Вирджиния Линн - Любовь авантюриста
– Мужчина, которого вы ищете, одет в красновато-коричневый атласный камзол, обильно расшитый тесьмой, и желтые бриджи. – На лице Фокса заиграла улыбка. – На случай, если в зале окажется несколько мужчин, одетых подобным образом, – а я думаю, так и будет, имейте в виду, – вам нужен человек с кривым шрамом на щеке. Шрам придает ему ужасно зловещий вид.
– Такой он и есть на самом деле. – Джеймс посмотрел на Гарта Киннисона. – Ты его видел?
Молодой человек слегка пожал плечами:
– Еще нет. Но я найду его.
Фокс восхищенно посмотрел на Киннисона.
– Когда все закончится и этот подлец получит по заслугам, я хотел бы обстоятельно побеседовать с вами, мистер Киннисон. Я, видите ли, обожаю Америку и американцев.
– Как же, я наслышан, – глаза Киннисона скользнули по собравшимся в зале. – Вам стоит поехать со мной. Я отплываю на следующей неделе.
Фокс вздохнул:
– О, я бы с радостью, но... Жизнь может быть ужасно утомительной, если не заниматься делами. – Он замолчал, пытаясь проследить за взглядом Киннисона. – Смотрите на статую Зевса. Ваш недруг ждет, ничего не подозревая. Где вы оставили вашу приманку?
– В полной безопасности спит в голубом зале. Гривз охраняет ее, а за ним присматривает Портер, – небрежно сообщил Гарт.
– Хороший парень этот Гривз. Я и сам пользовался его услугами. – Фокс весело взглянул на виконта. – Как он в качестве камердинера, Уэсткотт?
– Ужасно. Саммер считает, что я утратил всякое чувство стиля.
– Что ж, возможно, он действительно не такой уж хороший камердинер, но среди боксеров и телохранителей ему нет равных.
Фокс неторопливо удалился, смешавшись с гостями, а Джеймс облокотился о мраморную колонну и принялся обозревать зал. Мужчина в красновато-коричневом атласном камзоле с беззаботностью денди прогуливался вокруг статуи Зевса, стоящей на мраморном пьедестале. Одна его щека была изуродована неровным шрамом, а полуприкрытые веками глаза непрерывно осматривали все вокруг, словно он искал что-то.
Джеймс улыбнулся. Кровь кипела у него в жилах, и он был готов начать действо. Подготовка к этому дню заняла целый месяц, и теперь он испытывал нетерпение.
Инструменты музыкантов захлебнулись в нарастающем крещендо, гости засмеялись, склонились в поклонах и закружились в менуэте, напоминая грациозных птиц в сверкающем оперении. Великолепный мраморный зал с обитыми парчой стенами довершал картину. Но Джеймс не замечал ничего и никого, кроме одного-единственного человека, которого хотел убить.
Бартон Шрайвер. Наконец-то он здесь, в Лондоне, – приехал, чтобы найти племянницу, которую намеревался уничтожить. Внезапно Джеймс испытал несказанную радость оттого, что этот негодяй решил осуществить свой замысел сам, а не перепоручил это своим прихвостням. Очевидно, с него хватило и одной неудачи.
Теперь Джеймс хотел насладиться тем, как неудачу потерпит Бартон Шрайвер. В его планы не входило возвращение Саммер в Новый Орлеан. Во всяком случае, не так. Когда все закончится, и она сама решит вернуться, он проследит, чтобы ее доставили домой в целости и сохранности. Если, конечно, она захочет этого. Что ж, тогда он не станет удерживать ее.
Острая боль в груди, неизменно появлявшаяся при мысли о Саммер, неожиданно отступила. Целый месяц после возвращения из Шотландии Джеймс думал об этом. Он прилагал все силы, чтобы держаться от Саммер подальше. Господи, он лишь сам себя обманывал. Он делал вид, что ему все безразлично, а на самом деле желал только одного – сказать, что любит Саммер, и услышать в ответ ее признание. Признание, идущее от сердца.
Дьявол! Он непременно скажет ей об этом, прежде чем она покинет его. По крайней мере ему приятно будет знать, что она услышала эти слова.
Оторвавшись от колонны, Джеймс заметил напряженный взгляд Гарта и тихо спросил:
– Итак, игра начинается?
Молодой человек усмехнулся и кивнул:
– Я только что подумал о том же самом.
Беспокойно дернувшись, Саммер приподнялась и, сев на диване, приложила ладонь колбу, чтобы унять головокружение. Комната вращалась вокруг нее в водовороте света и множестве теней. Тени. Все пошло как-то не так. Эта ночь показалась ей самой ужасной за всю ее жизнь.
До ее слуха доносились звуки музыки, и Саммер отчетливо представила сверкающие люстры над головами гостей, а затем вспомнила их похотливые, жадные взгляды, которые они бросали на нее, молодую жену шотландского виконта. Наконец-то ей удалось избавиться от них.
Кружение понемногу прекратилось, и Саммер осторожно спустила ноги с дивана. Когда ее рука поднялась, чтобы откинуть упавший на лоб локон, пальцы коснулись коротких завитков, и она поморщилась, словно от боли. Саммер обрезала волосы в порыве ярости, но теперь сожалела об этом даже больше, чем ее муж. Без длинных волос она чувствовала себя непривычно обнаженной. Даже платье с глубоким декольте не давало такого же эффекта.
Тяжелое колье оттягивало шею, и Саммер потянула за него, жалея, что не может от него избавиться. Слишком большое для нее, оно тяжело свисало между ее грудями.
Глубоко вдохнув, она встала на ноги. В тот же миг от стены отделилась какая-то тень и направилась к ней. Саммер испуганно вскрикнула, подняла руку, словно пытаясь прогнать видение... но неожиданно в «тени» узнала Гривза.
– Ах, это вы, – раздраженно произнесла она. – Вы меня в самом деле напугали. Что вы здесь делаете?
– Наблюдаю за вами, миледи. Вы спали, – не слишком приветливо ответил камердинер. У него было почти квадратное бесстрастное лицо с низко посаженными бровями и маленькими глазами, и его присутствие всегда нервировало Саммер.
– Ну, теперь я чувствую себя прекрасно. Вот только отыщу мужа и...
– Нет, мэм. – Гривз все так же бесстрастно покачал головой. – Нет, мэм, вы должны остаться здесь. Его сиятельство так сказал.
– В самом деле? – Раздражение Саммер росло. – Но со мной все в порядке, и я хочу вернуться в зал. Вы свободны.
Однако слуга и не думал трогаться с места.
– Нет, мэм, – медленно повторил он, по-прежнему качая своей квадратной головой. – Я не могу вам этого позволить. Вы должны остаться.
– Вы ведете себя грубо! – Саммер двинулась к выходу, но Гривз тронул ее за руку, и она, тихо вскрикнув, отпрянула. Ее сердце бешено колотилось, и в душу закрался страх. Этот человек выглядел весьма решительным и безжалостным. Саммер открыла рот, пытаясь закричать, но крика не последовало – она лишь сдавленно охнула, так как Гривз внезапно рухнул к ее ногам. Падая, он что-то глухо бормотал.
Саммер в ужасе уставилась на него, затем медленно подняла глаза...
Перед ней стоял незнакомый мужчина и бесцеремонно разглядывал ее. В руке мужчина держал небольшую статуэтку.
