Дебра Маллинз - Ночь накануне свадьбы
Броуди хихикнул, затем нагнулся, вытащил из огня тоненький прутик и поднес его к трубке.
– Неплохо, неплохо. И как она, красивая?
– Это не имеет никакого значения, даже если бы она была уродливей, чем одна из наших овец, Броуди. Проклятие требует, чтобы я женился на ней.
Броуди фыркнул:
– Ну да, конечно, зато это будет иметь значение, когда тебе нужно будет уложить ее в постель.
– Что ж, если бы такое случилось, я задул бы все свечи, но, как оказалось, в этом нет необходимости.
– Значит, она миловидна?
– Да.
– И к тому же богата.
– Ее приданое могло бы потопить судно.
– Интересно. – Броуди отклонился на спинку стула и затянулся. – Выходит, никаких трудностей с женитьбой нет?
– Абсолютно никаких. – Только память о ней – тело сирены и лицо ангела. – Она моя.
Глава 4
– Я хочу тебя. – Его рука плавно заскользила по ее шее, спустилась к груди и наконец обхватила талию. Он крепко прижал ее обеими руками к своему большому и сильному телу. – Давай же, поцелуй меня.
Чуть-чуть растерявшись, Кэтрин нетерпеливо потянулась к его губам и страстным, энергичным движением обвила его шею руками. Его губы требовали все, и она дала ему все, дрожа и замирая в предвкушении еще большей близости, молясь, чтобы его руки ласкали ее бесконечно. Его поцелуй сделал податливым ее тело, растопил сердце, и она была не в силах противостоять жадному голоду, сжигавшему ее тело. Ей все было мало, хотелось еще и еще, она поистине была ненасытна.
Рокочущий звук послышался где-то в глубине его горла. На миг оторвавшись от ее рта, он схватил обеими руками подол платья, рванул и легко разорвал его. Пуговицы разлетелись по всей комнате, и платье соскользнуло вниз, задержавшись на бедрах. Его глаза с жадностью изучали ее почти открытую грудь, приподнятую корсетом, будто предлагавшую себя. Твердые розовые бутоны сосков просвечивали под тонкой тканью сорочки.
Он спустил сорочку с ее плеч и провел пальцем по родинке в форме кинжала на левой груди.
– Это мой знак, – пробормотал он, склоняясь к ее груди, чтобы в следующий миг прижаться к ней губами.
Резкий стук в дверь разбудил Кэтрин. Она открыла глаза и, глядя в потолок, попыталась отдышаться. Тело изнывало от незавершенности ласк, а горничная тем временем продолжала звать ее. До боли знакомая обстановка собственной спальни медленно всплывала в сознании. Сон. Это был всего лишь сон.
Эротический. Нереальный, но в то же время до боли реальный.
Сердце все еще колотилось, а пальцы перебирали покрывало, будто запутались в волосах любовника. Все тело дрожало от неутоленного желания. Закрыв глаза, охваченная безмерным разочарованием, Кэтрин уткнулась лицом в подушку. Господи, Боже мой! Почему эти сны преследуют ее? И этот мужчина, который вообще не существует? Что она такого сделала? За что ей это мучение? В чем она виновата?
Ни в чем, кроме того, что в ней течет кровь Фарланов.
Да, это все проклятие. Проклятие, которое искушает тем, что она не может иметь. Мужчина, который, возможно, даже не существует, занимается с ней любовью лишь в таинственном царстве снов.
Кэтрин всегда думала, что безумие означает какие-то непредсказуемые действия, а вовсе не греховные фантазии или неприличные сны, после которых она пробуждалась на рассвете, дрожа от бессилия и мучительной неудовлетворенности.
Что это, если не безумие?..
Дверь в спальню со скрипом открылась.
– Мисс Кэтрин? Ваш отец ждет вас к завтраку. Он через час уезжает.
– Уезжает?
Кэтрин повернулась к двери, Пег вошла в комнату, чтобы раздвинуть шторы на окне.
– В Фарлан-Хаус, мисс.
Фарлан-Хаус. Ну да, конечно… Запуск воздушного шара.
Кэтрин хотела было откинуть одеяло, но поняла, что соски слишком заметно выпирают под тонким хлопком ночной сорочки. Всему виной этот сон… Резким движением она снова натянула одеяло.
– Пожалуйста, поторопитесь, мисс Кэтрин, – торопила ее Пег, – мы не должны заставлять вашего отца ждать.
Седеющие волосы горничной были собраны в пучок, по возрасту Пег годилась Кэтрин в матери, но, несмотря на несколько расплывшуюся фигуру, обладала силой и энергией молодой женщины. Подойдя к постели, Пег потянула на себя одеяло, но Кэтрин ни в какую не отпускала его. Победу все же одержала Пег и в конце концов отбросила одеяло, заставляя Кэтрин встать с постели.
Затем, так и не заметив причин беспокойства своей госпожи, Пег повернулась и направилась к платяному шкафу.
Кэтрин заморгала и, поняв, что ей дали шанс, вскочила с кровати и скрылась за ширму, дабы заняться утренним туалетом.
– Пожалуйста, поскорее, мисс, – подгоняла ее Пег. – Мистер Депфорд весьма нетерпелив сегодня; разве вы не хотите отправиться в Фарлан-Хаус?
Поместье Фарлан-Хаус было свадебным подарком деда со стороны матери.
Когда Кэтрин была ребенком, отец не баловал ее рассказами о ее матери, разве что часто упоминал о том, что ее погубила дикая шотландская кровь. Но Кэтрин выросла и хотела получить на все эти вопросы более пространный ответ, чем наследственность или дурная кровь. Так или иначе, ей нужно узнать побольше о своей матери и о таинственной истории фарлановского безумия.
Одетая в любимое платье из голубого муслина в мелкий цветочек, Кэтрин вошла в столовую. Солнечные лучи проникали в окна, и лысина на макушке отца так и сияла в утреннем свете.
– Доброе утро, папа.
Джордж Депфорд выглянул из-за газеты.
– Доброе утро, дочь.
Она села за стол справа от отца и благодарно улыбнулась лакею, который поставил перед ней чашку горячего шоколада. Вопрос о матери не выходил из головы, и казалось, что настроение отца вполне подходит для подобного разговора. Но как бы то ни было, Кэтрин с детства уяснила для себя одно правило: прямыми вопросами от отца ничего не добьешься. Особенно когда он погружен в чтение «Таймс». Она должна тонко и незаметно подвести беседу к предмету разговора.
– Как прошел прием у леди Дорбартон? – спросил отец, решительно сворачивая газету и откладывая ее в сторону.
Кэтрин заморгала, радуясь, что он сам, не зная того, идет ей навстречу.
– Большое сборище, как и ожидалось.
Лакей поставил перед хозяйкой ее любимый завтрак: яйца и ветчину. Она принялась резать ветчину, а отец потянулся вперед, в его темных глазах светилось нетерпение.
– Расскажи мне об этом вечере. Кентвуд был там?
«А, так вот в чем дело».
Удивленная его болезненным интересом, Кэтрин нарочно тянула с ответом. Взяла ломтик ветчины, отправила его в рот и прожевала. Проглотила. И только после этого ответила:
– Нет, его не было.
– Вот как? – Отец недовольно покачал головой. – Весьма огорчительно, что молодой Дирби объявил о своей помолвке как раз тогда, когда мы думали заполучить его. А теперь Кентвуд не пришел? Это действительно неприятно. – Он потянулся за чашкой кофе. – Я так хочу, чтобы ты стала графиней, дорогая.
