Мэри Гилганнон - Любовь дракона
— Хочу воспользоваться случаем, — быстро проговорила она, — и узнать, каким образом вы собираетесь разгромить Мэлгвина?
— А вам-то какое до этого дело?
— Видите ли, я хочу, чтобы вы нанесли беспощадное поражение Мэлгвину. Я хочу, чтобы вы втоптали его в грязь!
Гвиртерин мрачно рассмеялся.
— Ну и стерва! Неужели вы настолько ненавидите сво его мужа?
— Да, ненавижу. Вам не понять, что значит быть заму жем за дикарем наподобие Мэлгвина. Еще до нашей женитьбы он хотел обесчестить меня… Есть и еще одна причина, заставляющая меня желать Мэлгвину поражения, — застенчиво добавила Аврора.
— Что же это за причина?
Аврора обворожительно улыбнулась Гвиртерину.
— Дело в том, что я люблю молодого воина, который сопровождал меня в этой поездке. И я думаю, что в обмен на мою помощь вы могли бы передать ему власть в Гвинедде после разгрома Мэлгвина.
Гвиртерин был ошеломлен.
— Похоже, в Гвинедде живут одни предатели. Мне даже становится жалко Мэлгвина.
— Что вы хотите этим сказать?
— Только то, что Мэлгвина предали его жена, его сестра, один из его офицеров… Получается, что больше всего Мэлгвина ненавидят его же приближенные.
Аврора не смогла скрыть удивление.
— Его сестра? Эсилт предала Мэлгвина? Об этом я не знала.
— Да, предала, — злорадно усмехнулся Гвиртерин. — Она не меньше вас хочет смерти Мэлгвина. Она думает, что я позволю ей стать правительницей Гвинедда. Но я и не собирался отдавать бразды правления в ее руки. Разве можно доверять женщине — тем более если она предатель?
Аврора дрожала от ужаса. Так, значит, она была во всем права? Значит, именно Эсилт сплела нити заговора против Мэлгвина?
— Я совсем не ожидала этого услышать. Мне всегда казалось, что в Каэр Эрири нет более преданного королю человека, чем Эсилт.
— Она хитра как дьявол. Не так-то просто вывести ее на чистую воду.
Огромным усилием воли Аврора постаралась сделать вид, что ей глубоко безразлична вся эта борьба за власть.
— По правде говоря, мне все равно, кто будет править Гвинеддом. Главное, чтобы Мэлгвин был мертв.
Гвиртерин посмотрел на Аврору, как кошка на мышь.
— Ну что ж. Если вам нужно только это, то за мной дело не станет. Разгромив войско Мэлгвина, я осчастливлю вас его мертвой головой. Вы сможете сохранить ее как воспоминание о своем замужестве.
Аврора ужаснулась, но, быстро взяв себя в руки, твердо сказала:
— Ну уж нет! Не хочу больше видеть Мэлгвина — ни живого, ни мертвого. — Она помолчала немного и добавила спокойным, рассудительным тоном, каким обычно разговаривала со своими детьми ее мать: — Вы так и не рассказали мне, как собираетесь разгромить Мэлгвина…
— Об этом я женщинам не рассказываю — даже королевам. Кроме того, вы — предатель. Благодарите Бога, что мне нужна помощь вашего отца, не то я не потерпел бы одного вашего вида!
Аврора поняла, что их беседа окончена. В шатер вошел стражник и снова схватил ее за руку.
— Пошли. Вы поедете в повозке в нашем войсковом обозе.
— Так, значит, мы выступаем в поход?
— Похоже на то.
32
Мэлгвину снилась Аврора. Он чувствовал рядом с собой тепло ее тела, вдыхал чудесный аромат ее волос…
Проснулся Мэлгвин с блаженной улыбкой на лице. Было еще совсем рано. Первые розовые лучи солнца разгоняли завесу тьмы. Одевшись и пристегнув к поясу боевое оружие, он вышел из шатра. Его поразила происшедшая всего за одну ночь перемена. На небе осталось только одно легкое облачко. Судя по всему, день будет теплым: солнце, поднимаясь все выше, на глазах уничтожало изморозь на траве. Тревожное чувство, мучившее Мэлгвина последние несколько дней, исчезло.
Лагерь уже пробудился. Воины разбирали шатры и разжигали костры, чтобы приготовить еду. Люди работали слаженно и четко, без лишней суеты. Это было его войско, это были его воины. Он приложил много сил, чтобы они познали толк в военном искусстве, он вел их за собой в бой. Возможно, уже сегодня они будут участвовать в битве и многих из них убьют. Но все равно они без вопросов подчинятся его приказам. Он был благодарен воинам, он искренне любил их.
— В такую рань король уже на ногах, — услышал Мэлгвин голос своего старшего офицера. Как всегда, он лениво улыбался.
— Как спалось?
— Неплохо, — кивком приветствуя Бэйлина, отвечал Мэлгвин. — Ты ведь знаешь, что в ночь накануне битвы я всегда хорошо сплю.
— Значит, ты думаешь, мы встретимся с врагом сегодня?
— Скорее всего. Я чувствую это.
Некоторое время они молчали.
— Знаешь, — прервал затянувшуюся паузу Бэйлин, — вчера вечером… я хотел сказать… в общем, я весьма сочувствую тебе и понимаю, как тяжело сознавать, что твоя кровная сестра оказалась предателем.
Мэлгвин тяжело вздохнул.
— Да, это ужасно. Но ведь о такой возможности предупреждали меня и ты, и Аврора… Я же надеялся, — сказал Мэлгвин почти шепотом, — что проклятие Кодваллона давно утратило силу.
— Оно не имеет силы только теперь, когда все стало известно, — мягко заметил Бэйлин. — В гнезде остался один орленок, и он — по воле богов — будет править страной долгие годы.
Мэлгвин и Бэйлин снова замолчали.
— Как ты планируешь повести битву? — наконец спросил Бэйлин.
— Для начала спустимся в долину и встретим врага именно там.
— Это довольно опасно, — медленно произнес Бэйлин. — Позади нас окажутся горы, и отступать будет некуда.
Мэлгвин покачал головой.
— Мы и не будем отступать. Мы или победим, или умрем.
Бейлин перестал улыбаться.
— Значит, ты считаешь, нам не следует ожидать подмоги, посланной с побережья Абельгиртом?
— У нас просто нет времени. Я не могу позволить Гвиртерину вторгнуться в Гвинедд.
— Гвинедд — страна горная, а горы всегда были для нас естественной защитой, — рассудительно сказал Бэйлин. — Нам стоит ожидать врага здесь. Потом маленькими отрядами мы сможем расчленить вражеское войско и без труда уничтожим его в узких проходах между скалами.
— А Аврору в отместку за нашу хитрость просто убьют Я уверен в этом, — голос Мэлгвина задрожал.
Бэйлин задумался.
— Знаешь, — медленно произнес он, — я, кажется, начинаю понимать твой замысел. Если мы сойдемся с врагом лицом к лицу, Гвиртерин решит — с его-то военной мощью! — что у нас нет никакой возможности одолеть его в битве, и не причинит Авроре никакого вреда…
Мэлгвин удовлетворенно кивнул. Но уже через мгновение в его глазах промелькнула тревога.
— Скажи мне, не считаешь ли ты меня глупцом из-за того, что я подвергаю опасности весь Гвинедд во имя одной единственной женщины?
Бэйлин улыбнулся.
