Карен Рэнни - Когда он вернется
Все, что она знала об Аласдере, – это то, что он настолько сильно привязан к Гилмуру, что готов заплатить за него целое состояние и в придачу – жениться на незнакомке. Возможно, он человек чести. А может быть, и такой же упрямый, как ее отец.
Ее молитва была простой: «Помоги мне, Господи».
Господь заговорил с ней, но не громовым голосом, а явившись в неожиданном образе Аласдера Макрея, протягивавшего ей руку. В его прекрасных глазах плясали солнечные блики, а его добрая улыбка вселяла надежду.
Это был человек, который помог другому человеку, причем незнакомому (она имела в виду себя). Человек, который сумел дать отпор Драммонду. Человек, которого можно уважать.
А достаточно ли этого – уважать мужа? Наверное, должно быть и другое, более нежное чувство, рожденное общением, пониманием и дружбой.
Изабел наблюдала признаки любви в Фернли, но то были улыбки служанок, с которыми они махали из окна своим возлюбленным. Или когда однажды повариха поцеловала столяра Энгуса, а потом прогнала его из кухни, хлопнув по заду.
Но на лице своей матери она никогда не видела счастливого выражения или улыбки. Деньги, власть и привилегии не приносят счастья – таков был урок, который выучила Изабел.
Ее отец, однако, выглядел сегодня довольным.
– Драммонд даже мне улыбнулся, когда я принесла ему кашу, – заметила одна из служанок, выйдя из его комнаты.
– Поверь мне, Мэри, не стоит верить его улыбкам, – предупредила ее другая служанка. – Его настроение меняется так же быстро, как направление ветра.
Но сегодня, похоже, настроение Драммонда не изменится. Ведь уже через несколько часов он выдаст Изабел замуж.
Она отошла от окна к большой квадратной корзине, которая будет служить ей сундуком и куда сложили ее платья и другие предметы гардероба. На дне лежали самые ценные сокровища Изабел – инструменты для резьбы и готовые вещицы из камня, которые она забрала у Робби сегодня утром.
Изабел в задумчивости провела ладонью по крышке корзины. Ее пальцы были холодны и почти онемели.
Что принесет ей замужество?
Несомненно, прежнее одиночество. Чувство, что она одна среди огромного океана людей. Она снова будет молча улыбаться, как и до замужества, но к ее обязанностям добавится исполнение супружеского долга в постели. Если ей повезет, супруг будет к ней добр. Если нет – ей просто придется принять свое новое существование таким, каким оно будет.
Но неужели в жизни нет ничего, кроме вечного терпения?
Изабел начала ходить по комнате, считая шаги от окна до двери и обратно. Уже в детстве она поняла, что причины, приводящие к брачному союзу, на самом деле не имеют никакого значения. Будь то алчность, гордость или месть – право выбора остается за отцом, а ей следовало лишь повиноваться.
Она хорошо изучила жизнь в Фернли и принимала ее так же, как смену времен года. Даже взрывы ярости отца и его непредсказуемый характер были ожидаемы. Изабел знала границы своей жизни также хорошо, как размеры своей комнаты.
Неожиданно к ней в спальню зашла мать. На ее лице пыла улыбка. В руках она держала юбку, украшенную тонкими желтыми полосками, и короткий синий жакет.
– Я закончила, – сказала она и бережно положила вещи на кровать. На манжетах жакета и по подолу юбки были вышиты крошечные веточки чертополоха и вереска. Бледно-желтая косынка, заколотая фамильной брошью Драммондов, и синие бусы матери должны были дополнить свадебный наряд.
Глаза Изабел наполнились слезами.
– Ты, наверное, сидела всю ночь, – запинаясь, потому что у нее перехватило горло, сказала она.
– Моя дочь выходит замуж, – тихо произнесла Ли. – Я бы просидела и тысячу ночей ради этого.
Не в силах вымолвить ни слова, Изабел только кивнула.
– У тебя впереди новая жизнь, Изабел. – Лицо матери сияло. – Но почему у тебя такой несчастный вид?
«Потому что я не хочу такой жизни, как у тебя. Я не хочу все время испытывать страх». Она никогда не произнесет эти слова вслух, потому что они ранят единственного человека, которого она любит.
– Я не несчастна, – сказала Изабел, заставив себя улыбнуться. – Просто я подумала, что в своих молитвах я должна была бы быть более определенной. Я хотела избавиться от Фернли, и вот я выхожу замуж. Я хотела выйти замуж за человека, который был бы моложе и красивее моих прежних поклонников, но мне никогда не приходило в голову, что он купит меня только для того, чтобы сохранить свою землю.
Мать обняла дочь и сказата:
– Любовь рано или поздно приходит ко всем нам, моя дорогая девочка. Надо только не упустить ее, чтобы она не ускользнула от тебя незаметно.
Изабел изумленно посмотрела на мать.
– Как ты можешь так говорить, мама? Ведь отец все время тебя унижает.
– Твой отец хорошо нас обеспечил, Изабел. По сравнению со многими другими мы живем в роскоши.
– Разве это искупает его жестокость?
– Твой отец считает себя не жестоким, а только сильным. Он не замечает своей жестокости. Он называет это решительностью.
– Зло, которое не узнает само себя?
– Ты же не думаешь, что человек является средоточием зла? – возразила мать, и ее глаза засветились добротой, – Разве ты не считаешь, что в каждом человеке заложена частица добра? Семя, которое либо прорастает, либо увядает?
Ли погладила Изабел по щеке.
– Возможно, человеку достаточно той радости, которую он испытывает, глядя на своих детей. Это уже само по себе приносит удовлетворение.
Если это приносит матери удовлетворение, почему у нее темные круги под глазами? Почему она сжимается от страха всякий раз, когда в комнату входит ее чём-то разгневанный муж?
– Мама, – мягко произнесла Изабел. – Тебе хочется видеть в нем добро, и ты его видишь. Но разве тебе никогда не хотелось большего?
– Когда-то у меня была любовь, – неожиданно сказала Ли, садясь на скамью. – Я всем сердцем любила одного человека, – Опустив глаза, она стала внимательно рассматривать сложенные на коленях руки, словно видела их впервые. – Он был из клана Макреев. Фергус Макрей из Гилмура.
Изумленная Изабел опустилась на скамью рядом с матерью.
Он был самым удивительным человеком, какого я когда-либо знала. Мы хотели пожениться, когда кончится восстание и он вернется домой.
– И что произошло?
– То, что случается в жизни тысячи раз. Он не вернулся. Я вышла замуж за твоего отца только потому, что мне было все равно. После того как погиб Фергус, я жила как в тумане. Я ничего не чувствовала, кроме своего горя. Меня ничто не радовало. Только ты, – добавила Ли и пропела рукой по волосам дочери. – Ты стала моей самой большой радостью.
– А я думала, что ты плакала по ночам из-за него, – сказала Изабел задумчиво.
