Мэри Кингслей - Маскарад
– О-о-о…
– А что ты будешь делать?
Бланш сжала кулаки.
– Думаю, я вернусь домой.
– Стентон позаботится, чтобы тебя тоже признали невиновной.
– Он очень добр, – сказала она бесцветным голосом, глядя на море широко открытыми глазами и стараясь без слез осознать правду – она не нужна Саймону.
– Ну, это уж слишком.
– Еще бы! – воскликнула она и толкнула его.
Она застала его врасплох, Саймон упал на землю, затем сел и оперся на руки. В его глазах ясно читалось изумление.
– Зачем ты это сделала?
– Я ненавижу тебя, Саймон Вудли, – крикнула Бланш и побежала к дому.
Саймон легко догнал ее, схватил за руку и развернул лицом к себе. Бланш оказалась прижатой к нему, она смотрела на Саймона сквозь слезы, которые хотела скрыть. Он не заслужил их.
– Да что я сделал, что ты так разозлилась на меня? Я только хотел, чтобы тебе было хорошо.
– И ты считаешь, мне будет хорошо в деревне, где мне никогда не позволят забыть, что когда-то я помогла сбежавшему преступнику, и неважно был у меня выбор или нет, неважно, Что ты ни в чем не виноват?
– Со временем все забудется, Бланш.
– Только не это. Ты думаешь, мне будет хорошо, если я больше не смогу выступать на сцене?
– Я не думал, что ты хочешь быть актрисой.
– Ты ошибался. И неужели ты думаешь, – она сделала глубокий вдох, – что мне будет хорошо, если тебя не будет рядом?
– Проклятие! Принцесса, я уже сказал тебе, что не собираюсь принимать титул, и более того, я не могу остаться здесь.
– Я и не прошу тебя остаться, – она, подбоченившись, повернулась к нему. – Почему ты не можешь взять меня с собой. – К ее собственному ужасу, ее голос дрожал, когда она произносила последние слова.
Саймон затих.
– Потому что не хочу, – сказал он, наконец.
Бланш было так больно, что она непроизвольно сделала шаг назад. И все же, когда она посмотрела на него, она все поняла. Он – актер.
– Посмотри мне в глаза и скажи, что ты меня не любишь.
– Я не люблю тебя.
– Актер! – воскликнула она и бросилась ему на шею, его руки обвили ее талию, губы нашли ее рот.
Бланш первая отстранилась от него и тут же снова прижалась к нему всем телом. Она была так рада, так рада снова оказаться в его объятиях.
– Я знала, что ты не сможешь сказать.
Саймон провел губами по ее шее.
– Но я сказал.
– Ха.
– Я никогда не думал… Бланш, подумай, прежде чем примешь окончательное решение. Подумай, от чего ты отказываешься.
– От чего? От семьи, которая не поддержала меня в трудный момент? От работы, которую я ненавижу? Я тихо умирала, Саймон. Я не осознавала этого, пока не появился ты. Я умирала.
– Бланш, я, правда, думаю, что тебе лучше остаться здесь, с людьми, которых ты знаешь.
Бланш посмотрела на Саймона. И как только ему удается выразить на лице отчаяние и надежду одновременно.
– Если только ты честно скажешь мне, что не любишь меня.
Воцарилось молчание.
– Я не могу, – наконец, произнес Саймон и протянул к ней руки. – Боже! Бланш, я люблю тебя.
Она прижалась к нему и дала волю слезам.
– Я люблю тебя! Люблю! Если ты прикажешь мне остаться, я останусь, но я никогда не прощу тебе этого, никогда.
– Я не оставлю тебя, – сказал он и снова припал к ее губам.
Это был очень долгий поцелуй, и когда Саймон отстранился от нее, губы и тело Бланш горели от его ласк.
– Но будь готова к трудной жизни, Бланш. Насколько мне известно, Америка – дикое место.
– Что ты собираешься там делать?
– Открою театр, конечно. Думаю, в городах не хватает развлечений.
Бланш сделала шаг назад и взяла Саймона за руки, они смотрели друг на друга и не могли поверить, что могут быть вместе.
– По-моему, хорошая идея.
– Но нам придется нелегко. Мы должны будем начать с нуля.
– Значит, еще одно приключение?
Саймон бросил на нее удивленный взгляд.
– Можно сказать и так.
Бланш снова приблизилась к Саймону и обвила руками его шею.
– Вперед, Макдаф, – сказала она и снова поцеловала его.
