Кэтрин Кинкэйд - В поисках любви
– Ложь! – выкрикнул молодой голос, срывающийся на фальцет, что свидетельствовало о совсем юном возрасте набоб-зады. – Я сам принимаю решения и никого не слушаюсь. Никто не вправе меня учить, что говорить и как действовать. Сикандер платит мне меньше, чем должен, и вывозит лес с земель, которые ему не принадлежат. У меня есть свидетели, готовые это подтвердить. Он не только обманывает меня, но и вторгается во владения своего кузена Хидерхана. С ним у меня те же условия договора, что с Сикандером, только Хидерхан готов платить больше. Вот я вас и спрашиваю: кто в таком случае мой друг? Сикандер, клянущийся в верности, но злоупотребляющий моим доверием и воображающий, что я по молодости лет его в этом не уличу, или Хидерхан, открывший мне глаза на творимую несправедливость?
Эмма так заинтересовалась спором, что подалась вперед и уронила доску на мраморный пол. Услышав шум, в дверях появился Сикандер. Его синие глаза метали молнии.
– Что вы здесь делаете, Эмма? Вы нас подслушивали?
Глава 23
Прежде чем ответить, Эмма набрала в легкие побольше воздуху. Потом в Сикандера ударил гейзер гнева.
– Мне необходимо кое-что сообщить! Судя по тому, что я услышала, это заинтересует не только вас, но и ваших гостей.
Подхватив свою бесценную ношу, она прошла мимо него в приемную. Там собрались несколько мужчин. Ее внимание привлекли двое. Один был юношей в роскошных одеяниях – алой тунике с золотым шитьем, круглой шапке, белых шароварах, увешанный золотыми цепями, с саблей, инкрустированной драгоценными камнями, в золоченых туфлях; в сущности, это был еще подросток, но его вид не оставлял сомнений, что он принадлежит к высшей туземной знати. В глаза немедленно бросалась его безнадежная избалованность.
Второй же оказался не кем иным, как Персивалем Гриффином. Увидев Эмму, он вскочил:
– Мисс Уайтфилд! Что вы делаете здесь, в дебрях Центральной Индии? Я думал, вы в Дарджилинге…
– Мисс Уайтфилд – няня моих детей, – перебил его Сикандер. – Мы познакомились в поезде, и я уговорил ее занять это место, чтобы научить моих неуправляемых детей хорошим манерам.
«Как ловко он лжет! – подумала Эмма. – Сразу видно, что у него богатый опыт по части лицемерия!»
– Какой сюрприз – встретиться с вами вновь, мистер Гриффин! Насколько я понимаю, вы прибыли сюда уже в качестве главного земельного администратора по Центральной Индии. Очень рада, что этот пост заняли именно вы. – Эмма выдавила улыбку и, повернувшись к набобзаде, присела в реверансе. – Ваше высочество! Я счастлива наконец с вами познакомиться! Прошу простить мне мой вид, но я разбирала мусор в одном старом бунгало неподалеку…
– Что же вы там нашли? – Синие глаза Сикандера вспыхнули.
Эмма повернула доску и указала на выцветшие зеленые буквы. Стараясь унять дрожь в голосе, она провозгласила:
– Уайлдвуд, мистер Кингстон!
Его реакция подтвердила ее худшие подозрения: он побледнел и опустил глаза. Однако в следующий момент он уже взял себя в руки.
– Вы нашли Уайлдвуд? Что-то не верится.
– Уайлдвуд? – переспросил Гриффин. – Не так ли называлась плантация, завещанная вам вашей матерью?
– Поразительно, что вы запомнили, мистер Гриффин! Именно так она и называлась. Как меня ни уверяли, что это совершенно невозможно, я все же нашла свое наследство, а именно кишащее змеями бунгало и примерно восемьсот акров девственных джунглей.
Она внимательно посмотрела на Сикандера, но тот ничем не выдал своего волнения. Улыбнувшись с самым невинным видом, он дотронулся до ее руки:
– Очень за вас рад, Эмма. Искренне рад, где бы ни находились ваши земли.
Эмма увидела, что жест Сикандера, говоривший об их близости, не остался незамеченным: Гриффин вытаращил глаза и вспыхнул от возмущения. Но Эмма не придала этому никакого значения: ее интерес к этому человеку давно угас. В данный момент ее меньше всего заботила ее собственная репутация. Она вообще перестала ее заботить с того самого дня, когда она повстречалась с Сикандером.
– Вы рады за меня даже в том случае, если земля, которую вы все время именовали своей, на самом деле принадлежит мне? Вам все равно, что на ней расположено ваше поле для игры в поло, конюшни, павильон любви, сам ваш дом? Ваша радость остается искренней, мистер Кингстон?
В приемной наступила гробовая тишина.
– Разумеется, мне не все равно, мисс Уайтфилд. Но если вы надеетесь лишить меня владений, я очень сомневаюсь, что вас ждет успех. Разве вы забыли, что у вас больше нет документа на наследство? Он уничтожен.
Он сам его и уничтожил! На этот счет у нее уже не было никаких сомнений.
– Правда, он не имел бы силы, даже если бы вы его сохранили, – добавил Кингстон. – Вам это известно; мы с вами об этом неоднократно говорили.
– Вы кое-что упускаете из виду, мистер Кингстон. Вернее, вы просто об этом не осведомлены. – Эмма изобразила сладкую улыбку, призывая на помощь всю свою волю, чтобы скрыть боль разочарования. – О моем документе знает мистер Гриффин: я говорила с ним об этом в Калькутте. Не так ли, мистер Гриффин?
– Совершенно верно, мисс Уайтфилд. Это было на балу, где мы с вами познакомились. Самого документа я, правда, не видел, но…
Сикандер не отрывал глаз от лица Эммы.
– Вы не видели бумагу?
– Боюсь, что нет. Увы!
– Зато ее видели многие в Калькутте. Вернувшись туда, мистер Гриффин может обратиться к моей подруге Рози и ее супругу Уильяму. Документ видели они.
– Зачем же их расспрашивать, Эмма? Разве вы предъявляете права на мои земли? – Взгляд Сикандера прожигал ей душу. Только сейчас она сообразила, что у нее нет ответа на этот вопрос. Неужели она настолько в него влюблена, что готова простить ложь, увертки, стремление скрыть от нее правду? Но самое страшное, что он обманывал ее в постели, делая вид, что она ему желанна. Такое не прощают.
– Да, – твердо произнесла Эмма. – Предъявляю. – Она обернулась. – Мистер Гриффин… Персиваль! Я желаю вступить в права наследования. Извольте учитывать это наряду со всеми другими претензиями на владения мистера Кингстона. Признаться, я не имею ни малейшего понятия, как все это делается, но предоставляю вам право провести в моих интересах необходимое расследование. В ожидании его результатов я буду проживать в том самом бунгало – бывшем имении Уайлдвуд.
– Эмма, вы не сможете…
– Смогу! – Теперь она стояла лицом к лицу с Сикандером. – У вас нет на меня никаких прав. Я отказываюсь состоять няней при ваших детях. Не желаю больше иметь с вами никаких дел, так как вы сознательно пытались лишить меня принадлежащей мне собственности. Неужели вы не понимаете, что я воспользовалась вами всего лишь как средством, чтобы оказаться в Центральной Индии и приступить к поискам своих земель? Теперь, когда я их нашла, у меня нет более желания видеть вас. Скажите, мистер Гриффин, что произойдет в случае, если будет доказано, что владелица этих земель – я?
