Барбара Картленд - Влюбленный король
— Но на этот раз ей придется сделать исключение, — сказала Зита. — Поклянись мне, что ты сможешь ее уговорить.
— Клянусь! — ответил герцог. — Я хочу взобраться на одну дальнюю вершину, где не был лет десять. Там очень красиво, и я мечтаю показать это место тебе.
— Мне там понравится, папа! Скорей бы нам снова оказаться вместе — только ты и я!
Герцог наклонился и нежно поцеловал дочь.
— Я люблю тебя, — с чувством промолвил он, — и желаю тебе счастья. Но, к сожалению, не все зависит от меня.
— Я знаю, папочка, — кивнула Зита. — Хорошо бы Софи вышла за короля Максимилиана. Тогда нам бы не пришлось волноваться, что чудище Бисмарк проглотит Альдросс!
Герцог засмеялся.
— Аминь! — произнес он уже серьезно. — Душа моя, постарайся вести себя тихо, пока не приедет король. Пусть твоя матушка пребывает в хорошем расположении духа, а — Я постараюсь не попадаться ей на глаза, — пообещала Зита. — Мне кажется, я всегда ее Чем-то расстраиваю, но не пойму чем…
Герцог мог бы ответить одним словом — «ревность».
Но он промолчал, решив, что это нечестно.
Зита нежно поцеловала его и скрылась за дверью, а он еще долго сидел и думал о ней.
Дочь жила в замке, никуда не выезжая.
Постоянно одергиваемая матерью, она не осознавала своего очарования.
Она определенно способна сводить мужчин с ума.
Еще мальчишкой герцог замечал завороженные взгляды мужчин всех возрастов и рангов, которыми те провожали каждое движение его матери.
Зита была ее копией.
Если король Максимилиан действительно намерен жениться, то в Вальдестин он увезет не Софи, а Зиту. , ;
Софи уже исполнилось двадцать, ее нужно было срочно пристроить, иначе она рисковала остаться старой девой.
В окрестностях Альдросса не было ни одного молодого жениха королевской крови, кроме маркиза Баден-Бадена.
— Ну что я могу поделать, Луиза! — словно оправдываясь, говорил герцог жене. — Принцы ведь не растут как грибы. Все соседи уже давно женаты, а их дети еще в колыбели. Короля Вальдестина я в расчет не беру, он убежденный холостяк…
— На него рассчитывать нечего, — холодно ответила герцогиня. — Он прожигает жизнь с теми созданиями, которых и ты находишь привлекательными, но о них никто не посмеет даже заикнуться ни в одной приличной гостиной!
— А я слышал, будто у танцовщицы, которая живет у него в Вальдестине, такая великолепная фигура, что парижская публика лишалась дара речи, когда она выходила на сцену.
Но ему тут же пришлось пожалеть о сорвавшихся с языка необдуманных словах.
Луиза гордо выпрямилась и вышла из комнаты с высоко поднятой головой.
Герцог знал, что ему обеспечена парочка дней бойкота.
А также весьма холодная и натянутая атмосфера во время нескольких ближайших трапез.
Герцог поднял и расправил брошенную газету.
«Бедный Максимилиан, — подумал он, прежде чем снова погрузиться в чтение. — Если он женится, то окажется запертым в Вальдестине, тогда как все его красотки останутся в Париже!»
Зита сдержала слово, данное отцу, и старалась не попадаться на глаза матери.
Предпраздничная суета и приготовления к приезду короля Максимилиана, наполнившие замок особой атмосферой, были для нее тяжелым испытанием, потому что она не могла принять в них участие.
Софи понадобились новые платья, и прибыли портные.
Белые стены вымыли, позолоту начистили до блеска, с мебели сняли чехлы.
Из оранжерей принесли огромные корзины с цветами, и служанки так украсили все комнаты, что они стали похожи на благоухающие клумбы.
Замок выглядел как новенький.
— Не могу понять, папа, почему бы нам всегда не жить в такой красоте, — заметила Зита во время ленча, — вместо того чтобы лезть из кожи ради гостя. Он наверняка не будет так рад, как радовались бы мы.
— Твои слова не лишены смысла, — ответил герцог.
У них с Зитой существовал своего рода обычай: принимать в беседе противоположные точки зрения — но не для того, чтобы поспорить, а просто ради забавы, дабы позволить остроте ума осветиться новыми гранями.
Герцогиня никогда не понимала истинного смысла этой игры.
— В то же время, — продолжал герцог, — мы бы ничего не заметили, если б необычное стало обычным. И, безусловно, тоже не радовались.
У Зиты заблестели глаза, и она уже открыла рот, чтобы ответить отцу, но тут герцогиня не выдержала.
— Довольно абсурдных идей, Зита! Будь добра, не приставай к отцу с глупыми вопросами! У нас очень много дел, завтра приезжает его величество.
— Мама, а во сколько он приедет? — спросила Софи.
Поскольку вопрос был задан ее любимицей, Луиза ответила без промедления:
— Программа лежит у меня на столике, Софи. Полагаю, король уже в пути. Он переночует у друзей, их замок находится недалеко от нашей границы.
— А когда мы его увидим?
— Твой отец встретит его величество в гостинице «Золотой крест» завтра в одиннадцать часов и сопроводит его во дворец с эскортом.
— А где будем мы? — продолжала расспросы Софи.
— А мы будем ждать его здесь, — терпеливо сказала герцогиня. — Надень розовое платье, в нем ты будешь выглядеть совсем как розочка.
Зита с трудом подавила смех, потому что ни при каких обстоятельствах сестра не могла быть похожа на цветок.
Этому препятствовали неопределенного цвета волосы, которые она гладко зачесывала назад, и невыразительное лицо.
Зита переглянулась с отцом и сказала то, что, по ее мнению, было весьма полезным советом:
— Софи, попроси парикмахера, пусть он оставит несколько прядей волос свободными, чтобы они обрамляли лицо, и ты действительно будешь похожа на цветок, как сказала мама.
— Если мне понадобится твой совет, Зита, я сама тебя спрошу, — отрезала герцогиня.
С этими словами она поднялась из-за стола и жестом велела старшей дочери следовать за ней.
— Пойдем, Софи, — добавила она совсем другим тоном. — У нас с тобой масса дел. И никого, кроме меня, не слушай!
Они вышли, и Зита тихонько вздохнула, провожая их взглядом.
Отец и дочь молча посмотрели друг на друга.
Наконец герцог ласково положил руку ей на плечо.
— Не думай ни о чем, дорогая, — сказал он. — Лучше представь, как мы повеселимся с тобой в горах.
Уединившись в своей спальне — а это было единственное место, где ее не задевали приготовления к празднику, — Зита задумчиво подошла к окну.
Она не любовалась пейзажем, а раздумывала, как бы ей увидеть короля Максимилиана.
Герцогиня строжайше приказала ей оставаться наверху и не высовывать нос.
Ей предстояло провести дни праздников в комнате, которая когда-то была детской, потом классной, а теперь торжественно переименована в гостиную их высочеств.
