Синтия Райт - Дикий цветок
Шелби была для Джефа открытием, которое все еще ошеломляло его. Жизнь с нею была как комната, залитая теплым светом, и ему вовсе не улыбалось вернуться обратно в потемки.
— Я должна встретиться с этой циркачкой, — объявила вдовствующая герцогиня, когда ее сын уселся на свое место. В его отсутствие она налила себе небольшой бокал хереса, который был теперь почти пуст.
Он всматривался в ее строгое, красивое лицо, напрасно пытаясь отыскать ключи к ее чувствам.
— Я еще не делал ей предложения, мама. Она может не согласиться.
— Надеюсь, ты не сомневаешься ни одной секунды, что эта вульгарная девица просто ухватится за возможность погубить чистоту нашего титула, заняв положение… — Эдит трагически прикрыла глаза и со стоном выдохнула: — Герцогини Эйлсбери! О, мой милый, мой единственный сын, это и в самом деле слишком, слишком ужасно, это невыносимо!
— А ты не думаешь, что сгущаешь краски? Ее изящные ноздри дрогнули.
— Это едва ли возможно, принимая во внимание все, что нас ожидает. Нам не только придется вытерпеть унижение и скандал из-за твоей разорванной помолвки с нашей милой Клементиной, но и ты не мог выбрать более неподходящую девушку ей взамен.
— Шелби — сокровище. И она из хорошей семьи.
— Где они живут?
— В Дэдвуде, в Южной Дакоте.
— Нет, в самом деле, Джеффри, за кого ты меня принимаешь? В Южной Дакоте? Вряд ли это оплот благовоспитанности!
— Ты ведь совершенно ничего не знаешь о Южной Дакоте, мама. И Шелби училась в колледже Смита в Массачусетсе. Это один из лучших колледжей в мире, и она получила там первоклассное образование. Уверяю тебя, она может пекрасно держаться и вести себя в любом лондонском обществе.
— Боюсь, что ни ты, ни она ничего не сможете сделать, чтобы стереть клеймо позора ее теперешних занятий. Все это представляется мне каким-то жестоким розыгрышем, придуманным, чтобы проверить, выдержит ли несчастная, сломленная горем женщина, утратившая своего спутника жизни…
Эдит допила свой бокал.
— Есть только один вид деятельности, пожалуй, еще более унизительный.
— Послушай, у меня назначены еще и другие встречи. — Джеф встал, лицо его потемнело от гнева. — Я пытался оказать тебе должное уважение, чтобы ты тоже могла участвовать в этом обсуждении и решении. Однако, если ты не можешь вести себя достойно…
— Постой!
Она схватила его за рукав, заставляя снова опуститься в кресло, ее глаза выражали отчаяние, она сбросила маску.
— Без состояния Бичей, как ты собираешься выплатить наследственные пошлины… и другие налоги? В последнее время это все больше тревожило твоего отца. Иногда я даже думаю, что это-то и убило его. Слуги требуют прибавки к жалованью, и все вокруг так дорожает! Плата за проведение электричества и современного водопровода оказалась непомерной. Мы даже подумывали, не продать ли нам этот дом, ради того чтобы сохранить замок Эйлсбери. И именно потому, что кредиторы все сильнее наседали на твоего отца, он настаивал, чтобы ты оправдал наши ожидания и женился на Клементине. Неужели ты не понимаешь, Джеффри, от этого зависит вся наша жизнь, наше будущее!
— Но есть же, в конце концов, и такое понятие, как честь! Он пододвинул свое кресло поближе к ней и взял ее за руку:
— Мама, я не желаю продавать свою душу в обмен на богатство леди Клементины. Мы как-нибудь справимся и без него, даже если налоги и дальше будут расти и нам придется продать один из домов в Лондоне, чтобы покрыть расходы. Нам нужно приспосабливаться к переменам. Если мы не сделаем этого, то просто погибнем окончательно.
— Но ты ведь герцог Эйлсбери! За тобою — столетние традиции чести, и ты должен хранить их и нести дальше!
— Возможно, но я, прежде всего — человек и не собираюсь влачить жалкое существование, заявляя, что высокое положение не позволяет мне честно трудиться. Я уже не раз обдумывал все это. Как я сказал тебе в прошлом месяце, я буду сам управлять имением Сандхэрст, и, боюсь, мне придется также сократить число наших служащих… не сразу, заблаговременно уведомляя, каждого из них разумеется. Усовершенствования, которые так дорого обошлись вам с отцом, уменьшат наши расходы в будущем, поскольку нам не понадобится столько слуг.
Рука ее дрожала в его руке, и Джеф крепко сжал ее.
— Я не позволю, чтобы с нами что-нибудь случилось, мама. Мы будем прямо смотреть в лицо действительности, вместо того чтобы важничать, задирая нос, и ничего не видя перед собой.
— Но, Джеффри… циркачка? Девушка — ковбой?
— Шелби внесет столь необходимую жизненную силу и мужество в нашу семью. — Он посмотрел, на свой перстень с печаткой и добавил: — В том случае, конечно, если она захочет быть с нами.
Глава двадцатая
— Я решила, что в те дни, когда я нервничаю и боюсь исполнять этот трюк на велосипеде, я буду вместо этого выезжать на Бродяжке, — сказала Шелби полковнику Коди. Они вместе стояли на арене, и она ласково похлопывала пятнистого пони по его гладкому, лоснящемуся боку. — Она так хорошо меня знает, что все должно получиться.
Он ободряюще кивнул ей, хотя стрельба по стеклянным шарикам на скаку, из седла, входила в собственное выступление Коди.
— Прекрасная мысль, малышка. Тебе просто нужно немного попривыкнуть к тому, чтобы крутить педали и целиться и стрелять одновременно. Ты ведь, кажется, говорила мне, что только прошлым летом научилась кататься на велосипеде?
— Да, так оно и есть, но мне это далось без труда…
— Однако совсем другое дело, когда стреляешь в цель из винтовки и в то же время жмешь на педали! Может быть, Картер сможет тебе что-нибудь посоветовать.
Коди говорил о ковбое-велосипедисте, знаменитом своим «прыжком на велосипеде через пропасть шириною в пятьдесят шесть футов!».
— Я спрошу у него, сэр, — пообещала Шелби. Баффэло Билл, собрался было уходить, потом вернулся, поглаживая свою острую бородку.
— Я хотел бы обратить твое внимание на одну вещь, и желательно, чтобы ты подчеркивала это, когда будешь беседовать с репортерами. Мы должны приучить их, чтобы они писали в своих заметках «сцена», а не «цирковая арена». Нам нелегко завоевать надлежащее уважение и без подобной путаницы.
— Конечно, — согласилась она, не желая его больше задерживать.
— Ты собираешься тренироваться или как? — окликнул ее Бен. Теперь, когда он снова был ее тренером, он опять принялся гонять ее, не давая роздыху. Сегодня они намеревались отработать новый трюк, при котором Шелби должна была сама взять тарелочку, подбросить ее в воздух, а потом прицелиться и сбить ее своим выстрелом. Затем, чтобы еще больше поразить публику, она положит винтовку на землю, подбросит тарелочку, схватит винтовку и выстрелит. До сих пор Шелби не хватало сноровки, чтобы выполнить этот номер.
