Барбара Картленд - Влюбленный король
Девушка ужаснулась и не посмела возразить.
Жизнь во дворце была и так, мягко говоря, чересчур размеренной, а у родственников, которые жили в немыслимой глуши, она бы умерла от скуки.
Зита быстро поднялась с кресла и вышла из комнаты, легонько хлопнув дверью.
Герцогиня вздохнула.
Зита, совершенная копия отца, всегда казалась ей трудным ребенком.
Не то что Софи.
Та воистину ее дочь — тихая, невыразительная и спокойная.
Герцогиня была англичанкой, родственницей королевы Виктории, поэтому они с Зитой говорили на ее родном языке.
А Зита уже мчалась по коридору в сторону отцовского кабинета.
Но теперь она думала на своем языке.
Она вихрем ворвалась в кабинет и застала отца одного, как и предполагала.
Еще не успев отдышаться, она сердито заговорила:
— Неужели, папа, ты знал о том, что меня не допустят на прием короля Максимилиана? И даже на бал? И вообще мне не позволят просто взглянуть на него? Я отказываюсь в это поверить!
Герцог опустил газету и посмотрел на младшую дочь.
Зеленые глаза лихорадочно блестят, на щеках яркий румянец.
Красивое разгневанное личико обрамлено разметавшимися от быстрого бега огненными вихрями волос.
Его взгляд потеплел и смягчился.
— Прости, дорогая, — сочувственно промолвил он. — Я знал, что это расстроит тебя.
— Знал! — воскликнула Зита. — О папа, как ты мог! Это так несправедливо!
Герцог молча протянул ей руку.
Она стиснула ее в своих горячих ладонях и присела возле кресла, умоляюще глядя ему в глаза.
— Если б ты только знал, папочка, как здесь стало скучно в последнее время! — жалобно молвила Зита. — Было бы так замечательно потанцевать хоть с кем-нибудь, особенно с королем Максимилианом. Мне всегда хотелось его увидеть.
Герцог сжал ее руку.
— Боюсь, дорогая, мама и Софи уже все решили. Это» плата за твою красоту.
Зита ошеломленно уставилась на отца.
— О, я всегда подозревала, что Софи ко мне ревнует!
А маме не нравится, как я себя веду, когда остаюсь с тобой. Но не до такой же степени, чтобы запереть меня в классной комнате, словно я прокаженная!
— Дорогая, когда мне сказали об этом, я знал, как ты расстроишься. Но поверь мне, милая, я ничем не мог тебе помочь!
— Но почему? — рассердилась Зита.
— А потому, — терпеливо объяснил отец, — что такие маленькие страны, как наша, должны объединяться, чтобы противостоять возрастающей мощи Германии. Если король женится на Софи, мы станем вдвое сильнее, понимаешь?
Конечно, Зита прекрасно понимала.
Они с отцом часто обсуждали политическую ситуацию в Европе.
— А мне казалось, что Германия положила глаз на Австрию…
— Сначала Австрия, потом Бавария, а затем и мы, — задумчиво произнес герцог. — А после… почему бы не Франция?
Девушка затаила дыхание.
С этим шутить нельзя.
Она знала, что может произойти, если Бисмарк начнет действовать.
Его амбиции не имели предела.
Она прижалась щекой к отцовской руке и прошептала:
— И все-таки, папочка, мне бы так хотелось побывать на балу. Обещаю, что не буду танцевать с королем!
— Но он сам захочет, моя дорогая, — улыбнулся герцог. — Поэтому твоя мама и Софи испугались.
Зита продолжала сидеть возле отцовского кресла.
Сегодня ей впервые довелось услышать от членов семьи о своей красоте.
Конечно, она знала, что унаследовала ее от своей бабушки-венгерки.
Бабушка могла претендовать на более выгодную партию и занять более значительное положение, чем статус герцогини Альдросской.
Но она влюбилась в своего будущего мужа с первого взгляда, и он всю жизнь отвечал ей взаимностью.
Эту историю Зита слышала еще с колыбели.
Она часто разглядывала портрет бабушки, висевший в тронном зале.
— Если дедушка был похож на тебя, папа, — говорила Зита, — то неудивительно, что бабушка в него влюбилась.
Наверняка он был очень привлекателен.
— Спасибо, любимая, — смеялся герцог. — Несмотря на то что я похож на отца, я унаследовал многие черты своей матери. Особенно ее любовь к лошадям. Она была великолепной наездницей и искусно объезжала самых диких и непокорных скакунов. Ты похожа на нее, Зита.
Герцог обожал свою мать.
Наверное, поэтому он сразу полюбил своего третьего ребенка.
Когда родилась Зита, у него уже были Софи и Генрих, и, честно говоря, он ожидал второго сына.
Но, к его собственному изумлению, появление еще одной дочери не только не разочаровало его, но стало неожиданной радостью.
Он сразу узнал в Зите прекрасную мать-венгерку, и она стала его любимицей.
Зеленоглазая девочка росла и хорошела у него на глазах, и стареющий герцог стал слишком много времени проводить в детской.
Как только ей исполнилось восемь, он, игнорируя протесты жены, взял ее с собой в горы.
Он частенько удалялся дней на десять, оставляя замок и супругу, которая ничего не могла с этим поделать.
— Мне надо поближе познакомиться с моим народом, — объяснял ей герцог. — Самый лучший способ — окунуться в эту среду.
В коротких кожаных панталонах, зеленом суконном жакете и тирольской шапочке — традиционной одежде жителей Альдросса и Баварии — он отправлялся в путешествие.
Останавливался в маленьких деревенских гостиницах и с бокалом местного вина в руке распевал народные песни, выражавшие истинные чувства простого человека.
Альдроссцы обожали его за подобный демократизм.
Они, конечно, понимали, что у герцога имелись и другие причины для кратковременных поездок в горы, но лишь добродушно посмеивались, — Наш господин — настоящий мужчина! — говорили они.
А для маленькой Зиты это было просто волшебством.
Вырвавшись из-под навязчивой опеки нянь и гувернанток, вдали от замечаний матушки, она радостно скакала на лошади рядом с отцом по зеленым долинам меж заснеженных вершин.
Когда дорога кончалась и переходила в тропинку, они шли пешком долгие мили до тех пор, пока не уставали ее маленькие ножки.
Но она никогда не жаловалась на усталость.
Как-то раз герцог привел ее к горному озеру, и она плавала в ледяной воде, словно юркая рыбка.
Конечно, дома она не рассказывала, что научилась плавать.
Это была их с папой тайна.
Ведь мать пришла бы в ужас даже от того, что Зита нарушает приличия и бегает голышом.
Хотя, кроме родного отца, ее никто не видел.
Так герцог с дочерью убегали из замка, и герцогиня не могла их остановить.
Они возвращались через неделю, счастливые, загоревшие, полные сил и здоровья.
Но когда Зите исполнилось пятнадцать, мать категорически запретила ей ездить с отцом.
Сказка кончилась.
Никакие слезы и уговоры не помогали: мать оставалась непреклонной.
