Лора Эштон - Тайна «Прекрасной Марии»
Поль закрыл дверь.
— Никто не собирается вешать тебя. — Он сдернул на пол одеяло с кушетки и достал пару пилочек по металлу. — Держи ровно. — Он взялся за наручники, надетые на ноги Габриэля.
Габриэль сжался, когда Поль начал работать.
— Ты пытаешься освободить меня, почему ты не откроешь их ключом? — спросил Габриэль, когда Поль взялся за его руки.
— У линчевателей нет ключа, — ответил Поль, — а если дело пришьют на меня, я не смогу носа из дома высунуть. Но если линчеватели добрались до тебя — это не моя вина.
— Ты хочешь освободить меня? Но я не пройду и двух миль. Я смертельно боюсь, чтобы не попробовать, но я не сделаю и их.
— Ты боишься не меньше меня, — ответил Поль, — так что пошевеливайся.
Он бросил последний кусок цепи на одеяло и указал Габриэлю на дверь.
— Почему ты сделал это?
— Совесть загрызла. Моя.
Габриэль пошел за Полем. Ночь казалась устрашающей, полной призраков и слишком светлой для человека, который ни разу в жизни не был свободным. Свобода явилась ему слишком неожиданно. Они прошли с полмили, когда из темноты выступили три лошади и один всадник.
— Кто-нибудь видел тебя? — спросил Поль.
— Нет. Но я ужасно рада видеть вас. Ночью на дороге было что-то ужасное и незнакомое.
Габриэль заметил, что всадник сидит на женском седле и удивленно спросил:
— Мисс Салли?
— Молчи и садись на лошадь, — сказала она.
Ее Роза Бриар все еще хромала, и она ехала на Джеке Дэниса, который вскинул голову и фыркнул на Габриэля.
— Я ни разу в жизни не ездил верхом, — запротестовал Габриэль.
— Что ж, теперь придется. — Поль держал Батерфляй за уздцы, пока Габриэль вставлял ногу в стремя. Он подтянулся и неуверенно уселся в седло, держась за него руками.
— Ты просто держись, я поведу твою лошадь. — Он впрыгнул в седло Молласа, и они тронулись рысью с Салли во главе.
Салли обмотала копыта тряпками, так что теперь они передвигались как тени между деревьев, то появляясь, то исчезая в лунном свете. По земле стелился туман, и ноги их лошадей как будто отсутствовали, скрытые им. Вдалеке справа они видели отраженный от озера лунный свет. Старая дорога вела не иначе как к старому, давно заброшенному дому и давно заросла травой. Низко висящие ветки с их редкими листьям царапали их по головам и хлестали по лицу. Джек Дэниса, не привыкший к женскому седлу, норовил развернуться боком, фыркая на то, чтобы то ни было у него на спине в этой ночи. На бесшумных крыльях проплыла сова, и где-то на болотах тявкнула лиса.
После часа езды по болотам Салли осторожно натянула вожжи и вытянула руку. Поль подъехал и встал рядом.
— Он там, — прошептала она.
Тусклый свет пробивался сквозь деревья там, где в лунном свете виднелся старый каменный дымоход.
— Оставайтесь здесь, — приказал Поль, — я хочу удостовериться.
Человек, с которым они должны были встретиться, был мало знакомым. Он доверял Полю не больше, чем Поль доверял ему, и не доверяющие друг другу люди были вооружены. Поль слез с коня и стал пробираться через кустарник диких ягод. Выглядывая из темноты деревьев, Поль увидел мужчину, стоящего около дымохода на том, что когда-то было фундаментом дома отца Поля.
— Де Монтень? — донесся голос из темноты.
— Да! — Поль остановился там, где голос настиг его.
— Ты привел его?
— Да.
— Тогда покажи мне его. Да и всех остальных, кто там еще с тобой.
— Только моя жена, — сказал Поль и тихо позвал:
— Салли, давай его.
Салли и Габриэль вышли из темноты. Шли они пешком. Когда они поравнялись с Полем, то человек у трубы вытянул руку вперед:
— Дальше не надо, — сказал он.
Его лицо было затемнено. Чтобы выйти на него, потребовалось почти две недели и множество посредников. Поль не знал и никогда бы не узнал имени этого человека. Он не знал даже, белый он был или черный.
— Покажите мне его, — донесся голос из тени дымохода.
Салли подняла лампу, которую несла с собой, а Поль чиркнул спичкой, чтобы зажечь ее. Салли держала лампу так, чтобы свет падал на лицо Габриэля. Не понимающим взглядом смотрел Габриэль в темноту обломков дома, боясь всего, что окружало его.
— Хорошо, — снова раздался голос, — выключите свой дурацкий светильник.
Салли повиновалась.
— Де Монтень, ты веришь в то, что рабство существует? — резко спросил человек у трубы.
— Да.
— И ты бы отловил любого, кто это опровергает и вздернул бы его на первом же суку?
— Я думаю, что противники рабства вмешиваются в дела, их не касающиеся, — ответил Поль.
Это был неприятный и ненужный разговор, и Поль не понимал, зачем он вообще нужен.
— Мы считаем, что это забота Бога, думать о всех людях, у которых нет свободы. — голос человека звучал твердо от сознания своей уверенности.
— Тогда, — уже резко ответил Поль, — я полагаю, нужно оставить это на Божье усмотрение.
— Почему ты здесь, де Монтень?
— Я не увижу Габриэля повешенным. В своем роде — вопрос правосудия, если это так интересно.
— Когда я начинаю заниматься человеком, все, что его касается, меня интересует. Вот почему я знаю тебя, а ты не знаешь меня. Де Монтень, за тобой закрепилась репутация человека чести, так что я заберу у тебя этого раба и освобожу его. Но запомни: придет день, когда мы заберем всех.
Он зажег свою лампу, чтобы Габриэль видел, куда ему идти и, уже заканчивая разговор, произнес:
— Давайте его сюда.
Габриэль все это время молча стоял и слушал разговор двух мужчин в темноте. Теперь он, слегка колеблясь, бросил взгляд в сторону трубы. Краем уха он слышал о Подземной железной дороге — нескольких безопасных домах и тайных дорогах где-то на Севере, ближе к свободе. И теперь, когда он, видимо, был в начале этого пути, он боялся этой дороги, хотя и мечтал о ней. Свобода!
Салли положила ему на ладонь небольшой самородок и сжала его пальцы в кулак. Немного постояв, она слегка подтолкнула его вперед.
— Иди с ним, Габриэль. Он отведет тебя на Север. Если у тебя когда-нибудь будет возможность послать нам телеграмму, пожалуйста, пришли.
— Пошли, Габриэль. — Голос от дымохода стал неожиданно нежным. — Мы не приведем тебя туда, где тебе будет плохо.
Габриэль в последний раз глянул на Салли и Поля и затем в темноту на свободу.
«У меня нет выбора. Даже если бы меня не хотели повесить, я должен пойти и посмотреть на свободу», — подумал он.
Габриэль сделал глубокий вдох и зашагал через густую растительность к своему будущему.
Свет у дымохода исчез, и Поль взял Салли за руку. Смотря на ее бледное на фоне темного платья, освещенное лунным светом лицо, он почувствовал, как проникся к ней любовью и уважением. Это было ново для него. У Салли нашлась смелость, которую раньше никто не замечал.
