Джоанна Хиксон - Принцесса Екатерина Валуа. Откровения кормилицы
Занимая придворный пост, я находилась среди дворян в королевской приемной. Сюда должна была явиться августейшая семья перед началом церемониального пиршества, на котором мне тоже полагалось место.
Наряды герцогини Бургундской и ее супруга откровенно заявляли о богатстве и знатности, затмевая своим великолепием наряды королевы и принцессы. Мишель величественно вплыла в комнату в алом, шитом золотом бархатном платье под длинной соболиной мантией. Ее шлейф несли три фрейлины. Каштановые волосы Мишель собрали в золотую сетку, усеянную сверкающими драгоценными камнями и обрамленную завесой шелковой вуали. Такого роскошного и изысканного наряда французский двор давно не видел, и королева Изабо едва не скрежетала зубами от досады. Черты лица Мишель не были так тонки и правильны, как черты Екатерины, но глаза цвета морской волны привлекали внимание, а выбритые волосы подчеркивали высоту лба и благородство длинного носа, фамильной черты Валуа. Мишель подошла к Екатерине, стоявшей у камина.
– Знаете ли вы об условиях договора, сестра? – спросила герцогиня через голову фрейлины, опустившейся на колени, чтобы счистить грязь с подола платья своей госпожи.
– Нет, подробности мне неизвестны, – коротко ответила Екатерина. – Наверняка вы осведомлены лучше меня, ведь переговоры вел ваш супруг.
– Он же писал вам о брачном контракте! – Мишель выдернула юбку из рук фрейлины. – Осторожнее! Вы меня с ног собьете!
Девушка со щеткой попятилась, бормоча извинения. На роскошном бархате остался темный мазок грязи. Она встретилась со мной взглядом и едва заметно улыбнулась: небрежность была не случайной. Что ж, тем, кто служит у высокопоставленных особ, дозволены свои маленькие радости.
– Я знаю только то, что король Генрих настаивает на скреплении договора нашим браком, – сказала Екатерина. – А почему вы спрашиваете? У вас есть иные сведения?
– Ах, об этом здесь говорить не место, – заявила Мишель, оглядываясь по сторонам.
– Как хотите, сестра. – Екатерина равнодушно пожала плечами. – Однако вам не следует разжигать мое любопытство, если вы не склонны удовлетворять его сразу.
К счастью, на торжественном пиршестве Екатерине не пришлось сидеть по соседству с сестрой. Принцесса сидела рядом с королевской четой, а ее соседом оказался архиепископ Сансский, очень красивый прелат, которого Екатерина считала приятным собеседником.
– Он такой обаятельный человек, – сказала она после их первой встречи за несколько дней до пиршества. – Совсем не похож на священника!
У меня не хватило духу сообщить ей, что любовница обаятельного архиепископа жила в Труа. Ради нее он оставил Санс, и армия дофина захватила плохо защищенный город. Впрочем, архиепископ, оставшись без епархии, обаяния не утратил.
Со столов убрали остатки трапезы и внесли сладости. Пиршественный зал огласили фанфары: герольд Монжуа огласил текст договора, который король должен был утвердить на следующий день. Латыни я не понимала, поэтому внимательно следила за Екатериной. Чуть погодя принцесса бросила сердитый взгляд на Филиппа Бургундского. Похоже, содержание договора донельзя ее разгневало. Наконец чтение завершилось, снова зазвучали фанфары, и в пиршественном зале начались оживленные разговоры. Екатерина что-то возмущенно прошептала архиепископу, а тот предпринял тщетную попытку ее успокоить.
Слуги стали убирать нижние столы, освобождая место для танцев, так что мне пришлось отойти. Екатерина раздраженно отодвинула свой стул и стремительно покинула зал через потайную дверь. Королева и герцогиня негодующе уставились ей вслед, но принцессу это не остановило. Очевидно, настроение для танцев у Екатерины пропало.
Мы с Агнессой поспешили в ее покои.
– Измена! Предательство! – бормотала принцесса, сжав кулаки. – Пресвятая Богородица, я предана! – Увидев нас, она возмущенно всплеснула руками. – Как они могли так со мной поступить? Филипп, Мишель, моя мать – они предали меня! Договор немыслимый – губительный! Агнесса, ты же слышала! Нет, я не могу согласиться с его условиями. – Она с трудом сдерживала слезы. – Ах, но моего согласия не требуется! Договоренность достигнута. Мне придется выйти замуж за врага, предать брата и пренебречь божьей волей! – Дрожа от ярости и обиды, она бросилась в кресло и, уставившись в огонь, закусила губу. – Я была готова к браку, даже приветствовала его, но меня склонили к предательству родного брата – это непростительно, невыносимо! Это измена! Ересь! Я не стану – не могу – этого делать!
– Франция заключит мир с англичанами, а вы выйдете замуж за короля Генриха, – примирительно сказала Агнесса. – Вы же всегда к этому стремились!
– Нет, ты не поняла! – воскликнула Екатерина. – Это не мирный договор между Францией и Англией, а месть Филиппа дофину за смерть своего отца. Заключается тройственный союз между Францией, Англией и Бургундией, единственной целью которого является уничтожение Карла и отмена его претензий на трон. По условиям этого пагубного соглашения, после нашей свадьбы Генрих становится наследником престола. Он будет править вместо моего отца, пока тот жив, а после смерти короля Карла французская корона перейдет Генриху Английскому и его наследникам! – выкрикнула она, а затем холодно промолвила: – Этот греховный сговор незаконен, он направлен против воли Всевышнего. Когда король умирает, французская корона переходит к его наследнику по мужской линии – а это не Генрих и не сын, рожденный в нашем браке. Это Карл. Он – законный сын короля, какие бы слухи о его зачатии ни распускали. Он признан нашим августейшим отцом. А гнусное соглашение обязывает меня выйти замуж за человека, которому ради устранения моего брата сулят корону, по праву принадлежащую Карлу. И от меня требуется родить сына, чтобы он унаследовал трон, который по закону должен занять сын Карла. Теперь понимаешь?
– Королева с герцогом Бургундским на это согласились, – напомнила Агнесса. – Наверное, у них были веские причины…
Екатерина вскочила и принялась беспокойно расхаживать по опочивальне.
– Ты права. Причины есть, но какие? – озадаченно вопросила она. – Филипп желает привлечь к ответственности убийц своего отца и надеется, что король Генрих ему поможет. Генрих, в свою очередь, получит французский трон, если разгромит армию Карла на юге страны. Очевидно, что это пойдет на пользу Бургундии, поскольку англичане сосредоточатся на объединении Франции и уйдут от фламандской границы Филиппа. А королева… Королева напугана. Она боится Карла, зная, что он ее ненавидит. У него есть для этого все основания! Она боится того, что он может с ней сделать, если станет королем, и думает, что если поддержит претензии Генриха на престол, тот позволит ей сохранить регентство на время своих неизбежных отъездов… – Она осеклась.
