Кэтрин Куксон - Кэти Малхолланд. Том 1
— Заткни свою глотку.
Кэти медленно выпрямилась и, взглянув на надменные лица девушек, на их презрительно сощуренные глаза, вернулась туда, где двое уже знакомых ей полисменов разговаривали с другим, который сидел за высокой деревянной стойкой.
— Она обвиняется в сводничестве, — говорил тот полисмен, который привел Кэти. — Кое-кто навел нас на ее след, и мы пошли проверить. Мы застали ее на месте преступления. Парни удрали, но девушки смогут дать свидетельские показания.
Полисмен за стойкой склонил голову набок и внимательно посмотрел на Кэти. Он оглядел ее с ног до головы так, словно не мог поверить в ее виновность, потом, подавшись вперед, шепнул что-то на ухо своему собеседнику.
— О нет, мы не ошиблись, — сказал в ответ тот. — Мы несколько дней наблюдали за ней. Они всегда начинают с того, что якобы оказывают помощь нуждающимся семьям. — Он покосился на Кэти. — Старый и всем известный трюк. Я сам видел своими глазами, как она дала сегодня утром шиллинг мальчишке-оборванцу. Мы потом расспросили мальчишку, и он сказал, что она пригласила его приходить за деньгами каждую субботу. А еще она дознавалась, сколько у него братьев и сестер. Ну, понятное дело, ее интересовали сестры постарше… Старый трюк.
Пока полисмен говорил, мужчина за стойкой не сводил глаз с Кэти. Потом, опустив глаза, сделал какую-то запись в своем регистре.
— Что ж, значит, вы правы, — согласился он. — Только вам придется отвести ее в Кросс, у нас здесь почти не осталось свободных камер, а впереди еще вся новогодняя ночь.
— А что будем делать с этими крошками? — поинтересовался другой полисмен, который привел двух девушек. — Их, кажется, не в чем обвинить. Они говорят, что она пригласила их к себе на чашку чая, а когда они поднялись к ней, их уже ждали там те парни.
— Вы записали их имена и адреса?
— Да. И я знаю этих девушек, они не лгут.
— Тогда пусть пока идут. Мы вызовем их, когда понадобятся их показания. — Кивком головы полисмен за стойкой пригласил девушек подойти. Когда они встали перед стойкой, он некоторое время, молча, разглядывал их, потом сказал:
— Идите домой, и пусть это будет для вас уроком. В следующий раз будете знать, как принимать приглашение на чай от незнакомых женщин.
Девушки кивнули и, развернувшись, вышли. Ни одна из них даже не взглянула в сторону Кэти.
— Прошу вас, выслушайте меня, — Кэти уцепилась пальцами за край стойки и умоляюще заглянула в глаза полисмену. — Это какая-то ошибка, я ни в чем не повинна, клянусь. Я не делала ничего дурного. Я их не приглашала, это все… это все подстроено нарочно, я знаю. Пожалуйста, выслушайте меня, и я вам все объясню.
— Поосторожнее с выражениями, мисс. — Полисмен за стойкой выпятил грудь и неодобрительно посмотрел на Кэти. — Что это значит — подстроено? И кем, скажите на милость? Вас поймали с поличным, а вы еще смеете кого-то обвинять?
— Говорю я вам, это подстроили… — Ее голос оборвался. Она в растерянности огляделась по сторонам, поняв, что никто не станет прислушиваться к ее словам. — Мне нужна помощь, — сказала она. — Я имею право на помощь.
— У вас есть родственники в этих краях?
— Только брат. Он живет в Джарроу.
— Как его имя?
— Джозеф Малхолланд.
— По какому адресу он проживает?
Кэти опустила голову.
— Я… я точно не знаю, — тихо проговорила она. — Он живет с семьей по фамилии Хеверингтон, они живут где-то в районе Ормонд-стрит — на Мэйхью-стрит, если я не ошибаюсь. Да, да, на Мэйхью-стрит… Пожалуйста, сообщите ему, — она с мольбой протянула руку через стойку к полисмену.
