Соня Пелтон - Тайное сокровище
– Но где это? – спросил Барри. – В Англии? Во Франции? – он покачал головой. – Вообще-то, очень напоминает Францию.
– Францию? – Отем приподняла темную бровь. – Гм… довольно странно. У меня тоже возникало ощущение, будто замок Уиндраш находится не в Англии, а в какой-то другой зеленой стране. Но нет, он должен быть в Англии. Наверное, на севере.
– Какую фамилию носила Джудит?
– Я не могу вспомнить. Кое-кто говорил, что она незаконнорожденная дочь Скардона. Сирота. Она жила у одного человека, тоже имевшего дочь, но он был беден, и еды не хватало на всех. Джудит повезло, что ее взяли в услужение. Насколько я помню, беда ее состояла в том, что она оказалась слишком прямой и откровенной. Из-за этого Ричард чуть не отослал ее назад к отцу – настоящему отцу, отвратительному Скардону.
Сейчас Скардон мертв, его грешную жизнь оборвал Орион Сатерлендский с помощью своей жены Элизабет, которая изготовила специальный щит, ослепивший Скардона, когда тот уже готовился убить Ориона. Элизабет Джел была той самой женщиной, что приютила Отем после того, как Орион спае девочку от людей Скардона.
Барри поглядывал на молчавшую девушку, откровенно любуясь ею. Отем сделала движение, от которого длинные рукава плаща затрепетали, как темно-фиолетовые стяги на порывистом ветру. Их глаза встретились в долгом взгляде, сокровенном, как шепот. Потом девушка встала и без единого слова скрылась в палатке.
Мужчина, оставшийся в одиночестве, посмотрел на подгоревшего кролика и пожал плечами. Затем присел возле костра и приступил к трапезе, поглядывая на печальные блики, которые отбрасывала мерцающая свеча на полотняную стену палатки.
Он мог рассказать ей.
Он должен рассказать ей.
Но он не осмеливался.
Еще не время.
Отем носила в сумке несколько редких прекрасных монет, иглу, разноцветные нитки и кучу других мелочей. Во второй сумке лежали травы, которые она собирала всю дорогу на случай, если им понадобится лекарство или встретится кто-нибудь, кому не помешало бы целебное снадобье; там же Отем хранила семена, собранные на своем личном огороде в Сатерленде.
В полдень они остановились перекусить. Барри сегодня был молчалив и исчезал в лесу дольше обычного. Лес редел по мере приближения к Лондону и теперь представлял собой рощицы небольших деревьев и заросли кустов, разбросанные тут и там. На свои деньги Барри купил немного хлеба и сыра у одного пастуха, Отем отнесла продукты к камню на обочине дороги. Расстелив запасной дымчато-серый плащ, она села на нагретый солнцем камень и принялась за еду.
Вернулся Барри, девушка посмотрела на него, но не спросила, где он был.
– Мы обойдем Лондон, – сказал Барри, – если только ты не хочешь остановиться здесь и поспрашивать о сестре. Что такое, госпожа? – он заметил, что Отем к чему-то прислушивается, закинув голову и прищурив глаза.
– Ты слышишь?
– Ага, – сказал, наконец, Барри. – Лошади. Их много. Они идут сюда, госпожа, – он рассмеялся. – Все в порядке. Мы приближаемся к Лондону, вот и все. Вокруг этого города оживленное движение – одни едут туда, другие – обратно.
– Я хочу спросить этих людей.
И Отем пошла навстречу всадникам.
– О чем спросить? – почти выкрикнул Барри, наблюдая, как рыцари натянули поводья скакунов, когда девушка взмахнула рукой, делая им знак остановиться.
«Храбрая женщина», – подумал Барри, вытирая пот со лба.
– Сейчас узнаешь, – только и ответила Отем. – У меня пара вопросов, – обратилась она к грузному рыцарю, который улыбался так, будто вид девушки доставлял ему огромное удовольствие. – Не видели ли вы красивую девушку с белоснежными волосами? Она довольно высокая… нет, невысокая… по-моему.
Барри закатил глаза. Королевские рыцари посчитают ее слабоумной: она принялась демонстрировать все признаки, которые напоминали сестру-близнеца.
– У нее маленькие изящные ножки, как и у меня, – говорила Отем, выставляя одну ногу в кожаном башмаке, чтобы им было виднее. Послышались смешки, но она продолжала с большим трудом описывать сестру, которую не видела семь лет. – Сейчас это, наверное, взрослая женщина более прекрасная, чем луна и звезды.
– Я видел такую женщину, – произнес один из рыцарей, выглядевший гораздо серьезнее остальных своих спутников.
– О! Где? – Отем вцепилась в поводья его лошади, подняв умоляющие глаза на рыцаря. – Где Вы видели мою сестру?
– В монастыре. Полагаю, она собиралась постричься в монахини. Ее привезли в аббатство, откуда переправили в Ноттингский монастырь, а потом… хм… в Уитби.
Другие рыцари смотрели на него с удивлением, и, отвечая на немой вопрос, он пояснил:
– Невозможно забыть такую девушку, как она! Она прекрасна и застенчива, как только что распустившийся нарцисс, а волосы ее похожи на сверкающий белоснежный атлас.
– Это она! – Отем с трудом удержалась от соблазна поцеловать рыцаря. На мгновение радость ее померкла, но потом вновь разлилась горячей волной.
– Почему ее привезли в монастырь? Наверное, вначале ее похитили какие-то дурные люди?
– Несомненно, – подтвердил рыцарь. – Она лишилась всего. Ей некуда было идти.
– Итак, ее доставили в монастырь, – вступил в разговор Барри, и все глаза обратились к нему. – Как удостовериться, что это одна и та же женщина? И Вы, кажется, затрудняетесь сказать, в каком именно монастыре она сейчас находится?
От его слов новая тревога забилась в сердце Отем.
Рыцарь ответил, показывая рукой на девушку:
– Их можно было бы принять за близнецов, если бы не цвет волос. Кажется, я вспомнил: это был Кирклейский скит! – закончил рыцарь, глядя на огненные волосы Отем.
Девушка энергично кивнула красноречивому рыцарю:
– Это, должно быть, моя сестра. Обнаружив у одного из рыцарей незатянувшуюся рану, Отем приготовила ему особый чай из луговых трав, дала с собой листьев с указаниями, как их заваривать, и попрощалась со всадниками.
– Ты была с ними очень мила, – сказал Барри, бросая на нее странный взгляд. – Почему?
Отем поспешно укладывала пожитки, чтобы продолжить путешествие.
– И они были очень милы со мной. Они дали мне сведения.
«Временами, – подумала она, – Барри туп чрезвычайно».
– Ага, – он почесал за ухом и понес вещи к тележке. – А откуда столь утонченная девица, как ты, знает травы? – спросил он.
– Я изучала труд Диоскорида и его последователей в монастырских садах трав. Их монастыри превратились в хранилища книг, они тщательно переписали ранние книги о свойствах трав и, естественно, приобрели новые обширные знания за это время.
