Кара Эллиот - Опасное пламя страсти
Проворчав что-то грубое в ответ, Марко повернулся и подошел к окнам. Снаружи садовник подстригал кусты роз. Снип, снип, снип — щелкали садовые ножницы. Отцветшие лепестки исчезали в холщовом мешке.
Если бы так же легко было отрезать засохшие, мертвые куски жизни, погрузился в раздумья Марко, тогда, может быть, на шрамах вырастали бы свежие ростки.
Перевернуть новый лист?
В оконном стекле отразилась его усмешка — над собой.
— Подозреваю, за фон Зайлигом, Вронским и Рошамбером я должен наблюдать особенно пристально.
— Совершенно верно, — ответил Линсли. — Но это не значит, что я исключаю других. У кого-нибудь еще могут возникнуть намерения выкинуть неприятный фокус.
— На что я очень надеюсь, — признался Марко. — Иначе ваше поручение окажется смертельно скучным. — Поднявшись, он лениво потянулся. — Ну что же, так как я должен отправиться послезавтра, мне лучше насытиться лондонскими удовольствиями, пока у меня есть шанс.
— Марко…
— Да-да, amico, я знаю. — Он издал стон мученика. — Я должен хорошо вести себя, пока я в Кенте. Но теперь дай мне последнюю маленькую возможность побыть плохим.
Глава 5
Кейт торопливо шла по улице, чтобы купить несколько только что опубликованных справочников для поездки в Кент, пока маленький магазин не закрылся на дневной перерыв.
— Все равно что везти уголь в Ньюкасл, — высказалась горничная Кейт, оглядывая заставленные книгами полки и тома в кожаных переплетах, сложенные на полу. — Я имею в виду, странно, что вам понадобились еще какие-то книги. Библиотека вашего дедушки выглядит так, словно в ней собрано все, что было напечатано в мире.
— Те, что мне нужны, только что прибыли из Университета Сент-Эндрюс. — Выбрав то, что ей было нужно, Кейт обратилась к списку других дел. — Мы должны взять пакет у модистки, затем остановиться у портного, который шьет эти открытые спереди платья, чтобы были видны нижние юбки.
Элис кивнула:
— И вы забыли о магазине мадам Селесты. Она изготовила три новых вечерних платья для вас к домашнему приему у вашего дедушки.
— Точно. — Кейт состроила гримаску. — Я была бы счастлива, если провела бы это время в своей рабочей одежде и деревянных сабо.
— Сомневаюсь, что его светлость одобрил бы то, что его высокочтимая компания сидела бы рядом с кем-то одетым в грязные лохмотья.
— Точно, — заключила Кейт. — Я и так уже пятно на его имени.
Горничная бросила на нее укоризненный взгляд.
Глубоко вздохнув, Кейт положила бумажку обратно в ридикюль.
— Не беспокойся, я покажу себя послушной внучкой, и мое поведение в Кенте будет безукоризненным. Но если уж мне придется сидеть с этими скучными дипломатами, словно в клетке, целых две недели, я хотела бы использовать эти последние полдня в Лондоне, чтобы подышать свежим воздухом.
— Мисс Кэтрин, — начала Элис, и в ее голосе послышалось предупреждение.
— У меня есть еще несколько часов, прежде чем его светлость потребует моего присутствия на ужине.
Элис нахмурилась:
— Но вы…
— Да-да, я знаю: должна быть очень осторожна. Я именно так и действую! — ответила Кейт. — Я всегда закутываюсь в шаль, когда покидаю резиденцию герцога, и всегда беру наемный кеб, так что не вижу никакого риска.
— Полагаю, вы правы, — ворчливо согласилась Элис. — Но все же должна сказать, что вы рискуете.
— Да, но без риска жизнь здесь, в Лондоне, была бы ужасно пустой и скучной.
Марко стоял на краю растрескавшейся дорожки и пристально смотрел вниз, на темную воду Темзы. Только что начался отлив, сделай течение предательски опасным вдоль этого участка реки. Над головой неслись облака, и при порыве ветра влажный холод ударил ему в лицо.
Поднимая воротник пальто, Марко почувствовал, как настроение падает и его засасывает в мрачную глубину водоворота из бренди, женских будуаров и долгих размышлений.
Возможно, Линсли прав — в последнее время он балансировал на лезвии бритвы, его мысли и поступки угрожали вырваться из-под контроля. Он рисковал раз за разом. Это было опасно — как для него, так и для других. Сжав зубы от презрения к самому себе, Марко поморщился от боли. На недавнем задании в Шотландии он чуть было не потерял руку, после того как чудом спасся от взрыва пороха. В следующий раз…
— A diavolo, — пробормотал Марко.
