снова попытался взять ее за руку, но Пиппин на этот раз оказалась проворнее и спрятала руку под накидку.
Это капитана Дэшуэлла не остановит, сообразила она, заметив, как он глянул на ее высовывающийся локоть. Пиппин сделала еще шаг назад.
- Осмелюсь сказать, вы сами в этом виноваты. Понятно, почему у вас нет друзей. Леди Джозефина говорит, что вы презренный, бесчестный, бессовестный…
Она замолчала, поскольку он, похоже, воспринимал нелестные эпитеты как высокую похвалу.
- Но, милая Пиппин, думаю, именно этим я тебе и нравлюсь.
- Вы мне вовсе не нравитесь, - солгала она. - Я вас даже не знаю.
Откинув голову, он взглянул на нее, и она заметила на его лице тень рыжеватой щетины. В тот миг, когда он смотрел на нее, Пиппин почувствовала - она готова была в этом поклясться - соленый запах моря и смолы, ставший его визитной карточкой в ту давнюю ночь их первой встречи.
И все же он изменился, как, конечно, изменилась и она. Он раздался в плечах и стал выше ростом. В отличие от напыщенных щеголей и богатых прожигателей жизни, на которых постоянно указывала Фелисити, этот человек привык жить своим умом и в борьбе добывать или красть то, что хотел.
И по блеску его глаз Пиппин поняла, что он мог даже хотеть ее. Ее! Нищую леди Филиппу Ноуллз.
- Так ты читала обо мне в газете? Видела отчеты обо мне и «Цирцее»? - Покачиваясь на каблуках, он разглядывал ее. - Но думаю, не мои подвиги заставили тебя запомнить меня, кое-что еще все это время подогревало твое воображение.
- Не понимаю, о чем вы говорите, - напустила на себя чопорный вид Пиппин. Хотя она прекрасно знала, о чем речь.
Он пожал плечами, потом наклонился опасно близко.
- Ты ни разу не вспомнила наш поцелуй? Когда это было - два, нет, три…
- Четыре года, сэр, - без размышлений поправила его Пиппин. Черт! Она угодила в его западню. Ужасно трудно быть чопорной, когда он рядом. Но это не значит, что не надо пытаться. - Я тогда была ребенком, - напомнила она, - а вы - настоящим злодеем, коли поступили так дерзко. - Он рассмеялся то ли над ее выговором, то ли над чопорностью, она не знала.
- Ребенок! Тогда ты с оружием в руках делала мужскую работу на благо страны. - Капитан Дэшуэлл покачал головой. - Миледи, вы тогда были ребенком не больше чем теперь. И позвольте сказать, вы превратились в обворожительную леди. Столь же очаровательную, насколько я бесчестный. - Он пальцем мягко поднял ее подбородок. - Я никогда не забывал твои глаза. Столь же голубые, как мое сердце черно. - За словами последовал хриплый тоскливый вздох.
Пиппин очень хорошо поняла этот вздох. Шершавые пальцы, выглядывавшие из драных рукавиц, нежно касались ее, а его взгляд был почти печален.
- Только не говори, что ты замужем. - Его слова прозвучали почти тоскливо, намекая на что-то, чего она не могла распознать.
- Нет, я не замужем, - в смятении сказала Пиппин, всматриваясь в его лицо в поисках ответа, но увидела лишь улыбку, от которой ее сердце пустилось вскачь.
Подойдя еще ближе, он прошептал:
- Я был бы крайне разочарован, узнав, что ты не ждала меня…
Ждала его?! Ну и высокомерие.
Все то, что годами тренировали в ней в школе, дабы сделать из нее добропорядочную леди, восстало от его предположения. Независимо оттого, что это правда.
Пиппин расправила плечи и вскинула подбородок, как делала Фелисити, когда училась быть герцогиней.
- Я не…
- Нет, конечно, нет, - серьезно сказал он, но его глаза озорно искрились. Он знал ее тайну. - Полагаю, ты живешь в Мейфэре, в великолепном доме. - В его голосе слышалась не зависть, а жалость. - С многочисленными слугами.
Она покачала головой, не в силах говорить, снова забыв обо всем от того, что он рядом. Как она мечтала… грезила… жаждала.
- Не на Мейфэре? - дразнил он.
- Дом находится на Мейфэре, на Брук-стрит, - призналась она, радуясь, что можно поговорить, не заботясь о светских правилах и притворстве. - Он пустой и холодный. И он не наш. Поскольку у нас нет денег, нам пришлось… украсть его.
- Вы украли дом? - разинул рот Дэш.
- Ш-ш! Позаимствовали, как любит говорить Фелисити.
Он тихо присвистнул:
- Ну и ну! А я еще считал себя первоклассным капером. - Скрестив на груди руки, он пристально разглядывал ее от потертых башмаков до поношенной шляпки. - Но ты дочь графа, что у тебя общего с этой чепухой?
Очевидно, кража или «заимствование» дома не слишком большой грех в его мире, но кое-что больно задело Пиппин.
«Ты дочь графа».
- Откуда вы знаете… - Снова эта дерзкая усмешка.
- Я узнавал. После нашей… ммм… последней встречи.
Пиппин почувствовала, как снова запылали щеки.
- Тремонт сказал мне, - признался Дэшуэлл, - когда я в последний раз видел его. Как раз перед войной. Он грозился всадить мне пулю в сердце, если я снова подойду к тебе.
Это заставило ее поднять глаза. Он хотел найти ее? Она вздохнула бы от радости, если бы не злилась так на лорда Джона Тремонта. Конечно, он прогнал Дэша. Докучливый тип! Для бывшего повесы, человека, которого большинство знало как Безумного Джека, он слишком заботился о «трех проказницах», как он называл Пиппин и ее кузин.
Дэш, однако, усмехнулся, будто вспомнил нечто приятное.
- Думаю, он рассчитывал, что твое высокое положение отпугнет меня.
Пиппин снова рассердилась, но на сей раз совсем по другой причине.
- Очевидно, так и случилось, - сказала она, - поскольку прошли четыре года с нашей последней встречи, а от вас ни слова… Ни единого слова, кроме того, что все могут прочитать в газетах. - Она снова сделала паузу, чувствуя, что ее бросает из стороны в сторону. - Не сказать, что я этого ждала…
Он рассмеялся громко и звонко:
- Ах ты, маленькая кокетка. Ты почти убедила меня, что тебя это не волнует… Но это не так. Держу пари, что ты все колонки просматривала. И скажи мне, маленькая Цирцея, как я мог явиться с визитом?
