Барбара Картленд - Похищенная наследница
— Папа! Папа! — кричала она в темноту. — Как ты мог бросить меня? Почему я не могу быть с тобой, где бы ты ни был? Неужели ты не понимаешь, я совсем одна… совсем одна, и мне так необходима твоя помощь!
Сама того не замечая, она говорила вслух громким голосом, и горючие слезы беспрерывно текли по ее щекам.
Когда она немного успокоилась, вокруг царила полная тишина, только волны бились о борт яхты.
Глава 3
В течение следующих двух дней они медленно и спокойно плыли по Мексиканскому заливу.
Но к вечеру третьего дня небо заволокло пеленой, начинался небольшой шторм, и капитан взял курс на берег.
Они переночевали в небольшой безымянной бухте, а наутро, еще до завтрака, отправились в дальнейший путь.
Миссис Карстрайт появлялась только к обеду.
Все остальное время она или отдыхала у себя в каюте, или сидела на палубе, подставив под ноги маленькую скамеечку.
Во время обеда было непривычно тихо, и Орина наконец решилась спросить:
— С вами все в порядке, миссис Карстрайт?
Мне кажется, вы несколько бледны.
— У меня все хорошо, дорогая, — улыбнулась гувернантка. — Просто последнее врем» меня беспокоили какие-то странные боли, но ты же знаешь, я не люблю, когда доктора начинают возиться со мной.
— Да, отец тоже этого не любил, — сказала Орина, — но я думаю, если у вас боли, следует обратиться к специалисту.
— Ну что ты, у меня же есть таблетки, они помогают мне уснуть, а когда я сплю, боль отступает, — проворчала миссис Карстрайт. — И больше мне ничего не нужно, никаких докторов.
Она говорила так уверенно, что Орина решила больше ей не надоедать своими вопросами.
Оставалось лишь надеяться, что ничего серьезного со старушкой не происходит.
Она помнила, как не любил отец больных людей на судне.
Поэтому он всегда настаивал, чтобы Орина не брала с собой никаких служанок, а сама обслуживала себя в путешествии.
Но миссис Карстрайт!
С ней раньше никогда не было никаких проблем.
Лишь теперь Орина вдруг вспомнила, что вдова епископа неумолимо стареет.
«Ей надо быть осторожнее, чтобы не поскользнуться и не упасть на палубе, особенно в такую погоду», — подумала Орина.
На следующее утро, выйдя на палубу, девушка увидела бурлящее за кормой море и потому совсем не удивилась, узнав, что будет завтракать одна.
— С миссис Карстрайт все в порядке? — поинтересовалась она у стюарда.
— Я отнес ей завтрак в каюту, но она отказалась есть, сославшись на то, что не голодна. Но я думаю, мисс, вся причина в морской болезни.
Орина застонала.
Да, отец был прав.
Теперь, если миссис Карстрайт не станет лудите, им придется причалить к берегу и ждать, пока море не успокоится.
А Орине так нравился поединок волн за кормой.
Она никогда не страдала от морской болезни, ив любую погоду море манило ее.
После завтрака она поднялась на капитанский мостик поговорить с Беннетом.
— Я боюсь, миссис Карстрайт чувствует себя не очень хорошо, и, если ей станет хуже, полагаю, нам придется зайти в порт.
— Конечно, мисс, — ответил капитан. — Но, с другой стороны, я горю желанием проверить, на что способен этот новый мотор, установленный вашим отцом.
Орина улыбнулась.
— Вы совсем как мой отец, такой же испытатель технических средств в борьбе с природой.
Но мы еще не знаем, какая погода в Атлантике, а я думаю, как раз там по-настоящему можно проверить мощность мотора.
— Именно это я и мечтаю сделать, мисс, — согласился Беннет, — но при условии, что на яхте не останется слишком уж чувствительных пассажиров.
Так за разговором незаметно прошло несколько часов, и наступило время обеда.
Перед едой Орина решила навестить миссис Карстрайт.
Спустившись вниз, она встретила стюарда, который вызвался ухаживать за больной: женщиной.
Он сказал, что гувернантка спит.
— Вы не беспокойтесь, мисс. Я позабочусь о старой леди, и раз уж она уснула, лучше не беспокоить ее.
Орина подозрительно взглянула на негр.
— А не дал ли ты ей случайно снотворного? — строго спросила девушка.
— Нет, что вы, мисс, в этом не было никакой надобности. Она сама принимает таблетки, чтобы избавиться от болей, которые последнее время мучают ее.
«Не следовало брать ее с собой», — с сочувствием к миссис Карстрайт подумала Орина.
Но все произошло так стремительно, что она сама ни в чем толком не разобралась, целиком положившись на Бернарда Хоффмана.
К тому же она была уверена, что без гувернантки он бы ее никуда не отпустил.
После обеда море немного успокоилось.
Орина попыталась еще раз навестить миссис Карстрайт, но ей вновь сообщили, что та спит.
Остаток дня Орина провела на палубе, беседуя с капитаном.
Он хвалил ее отца за дальновидность в выборе мотора, который и в этом путешествии показал все свои достоинства. Яхта шла ровно, ни на фут не сбавляя скорости, независимо от величины и силы волн за кормой.
К вечеру они бросили якорь у скалы, которая защищала от волн и ветра, и Орина спокойно пошла спать.
Утром, проснувшись, она увидела Джеймса, поднимавшего занавески: в ее каюте.
Какой открылся прекрасный вид на море!
Стюард заметил, что она уже не спит, и тихо сказал:
— Боюсь, у меня плохие новости, мисс Орина, но, прошу, не принимайте их слишком близко к сердцу.
— Говори же, что случилось? — встревожилась она.
— Старая леди умерла сегодня ночью во сне, — пробормотал Джеймс.
— О Господи, не могу в это поверить! — воскликнула девушка.
— Она совсем не мучилась, улыбка застыла на ее губах. Думаю, она знала, что врата рая открыты для нее.
Стюард поклонился и вышел из каюты.
Когда за ним закрылась дверь, Орина вскочила с кровати, натянула платье и поспешила к миссис Карстрайт.
Джеймс уже скрестил ей руки на груди и, по-видимому, расчесал и уложил ей волосы.
На губах покойной действительно была улыбка.
Орина не могла отвести взгляд от безжизненного тела своей гувернантки, потом упала на колени и стала молиться.
Позже, когда она шла к себе в каюту, ее не покидало чувство вины за смерть этой милой женщины, без всяких колебаний согласившейся на столь длительное, тяжелое для нее путешествие.
Но, вспомнив, как не любила миссис Карстрайт докторов, Орина подумала, что, возможно, старая леди и сама предпочла бы умереть здесь.
Вопрос о наследстве миссис Карстрайт разрешился, слава Богу, еще давно.
У нее не было никаких родственников, и все свое состояние она завещала одному из детских приютов Нью-Йорка.
«Наверное, такой смерти я могла бы пожелать себе», — подумала Орина.
Однако она все еще в какой-то степени чувствовала себя ответственной за случившееся.
