Мэдлин Хантер - Праведник поневоле
– Ничего не говори, – прошептала она, подставляя ему губы для поцелуя. – Молчи. Я не потеряю тебя. Мое сердце знает.
В ее огромных голубых глазах отражался целый мир, который существовал только для них двоих. Верджил был переполнен счастьем, которое только Бьянка умела вселять в него.
– Я должен сказать. Должен сказать сейчас, как я люблю тебя, Бьянка.
– Ты и прежде не скрывал этого, Леклер, и доказательства твоей любви были красноречивее всяких слов.
– Возможно, мне суждено нынче погибнуть, но я понял сейчас, что любовь к тебе – это самое лучшее, что было в моей жизни. Для меня важно, чтобы ты твердо знала это. Не сомневайся в моей любви.
Бьянка закрыла глаза и покраснела.
– Как ты усомнился в моей? – прошептала она. Верджил поцеловал ее в закрытые глаза, в щеку и еще раз коснулся губами ее губ.
– Самолюбие порой заставляет мужчин совершать глупости. Сердцем я всегда понимал тебя, но боялся признаться себе в том, что значит для меня твоя любовь.
Виконт прижал Бьянку к себе. Он только сейчас осознал, что она цела и невредима, и радость прокатилась по его телу волной облегчения, успокоив душу.
Бьянка смотрела на него нежно и доверчиво, и этот взгляд заставлял забывать об ожидавшей его опасности.
– Теперь ступай в дом и побудь там с Данте.
Верджил повернулся и зашагал прочь, но Бьянка не шелохнулась. Оказавшись в конце сада, он оглянулся и увидел, что она стоит на месте, глядя ему вслед.
Виконт окинул взглядом скалы и серую пучину волн внизу. Неукротимые силы стихии проявляли себя здесь, на побережье, во всей своей мощи. Равнодушие бушующего моря, угрюмые, холодные скалы и лишенные растительности берега… Там, где начиналось море, кончалась цивилизация, а человек со своими законами превращался в песчинку, поглощенную волнами.
Когда Верджил присоединился к остальным, Уидерби уже держал в руке шпагу. Хэмптон подал Верджилу другую шпагу и взял у него пальто.
– Очень подходящее место, – тихо заметил он.
– Для того, чтобы умереть, морской берег – одно из наиболее предпочтительных.
Хэмптон улыбнулся, что с ним случалось нечасто.
– Мне тоже всегда так казалось.
К ним приблизился Сент-Джон.
– Судя по всему, мы с тобой просто обречены быть напарниками в неприятных делах, Леклер.
– Кажется, так.
– Теперь шевалье рядом нет, следовательно, напомнить тебе его первую заповедь, кроме меня, некому. Ясная голова и холодное сердце! Не давай чувствам взять над тобой верх.
Однако Верджил сомневался, что сейчас он в состоянии обуздать свои чувства. Ему было нелегко вершить правосудие: ведь на этот раз его противником являлся не чужой человек и не закоренелый преступник.
После того как Хэмптон с Сент-Джоном встали поодаль, Верджил под пристальным взглядом Веллингтона и членов Общества дуэлянтов подошел к Корнеллу Уидерби.
– Черт знает что такое! – проговорил Уидерби. – Столько лет вместе упражнялись в фехтовании и вот теперь вынуждены сойтись в настоящем поединке.
Перед мысленным взором Верджила промелькнули годы их дружбы. Ему вспомнился Уидерби-студент: равнодушный к учебе, но всегда веселый и остроумный, он был душой Общества дуэлянтов, оживляя шутками и смехом встречи с друзьями. А как счастлив был Уидерби, когда впервые опубликовали его поэму!
Верджил вспомнил и о Пенелопе: впервые за долгие годы сестра обрела счастье с мужчиной.
– Можешь утешиться тем, что, даже если я одержу победу в поединке, то все равно проиграю, – буркнул Верджил. – Мне придется сообщить сестре, что я убил человека, которого она любила.
Лицо Уидерби сразу осунулось, теперь в рассеянном свете сумрачного дня он казался очень юным и печальным.
– Давай покончим с этим поскорее, Леклер, – мягко проговорил он, – раз ничего другого не остается.
Противники, соблюдая ритуал, поприветствовали друг друга.
– Надеюсь, вы не собираетесь послушаться его и ждать здесь? – спросил Данте, приблизившись к Бьянке, которая по-прежнему смотрела сквозь сад туда, где скрылся Верджил.
– Нет, не собираюсь.
– Слава Богу. Ваше своеволие, по крайней мере, избавляет меня от необходимости играть роль няньки. – Данте двинулся вперед, к деревьям. – Идемте же.
Они быстро пошли через сад, но не успели дойти и до конца дорожки, как услышали отдаленный звон оружия. И тут оба бросились бежать.
Достигнув поросшего клевером луга, они увидели всю компанию: на вершине горы, у самого обрыва, на фоне серого неба были различимы шесть темных фигур. В ударявшихся друг о друга клинках яркими вспышками отражался свет.
Данте с Бьянкой остановились посреди поля; Данте взял Бьянку за руку, а она продолжала неотрывно следить за людьми на краю обрыва. Четверо стояли неподвижно, как изваяния, – мужественные свидетели танца смерти, который исполняли двое других.
– Леклер очень хороший фехтовальщик, правда? – проговорила Бьянка. – Умоляю вас, Данте, скажите, что это так.
– Стреляет он куда лучше.
Бьянка никогда еще не видела Данте таким серьезным и таким встревоженным, и уверенность стала покидать ее, уступая место страху.
Она с отчаянием в глазах смотрела на разворачивавшуюся вдалеке драму и вдруг, не зная зачем, бросилась вперед, но в следующий миг спохватилась, усомнившись в том, что ее присутствие поможет делу.
Эта мысль заставила ее остановиться, и она выдернула руку из руки Данте.
– Идите один, а я останусь здесь. Он не хочет, чтобы я присутствовала там.
Данте, кивнув, двинулся вперед, но тоже остановился. Хотя выражение лиц Верджила и Уидерби разглядеть было невозможно, ход поединка стал ему очевиден.
– В моем присутствии брат также не нуждается, – спокойно сказал он. – Подождем здесь вместе.
Теперь они стояли плечом к плечу и в молчании следили за страшным поединком.
Неожиданно две фигуры на вершине горы слились в одну. Сердце Бьянки замерло. Оцепенев от ужаса, она ждала, когда один из противников упадет на землю.
Данте рядом с ней тоже затаил дыхание.
Однако никто не упал. Верджил и Уидерби спокойно разошлись, после чего Уидерби застыл на месте, как и безмолвные свидетели правосудия. Еще миг – и его не стало, лишь пятеро мужчин остались стоять на горной тропе.
– Боже правый! – пробормотал Данте.
Это было не проклятие, а хвала Всевышнему.
Глава 22
– Под конец Уидерби все же проявил благородство. – Веллингтон первым нарушил молчание, когда вся компания уже возвращалась к дому.
Верджил обнял Бьянку. Какое ему дело до того, что на них смотрят, – теперь все это не имело значения. Ему было просто необходимо почувствовать ее тепло, ее жизненную силу, и если кому-то это не по вкусу, он мог убираться к черту.
