Джейн Фэйзер - Поцелуй вдовы
Да ведь это же обязанность Робина! В его задачу входит заботиться о снаряжении отца. В Хью снова поднялась волна страха и отчаяния. Он вскочил в седло и поскакал к Холборну.
У него не было желания ехать домой, встречаться с Джиневрой, сидеть рядом с ней, делить с ней хлеб. Он сомневался, что сможет скрыть свои подозрения. Однако деваться некуда. Она должна быть под присмотром. Если она задумала разделаться с Робином, значит, и его жизнь в опасности.
Хью въехал во двор, и к нему из конюшни выбежал Тайлер.
– Как мальчик, милорд? – обеспокоенно спросил он. – У меня сын такого же возраста.
Перед отъездом лошадь седлал именно Тайлер. И он держал на руках Робина, пока Хью садился в седло. При этом Тайлер открыто выражал свое сочувствие.
– Он в надежных руках, спасибо, – ответил Хью, задумчиво разглядывая слугу. Тайлер, кажется, действительно мастер на все руки, как говорила Джиневра.
Он и на кухне, и в конюшне, и в доме – ухитряется поспевать везде и быстро стал незаменимым.
– Проверь подпругу, – приказал Хью. – Она ослабла, когда я ехал домой. На ремне есть небольшой надрез.
– Слушаюсь, милорд. Проверю, как только расседлаю его.
Хью пошел к дому.
Тайлер, прищурившись, минуту смотрел ему вслед. Он упустил мальчишку. Единственная надежда на то, что лорд Хью опоздал. И вероятнее всего, он действительно опоздал. Но надо проверить. А пока сосредоточить все усилия на отце.
Джек Стедмен встретил Хью у черного хода:
– На пару слов, милорд.
– В чем дело, Джек? – Хью снял перчатки.
– Уилл Мелфри исчез, сэр. Я оставил его у дома хранителя печати, а на рассвете послал за ним, но его там не было.
Хью нахмурился:
– Ты оставил его на ночь, несмотря на то, что я не видел смысла в наблюдении?
– Это вопрос дисциплины, милорд.
– Гм. – Хью не хотел вмешиваться в отношения Джека с его подчиненными. – Он мог уйти по собственной воле?
Джек отрицательно покачал головой:
– Вряд ли. Он отличный парень, только иногда взбрыкивает. Уилл бы никогда не покинул пост, голову даю на отсечение.
– С ним мог произойти несчастный случай?
– Возможно, но я не знаю, сэр. – Джек опять покачал головой. – Он отлично владеет и мечом, и кулаками. Надо хорошенько потрудиться, чтобы прикончить его. Мы обыскали все улицы вокруг особняка.
– И где же он, по-твоему? – Хью догадался, что у Джека есть собственное мнение на этот счет.
– Не могу говорить наверняка, сэр, но если он увидел нашего человека – что маловероятно, сэр, – то пошел за ним.
Хью шлепнул перчатками по ладони.
– Если так, то он вернется.
– Да, сэр. – Давай подождем.
– Да, сэр.
Хью прошел в зал. Объяснение Джека показалось ему неправдоподобным. Вряд ли гости хранителя печати будут ни свет, ни заря шататься по улицам.
– Где Робин, сэр? Он поправится? – Едва Хью вошел в зал, к нему бросилась Пиппа. – Куда вы его увезли?
Хью заставил себя улыбнуться – обычно для него не составляло труда улыбнуться ребенку.
– Он поправится, – твердо проговорил он.
– Где он, лорд Хью? – присоединилась к сестре Пен.
Хью поверх голов девочек посмотрел на Джиневру, стоявшую у стола и вопросительно смотревшую на него. И снова принужденно улыбнулся.
– Он у старого друга, – ответил он. – У человека, который отлично умеет ухаживать за больными. Давайте пообедаем. Уже поздно, а у меня еще есть дела.
Они сели за стол, остальные домочадцы тоже заняли свои места. За обедом царила гнетущая атмосфера – каждый остро ощущал отсутствие Робина. Хью тайком наблюдал за Джиневрой. Он убеждал себя, что абсурдно подозревать ее в попытке отравить его за обеденным столом. Он слишком поддался своим фантазиям. Она не сможет за общим столом всыпать яд в еду или питье – ведь тогда отравятся все. Однако он все равно нервничал и ел только то, что ела она.
А у Джиневры пропал аппетит. Ее муж снова превратился в резкого, подозрительного субъекта. В нем не осталось ни доброжелательности, ни теплоты, ни страсти, а ведь раньше эти чувства были на поверхности. Даже когда он гневался, в нем бурлила страсть. А сейчас он изменился. И это невыносимо. В это трудно поверить. Постепенно замешательство уступило в ней место гневу.
– Мы должны поговорить, – повелительно произнесла она. – После обеда.
– Как пожелаешь, – безучастно сказал Хью. – У меня будет несколько минут.
После этого Джиневра обращалась только к девочкам и магистру, который, изо всех сил пытаясь заполнить неловкие паузы, обсуждал успехи своих учениц. Хью молчал, но его молчание все объясняли тревогой за Робина.
Когда обед закончился, Джиневра встала из-за стола:
– Магистр Говард, вы бы оказали мне большую услугу, если бы пошли гулять с девочками. Погода отличная, а им нужно побольше узнать о городе.
– Им понадобится эскорт, – сказал Хью. – Старику и двум девочкам нельзя просто так болтаться по улицам! Это абсурдно! Джек! – обратился он к лейтенанту, собиравшемуся встать из-за стола.
– Да, сэр? – тут же подскочил тот.
– Выдели троих для сопровождения магистра Говарда и дочерей леди Джиневры. Они хотят пойти на прогулку.
Джек кивнул и ушел. Пиппа смотрела на Хью расширившимися глазами.
– Вы сердитесь, – заключила она. – Почему вы сердитесь, лорд Хью?
– Он не сердится, – возразила ей Пен. – Лорд Хью беспокоится за Робина.
– Да, Пен, – уже мягче проговорил Хью. – Я ни на кого не сержусь, Пиппа. – Он улыбнулся ей и потрепал ее за подбородок. – Пусть ваша прогулка будет приятной.
Пен колебалась. Чуткая по натуре, она вопросительно смотрела на Хью, как будто понимала, чего ему стоила эта улыбка, и ждала, что он снова станет самим собой. Затем она перевела взгляд на мать.
– Идите за плащами, – мягко сказала та. – Негоже заставлять магистра ждать.
Пиппа потянула сестру за рукав, и они пошли к лестнице.
– Вы желаете поговорить со мной, мадам? – обратился Хью к Джиневре. Его голос был спокойным, а в глазах ничего не отражалось.
– Поднимемся наверх, – предложила Джиневра. – Такие вопросы лучше обсуждать, когда никто не мешает. – Она пошла вслед за дочерьми, и в каждом ее движении сквозило неподдельное возмущение.
Они вошли в спальню, и Хью закрыл дверь. – Ну?
– Что значит ну? – спросила Джиневра, круто поворачиваясь к нему. Она встала спиной к окну, и падавший на волосы свет превращал их в нимб. – Хью, что происходит?
Хью тер подбородок, решая, как ответить. Обвинения вертелись у него на языке, но он не находил в себе сил произнести их.
– Я беспокоюсь за Робина, вот и все.
– О, я понимаю, – тихо сказала Джиневра. – Но почему ты набрасываешься на меня? Почему ты на меня так смотришь?
