Джиллиан Хантер - Дьявольские наслаждения
Но ее было не провести. Она строго на него посмотрела, хотя подушки все же поправила. У Эйдриана перехватило дух, когда она наклонилась к нему. Он почувствовал напряжение в паху. Он очень давно не спал с женщиной, да еще с привлекательной, и уже начал подумывать о том, здоров ли он. Эмма Боскасл, благослови ее Господь, таким приятным образом развеяла его сомнения.
Эмма старалась говорить ровным голосом, хотя ей хотелось скрежетать зубами.
— Вы вели себя вполне разумно до вашего безрассудного проявления отваги. Надеюсь, теперь вы об этом сожалеете.
— Наоборот. Жаль, что не успел ударить того, другого, прежде чем он сбежал.
— Вам не следовало распаляться.
— Я буду распаляться ровно столько, сколько пожелаю, и вам меня не остановить.
Она сжала хорошенькие губки.
— Врач посоветовал связать вас, если будете буйствовать.
— Этому бородатому пустомеле со мной не справиться.
— У меня есть братья, — ответила она. Он замолчал, но ненадолго.
— Вам приходилось когда-нибудь обуздывать мужчину? — спросил он, с сомнением глядя на ее хрупкую фигуру.
— Да. Братьев, которых я только что упомянула.
— И как давно?
— Не задавайте глупых вопросов. Они все взрослые мужчины. Правда, не всегда ведут себя соответственно. — Она посмотрела ему прямо в глаза, и он оценил их решительный блеск. Да, под вежливой маской светской дамы скрывается жесткий характер. — Ваша семья до сих пор в Англии? — неожиданно спросила она.
Он вспомнил о дневнике, который недавно читал. Там было написано, что ей хотелось бы иметь собственную семью.
— Да, — ответил он. Помолчав, она спросила:
— Нужно ли уведомить кого-нибудь о случившемся с вами?
— Я встречался со смертью чаще, чем большинство мужчин, — сухо ответил он. — Сегодняшний случай — пустяк.
— Но ваша семья может думать иначе.
— У меня брат и сестра в Беркшире, — улыбнулся он. Она снова замолчала, понимая, что он умышленно избегает ответа. Она слышала, что несколько лет назад он отдалился от отца, герцога Скарфилда, который поверил в слухи о том, что Эйдриан — плод адюльтера его молодой жены. А сейчас, кажется, герцог понял, что ошибался, что его жена невиновна, и позвал сына домой. Возвращение Эйдриана после полной приключений службы офицером в Ост-Индской компании и в других нерегулярных армиях было воспринято светом как знак примирения.
— Я оставлю вас, милорд. Отдыхайте.
— Нет. — Его голос прозвучал властно, но глаза смотрели беззащитно.
Она озадаченно покачала головой:
— Вы не соображаете, что говорите.
Никогда прежде ему так сильно не хотелось раздеть женщину, как сейчас Эмму Боскасл. Чтобы она оказалась обнаженной от белой грациозной шеи до маленьких ступней. Вот тогда он даст ей настоящий повод сокрушаться об отсутствии у него хороших манер.
— Если вы полагаете, что я буду лежать в постели целых два дня, то ошибаетесь, — заявил он.
— Мужчины редко безропотно относятся к болезни.
— Я должен страдать в одиночестве? — спросил он низким чувственным шепотом.
— Вы хотели бы, чтобы Девон и Дрейк спали около вас? Это можно устроить, если вам не хочется быть одному.
Он шаловливо улыбнулся:
— Я подумал о другом. Поцелуйте меня, прежде чем уйдете.
— Вы с ума сошли!
— Соблазнительное предложение, не правда ли? И оно вас привлекает.
Она наклонилась к нему.
— Вы бредите. Только этим я могу объяснить ваше поведение.
Он спокойно смотрел на нее.
— Я весьма благосклонно настроен, Эмма.
— В таком случае благосклонно отнеситесь к тому, чтобы остаться лежать в постели. В одиночестве.
Их взгляды скрестились в молчаливом поединке двух характеров. Эмма подумала о том, что глупо с ее стороны сердиться. У него в жилах течет кровь герцога, и не важно, стал ли он уже носителем этого титула или нет. Ну а она, Эмма, — старшая дочь не менее гордого маркиза. Если она смогла проявить характер в семье буйных Боскаслов, то устоит и перед их другом.
Конечно, надо принять в расчет его болезненное состояние. А может, ей следует думать о лорде Вулвертоне как о своем подопечном, который обладает скрытыми способностями, но нуждается в строгом воспитании?
— А теперь, — сказала она твердо, но ласково, — я хочу, чтобы вы не вставали и хорошенько отдохнули. Утро вечера мудренее.
— Ничего подобного. Она вздохнула.
— А если мне ночью понадобится ваша помощь? — спросил он.
— Маловероятно. Хотя вот звонок, на столике, если нужно кого-нибудь позвать.
Он потянулся к ней и поймал за локоть.
— Что вы делаете? — возмутилась она.
— Зову на помощь, — ответил он и потянул ее вниз.
Она не удержалась на ногах и плюхнулась на кровать. Какое унижение! Она была настолько потрясена близостью его крепкого, мускулистого тела, что у нее не хватило сил сопротивляться.
— Что вы делаете? — снова спросила она. Его рот прижался к ее уху.
— Я подумал, что вы сейчас упадете.
— Да. Из огня да в полымя.
В отблеске свечи его глаза сверкали. От жара? От боли? Или от чего-то еще, о чем лучше не говорить?
— Лорд Вулвертон, — со вздохом сказала она, — вы усугубляете ситуацию.
— Тот человек ошибся, — тихо произнес он. Сердце у Эммы готово было выскочить из груди. Его горящий взор лишил ее сил. Она не привыкла к такому поведению мужчин.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, и не хочу знать. Этот удар по голове…
— Вы вовсе не холодная. — Его опытный взгляд пробежал по ее фигуре. — Эмма, у вас внутри горит скрытый огонь.
Она покраснела. Какая глупость.
— Не будьте…
— …честным, да? — Он наклонился и взял в ладони ее лицо. — Поцелуйте меня всего один раз, и я докажу вам это. Доставьте мне такое удовольствие. Пожалуйста.
Глава 4
Для одного дня более чем достаточно. Сначала ужасное оскорбление, которое было нанесено ей сегодня, потом поцелуй, чтобы доставить ему удовольствие. И все же, когда мозолистые пальцы коснулись ее щек, огонь, на который он намекал, начал разгораться у нее внутри и постепенно охватил все тело. Соски напряглись, а по рукам и ногам разлилась приятная слабость.
— Вы теплая. — Он наклонил к ней лицо. — Если вы превращались в ледышку, когда он пытался вас коснуться, то вина в этом его, а не ваша.
Откуда он знает? Да и как смеет говорить такое? Она опустила глаза и, не дыша, ждала. Ей было стыдно, но она предвкушала что-то новое. В любой момент это чудесное ощущение может закончиться. Отчего ее так задело язвительное замечание сэра Уильяма? Она вовсе не хотела, чтобы о ней думали как о холодной женщине, но знала, что часто выглядит именно такой.