Может случиться и так, что в следующий раз во время настоящего задания, а не уютного домашнего приема, — он лишится головы. Не многие будут скорбеть о кончине высокомерного, несносного графа Комо. Черт, он раздражал всех и каждого.
Включая себя самого.
Марко помассировал виски, прогоняя тупую боль. Он провел ночь в одном из омерзительных игорных притонов в ближайших трущобах, выигрывая и затем проигрывая огромное количество денег. А утром… Марко поморщился, смутно вспоминая комнату, задрапированную красным шелком, и леди — задрапированную лишь облаком дорогих французских духов.
Аромат ее духов, пропитавший его одежду, вызывал тошноту в желудке. Сладкий запах показался еще более навязчивым, когда он неожиданно вспомнил тонкий аромат, исходивший от кожи Кейт Вудбридж. Он дразнил и мучил, но не выворачивал внутренности.
Его ботинки уже наполовину погрузились в вонючую тину. Вглядевшись в небо, Марко рассудил, что, должно быть, наступил день. Поднялся шквалистый ветер, и тогда он пошел вдоль реки в надежде увидеть наемный экипаж рядом со складами, расположенными поодаль.
Посреди Темзы подпрыгивали на отступающих от берега, волнах маленькие ялики. Их белые паруса выделялись на сером фоне, пока они следовали вниз по течению к докам Гринвича. Ближе к берегу одинокий парнишка греб, сидя в рыбачьей плоскодонке.
Марко невольно залюбовался сценой. Его внимание при влекли не мускулы гребца, управлявшего лодкой — молодой человек был тонким как тростинка, — а гибкая фигура пришедшая в движение.
Резкий порыв ветра приподнял мягкие поля шляпы открывая профиль парнишки.
Марко моргнул, размышляя, не сыграли ли с ним шутку его усталые глаза и мозг, затуманенный спиртным. Ускорив шаги, чтобы не отстать от лодки, он наблюдал за ней еще какое-то время, прежде чем выругаться:
— Ну и ну, черт меня подери.
Это была редкая удача, что старый боцман с корабля ее отца поселился в Лондоне, подумала Кейт, налегая на весла и получая удовольствие от того, как мягко лопасти врезались в воду. Эли Уэлч теперь обосновался на Темзе и руководил работой маленькой флотилии судов, которые перевозили грузы в доки Ост-Индии и обратно, и всегда с радостью одалживал, плоскодонку дочери своего старого друга на час или два, пока Элис ожидала ее в ближайшем переулке в наемном экипаже. Дом Уэлча, рядом с каменным причалом, где стояли его суда, служил для Кейт безопасной гаванью, где она могла переодеться из платья в мальчишескую одежду, которую хранила там в шкафу.
Кейт знала, что Элис хранит ее секрет, и это давало ей короткие моменты свободы, возможность на время скрыться от формальностей Мейфэр и испытать знакомое прикосновение дерева к ладоням и солоноватый ветер на щеках.
Отлив и течение. Жизнь кочевого матроса была настолько проста. Ветер, вода, небо. И грубо оструганное дерево торгового корабля было для Кейт намного предпочтительнее отполированного паркета бального зала в доме герцога.
Глубоко вздохнув, Кейт призналась себе, как нелегко ей плавать по неведомым водам светского общества. Кажется, будто на каждом повороте прячутся мели и предательские перекрестные течения готовы потопить неосторожное суденышко.
Кейт предпочитала открытое море и бескрайний горизонт. «Следуй за солнцем», — был ее лозунг. А здесь, в Лондоне, небеса были постоянно покрыты облаками, которые окутывают город скучными, подавляют оттенками серого.
Кейт крепче сжала в руках весла и ускорила гребки. Любая утонченная юная леди света упала бы в обморок, если бы из ее прически выбилась хотя бы одна прядь волос или если бы на лбу показалась капелька пота. Все они были образцами правильности и приличия. В то время как она… скроена из другого материала: из просоленной парусины и выбеленного солнцем хлопка парусов, дико и свободно трепещущих на ветру, что, естественно, нарушало все правила высшего света.
Правила. Кейт знала только одного человека, который, казалось, ненавидел эти правила так же, как и она. Граф Комо был безнадежно высокомерным, вел себя нарочито оскорбительно — и ей это скорее нравилось. Что же касается тлеющей в нем чувственности…
Кейт почувствовала, как зарделись се щеки. Его золотисто-карие глаза словно горели жидким огнем. Как выдержанное бренди, они полнились обещанием сладостных ночей и запретных удовольствий. Марко напоминал ей диких кошек джунглей, которых она видела во время странствий. Неукрощенных. Непредсказуемых.
