Джуд Деверо - Укрощение
Одевшись, он сел на коня и поехал вдоль берега к тому месту, где ждали брат и рыцари.
— И сколько еще нам тут торчать? — пожаловался Северн. — Ну как, набрался храбрости, сможешь поговорить с девушкой?
Роган разом помрачнел.
— Если не хочешь лишиться языка, лучше помалкивай. Едем! Мне не терпится жениться.
Северн подошел к коню, поставил ногу в стремя, но тут заметил что-то голубое в траве. Молодой человек нагнулся и увидел оборванную нитку. Пожав плечами, он вскочил в седло и помчался вслед за своим упрямым братцем.
— Миледи, — окликнула Джойс и, не получив ответа, вновь позвала хозяйку. Однако та по-прежнему молчала, глядя в окно и думая о чем-то своем. В таком состоянии она пребывала со вчерашнего дня, когда вернулась с прогулки. Может, все дело в скорой свадьбе: сегодня утром к лорду Стивену был послан гонец, — а может, что-то произошло. Как бы то ни было, Лайана ни с кем не поделилась.
Джойс на цыпочках вышла из комнаты и закрыла за собой тяжелую дубовую дверь.
Лайана не спала ночь и давно оставила все попытки заняться работой. Просто сидела у окна и смотрела на расстилавшуюся внизу деревню. Жители, ни о чем не подозревая, занимались своими делами: ссорились, смеялись, сновали по единственной улочке.
Дверь с грохотом распахнулась.
— Лайана!
Проигнорировать злобный, полный ненависти голос мачехи не было никакой возможности. Лайана холодно воззрилась на женщину:
— Что тебе нужно?
Она не могла видеть Хелен без того, чтобы перед глазами мгновенно не всплыло улыбающееся лицо Стивена со взором, устремленным на каминную полку, где были расставлены золотые блюда.
— Твой отец требует, чтобы ты спустилась в парадный зал. У нас гости.
Именно странная горечь в голосе мачехи возбудила любопытство Лайаны.
— Гости?
Хелен отвернулась.
— Лайана, я считаю, что тебе не следует туда идти. Отец простит тебя, как прощает все. Скажи ему, что ты видела этого человека и не желаешь его. Объясни, что отдала свое сердце лорду Стивену и не примешь другого жениха.
Теперь Лайане стало по-настоящему интересно.
— Какого человека?
Хелен резко повернулась.
— Одного из омерзительных Перегринов. Ты, возможно, не знаешь о них, но земли моего бывшего мужа граничили с его владениями. Несмотря на древность рода, они бедны как церковные мыши и почти так же опрятны.
— Но какое отношение имеют ко мне эти Перегрины? — удивилась она.
— Двое из этой семейки приехали прошлой ночью, и старший объявил, что желает на тебе жениться! — выпалила Хелен, воздев руки к небу. — До чего похоже на них! Они не просят твоей руки, Просто объявляют, что один из этих грязных животных вознамерился жениться на тебе!
Лайана вспомнила другого грязнулю — грязнулю, который вчера дразнил ее и целовал…
— Я помолвлена с лордом Стивеном, и отец уже принял его предложение.
Хелен уселась на постель. Ее плечи устало поникли.
— Именно это я и твердила твоему отцу, но он ничего не хочет слушать. Эта парочка привезла ему в подарок двух огромных соколов-сапсанов, именуемых также Перегринами, и Гилберт провел с ними всю ночь, перебирая охотничьи истории. И теперь убежден, что лучшего жениха просто не сыскать. Он не замечает исходящую от них вонь, бедность одежды и грубость манер. Игнорирует истории об их жестокости. Их отец свел в могилу четырех жен.
Но Лайана спокойно взирала на мачеху.
— Неужели тебе не все равно, за кого я выйду замуж? Разве между мужчинами есть разница? Если уж так жаждешь выпихнуть меня из отчего дома, что тебе до того, чьей женой я стану?
Хелен положила ладонь на свой разбухший живот.
— Тебе никогда не понять, — тихо обронила она. — Я всего лишь хотела быть хозяйкой в собственном доме.
— Тогда как я должна убраться и стать женой неизвестного…
Хелен предостерегающе подняла руку:
— Было ошибкой вообще пытаться говорить с тобой. Иди к отцу. Позволь ему выдать тебя за это чудовище, которое, возможно, будет колотить тебя. Человека, который заберет каждое пенни и оставит тебя нищей и голой. Одежда! Одежда для них ничего не значит. Они одеваются хуже любого крестьянина. А стоит старшему пошевелиться, как заметно, что его засаленная туника вся в дырах!
Она осторожно сползла с кровати.
— Иди, если хочешь, но я молюсь, чтобы ты не разрушила собственную жизнь просто ради желания сделать мне назло, — вздохнула она, выходя из комнаты.
Лайану не особенно интересовал новоявленный поклонник. Сколько их она перевидала за последние месяцы! И всеми движет одна страсть: алчность. Молодые, старые, глупые, умные… у всех было общее желание — заполучить деньги Невилла. Только этого они и хотели…
— Дыры в одежде? — неожиданно вскрикнула она. — Дыры в одежде?
В комнату вошла Джойс.
— Миледи, ваш отец…
Лайана протиснулась мимо изумленной служанки и сбежала вниз. Она должна увидеть этого человека, увидеть до того, как он заметит ее.
Не сбавляя шага, она слетела по лестнице, выскочила во двор, промчалась мимо бездельничавших рыцарей, мимо оседланных лошадей, мимо поварят, отдыхавших на солнышке, и ворвалась в кухню. Здесь в гигантских очагах горело жаркое пламя, и духота стояла невероятная, но Лайана, не останавливаясь, открыла дверцу рядом с ямой, куда выливали помои, и поднялась по узенькой лестнице на галерею для музыкантов. Скрипач попытался что-то ей сказать, но она прижала палец к губам.
Галерея для музыкантов представляла собой деревянный балкон, нависавший над одним концом парадного зала, с высокими перилами, скрывавшими музыкантов от посторонних взглядов. Лайана осторожно подошла к перилам и заглянула в зал.
Это был он.
Мужчина, которого она видела вчера, мужчина, который поцеловал ее, сидел по правую руку от отца. Между ними на жердочке сидел гигантский сокол. Солнце, струившееся в окно, окрашивало волосы мужчины в медные тона.
Лайана прислонилась к стене и прижала руку к бешено колотящемуся сердцу. Он не крестьянин. Недаром говорил, что собирается ухаживать за девушкой. Значит, имел в виду ее. Приехал, чтобы жениться на ней.
— Миледи. Вы здоровы?!
Лайана отмахнулась от арфиста и снова глянула вниз, не совсем уверенная в том, все ли увидела правильно. С отцом сидели двое мужчин, но в глаза бросился только один. Темноволосый мужчина, казалось, царил в зале и манерой небрежно развалиться на стуле, и энергичностью речи. Отец и светловолосый незнакомец смеялись. Ее мужчина был серьезен.
Ее мужчина?
Лайана тихо ахнула при столь крамольной мысли.