— Мы уведомим его о случившемся, мисс. — Полисмен за стойкой переглянулся со своим коллегой. — А теперь можете ее увести.
Полисмен, который привел ее в участок, и его напарник встали по обеим сторонам от нее и, взяв ее под руки, вывели на улицу. Втроем они прошли по людным в этот праздничный вечер улицам города и вышли на рыночную площадь, на то самое место, где она побывала утром, даже и, не подозревая о том, что ожидало ее вечером. Они довели ее до городской ратуши, в здании которой имелось четыре темных сырых камеры, и заперли в одной из них. Кэти начала кричать во все горло и кричала целый час, до тех пор, пока не появилась надзирательница и не ударила ее с размаху по губам. После этого она затихла и больше не решалась открыть рот.
Глава 7
Суд состоялся 3 января 1866 года. Заседание открылось в десять часов утра. Магистрат занял свое место и объявил, что первое дело, которое будет прослушиваться сегодня, — это дело миссис Кэтрин Бантинг, известной в округе также под именем Кэти Малхолланд, обвиняющейся в сводничестве. Эта женщина, сказал магистрат, обманным путем завлекла к себе домой двух молодых девушек, чтобы предоставить их в распоряжение своих клиентов. Изложив суть дела, магистрат кивнул судебному клерку, и тот в свою очередь кивнул судебному приставу, который отдал распоряжение привести Кэти Малхолланд.
Когда обвиняемая предстала перед судом, магистрат долго смотрел на нее, потом опустил глаза и взглянул на листок, лежащий перед ним. Перечитав обвинение, он снова посмотрел на молодую женщину на скамье подсудимых, словно не веря собственным глазам. На ее красивом лице лежал отпечаток трагизма, а в глазах застыл смертельный ужас. Одежда женщины была грязной и измятой, но все равно было видно, что ее платье не имеет ничего общего с платьями, в которые одеваются сводни и проститутки. Магистрат опять сверился со своей бумагой, желая лишний раз убедиться, что не произошло никакой ошибки. Подняв глаза, он снова долго смотрел на подсудимую, прежде чем заговорить.
— Вы обвиняетесь, Кэтрин Бантинг, в том, что завлекли к себе в дом двух молодых девушек с целью заработать на них нечестным путем. Вы признаете себя виновной?
— Я невиновна.
— Говорите погромче.
— Я невиновна.
Пока шел процесс, магистрат, сидя в своем кресле, не сводил глаз с подсудимой. Он внимательно прослушал показания полисмена, который в течение нескольких дней держал под наблюдением дом номер 14 на Крэйн-стрит. Этот дом, сказал полисмен, постоянно посещается приезжими мужчинами, в основном моряками.
Обвиняемая, когда ее спросили об этом, подтвердила, что ее время от времени навещает шведский капитан. На вопрос, как часто это происходит, она не дала определенного ответа. Потом были заслушаны показания двух главных свидетельниц, девушек, побывавших у нее дома, магистрат отметил про себя, что эти неряшливые, невежественные девицы принадлежат к тому типу женщин, которых ничего не стоит толкнуть на путь разврата. Одна из девушек сообщила, что она с восьми лет работает на фабрике, производящей курительные трубки, другая с семи лет работала на производстве известки. Обе заявили, что зарабатывают достаточно, чтобы прокормить себя, и у них нет никакой нужды становиться шлюхами. Девушку, которая произнесла это вульгарное слово, упрекнули в том, что она ведет себя непочтительно по отношению к суду, и та вежливо извинилась перед магистратом. Девушки также сказали, что никогда не пытались соблазнять мужчин. Одна из них добавила, что регулярно посещает церковь Святой Хильды и имеет глубокие религиозные принципы. Она же сообщила суду, что они с подругой встретили обвиняемую на рынке в предновогоднее утро, и та пригласила их зайти к ней вечером на праздничное угощение. А вечером, едва они переступили порог ее дома, она вывела из спальни двоих мужчин. Девушки начали наперебой рассказывать, что пытались сделать с ними мужчины, но магистрат попросил их замолчать, сказав, что это уже и так ясно.
