Виктория Холт - Мелисандра
На следующий день Мелисанда была тиха, скромна и задумчива. Женевра и Клотильда пристально наблюдали за ней, но она ничем себя не выдала.
Фенелла передала через горничную, что хотела бы побеседовать с Мелисандой, когда девушки возвратятся с послеобеденной прогулки. Фенелле не суждено было иметь этого удовольствия, поскольку Мелисанда к ней больше возвращаться не собиралась.
Они пили свой утренний шоколад, когда она демонстративно зевнула.
– Бедняжка! – пожалела ее Женевра. – Ты так устала после вчерашнего. Что же делать? Приходится смиряться с тем, как устроена жизнь.
– Да, – согласилась Мелисанда, – приходится смиряться.
– Так ты дала Беддоузу отставку и решила принять то, что тебе предлагают?
– Я никогда не стану женой Беддоуза.
Клотильда сокрушенно улыбнулась:
– Желаю тебе всего хорошего, моя дорогая.
После этого девушки ей больше разговорами не докучали. Утром они читали книги, а когда стали собираться на прогулку в парк, она, потихоньку спустившись вниз, выбралась из дома.
Однако от глаз Клотильды ей укрыться не удалось. Стоя в дверях, она наблюдала, как Мелисанда встретилась с Фермором, а потом, довольно улыбнувшись, вернулась в холл и стала ждать Женевру и Полли.
Во время краткого пути в меблированный дом, который Фермор нашел для Мелисанды, ни он, ни она почти ничего не говорили.
Для Мелисанды начиналась новая жизнь. Она к этому долго стремилась – быть с Фермором и не ссориться, не пререкаться, как это случалось раньше, а слиться воедино. Правда, рядом с ними присутствовала третья неясная тень. Каролина не шла у Мелисанды из головы. Каролина в черном траурном платье, с рассыпанными по плечам кудряшками. В Каролине чувствовалась глубина, говорившая о способности к истинному чувству – к любви, к страданию, к горю.
Фермор взял ее руку и крепко сжал, словно боялся, что Мелисанда может убежать.
– Даже теперь, – сказал он, – не могу поверить, что это наяву. – Повернув к ней лицо, он тихо, но восторженно запел: – Жаворонок в небесах поет…
– Перестаньте! – оборвала его Мелисанда, – Прошу вас. Я так счастлива.
А про себя добавила: «Была бы, если б не Каролина».
– Вот мы и пришли, – объявил он.
Они стояли перед маленьким домиком. Мелисанда оглядела решетчатые окна, белоснежные кружевные за навески, крошечный садик, железные ворота и ведущую к двери дорожку.
– Вам нравится? – спросил Фермор.
Она молча кивнула.
– Вот ключ. – Он протянул его ей, чтобы показать. – Наш ключ, моя дорогая. – И, обняв девушку одной рукой, громко рассмеялся и стал открывать дверь.
Войдя в прихожую, Мелисанда заметила, что все блестит чистотой, и удивилась, как он так быстро сумел найти жилье. На столе стояли свежие цветы.
– Все готово, – сказал он. – Все готово к вашему приходу. – Не тратя времени даже на то, чтобы закрыть дверь, он оторвал ее от пола и поднял на руки.
– Фермор… – запротестовала она.
– Обними меня за шею и скажи, что никуда от меня не уйдешь.
Она исполнила его просьбу.
– Это же бесполезно, правда? Ты ведь меня все равно не отпустишь?
Он попытался захлопнуть дверь ногой, но она почему-то не закрывалась. Наоборот, распахивалась еще шире, и они вдруг оказались в доме не одни.
В дом вошли двое и закрыли за собой дверь. Фермор поставил Мелисанду на ноги, и она в отчаянии застыла на месте.
Первой заговорила Уэнна. Каролина хранила молчание.
– Так! Так! Что я вам говорила? Вот они, как говорится, тепленькие.
– Что ты здесь делаешь? – огрызнулся Фермор, обращаясь к Каролине.
Уэнна сделала шаг вперед. В городской одежде она показалась Мелисанде настоящей ведьмой. Ее слипшиеся волосы выбивались из-под черной шляпы, а кожа из-за темной одежды приобрела еще более нездоровый оттенок. На носу и на верхней губе выступили капельки пота, щеки горели, а карие глаза сузились от ненависти.
– Мы застали вас на месте преступления, – продолжила Уэнна. – Я знала, что происходит. Я знала, почему вы так редко бываете дома.
– Наглая дрянь! – вскричал Фермор. – Я прогоню тебя со службы.
– Вы прогоните?! Да я никогда и не была у вас на службе. Я служу миссис Каролине, и буду ей верна. Ну, моя королевна, ты узнала, что он за фрукт, а теперь прошу тебя, пойдем домой, прочь от этого гнезда греха и разврата.
– Я только обрадуюсь этому, – холодно произнес Фермор.
– Фермор… – прошептала Каролина. – Как ты мог?
– Каролина, ты должна образумиться.
Уэнна разразилась громким хохотом. Фермор подошел к ней и схватил за плечи:
– Замолчи или я всю душу из тебя вытрясу!
– Попробуйте! – с вызовом воскликнула Уэнна. – Убейте меня! Тогда вас повесят за убийство. Стоит отправиться на тот свет, чтобы и вы попали туда же.
Он оттолкнул женщину от себя.
– Убери ее отсюда, Каролина, – приказал он. – Не представляю, как ты могла вести себя подобным образом… выслеживать меня… шпионить за мной. Я этого не потерплю.
– Как это на тебя похоже! – печально проговорила Каролина. – Тебя застали врасплох, ты виноват, но пытаешься все поставить с ног на голову и свалить вину на других.
– А ты считаешь правильным выслеживать собственного мужа, а потом натравливать на меня эту мерзавку?
– Ах, Фермор, причем тут это! Ты отправился за ней в Лондон. Выяснил, где она находится. Ты… ты в нее влюблен?
– Да.
– И этот дом предназначается для вас?
– Да.
– А как же наш дом? Как же наша с тобой жизнь?
– Дорогая моя Каролина, тебе, кроме себя самой, винить некого. В обязанности жены входит закрывать глаза на то, чего ей не следует замечать.
Тут Мелисанда не выдержала. Исказившееся страданием лицо Каролины навсегда врезалось ей в память.
– Нет, нет. Это не так, Каролина. Это не так! – воскликнула она. – Мы собирались… но я уйду. Вы вышли за него замуж, так что уйти должна я. Я не хотела причинять вам страдания. Я думала, что вы ни о чем не узнаете.
– Ах, поглядите, какая паинька! – насмешливо фыркнула Уэнна.
– Я никогда вам не доверяла, – сказала Каролина. – Всегда знала, что от вас надо ждать недоброго. Когда отец привел вас в дом, все переменилось. До этого я была счастлива.
– Я уйду, – повторила Мелисанда. – Каролина, я уйду прямо сейчас. Он вернется к вам.
– Когда вы закончите устраивать мое будущее, – с холодным бешенством проговорил Фермор, – я хотел бы кое-что сказать.
– Что ты можешь сказать в свое оправдание? – спросила Каролина.
– Я не собираюсь оправдываться. Мои отношения с Мелисандой ничего в нашем браке не меняют. Что еще тебе нужно знать?
Каролина с горечью рассмеялась.
– Ты слишком долго прожила в деревне, – сказал он. – Тебя приучили узко мыслить. Попытайся принять более либеральные взгляды. Тогда ты увидишь, что все можно вполне благополучно устроить.
