Кэтлин Гаррингтон - Навеки твоя
Облегченно вздохнув, Франсин уткнулась лицом в шею своего возлюбленного.
— М-м-м, — довольно проурчала она. — Из тебя получилась замечательная подушка. Почему ты не сказал мне об этом раньше? — спросила она и услышала его низкий, грудной смех.
— У меня много разнообразных талантов, девочка. Некоторые из них ты уже успела оценить.
Франсин слегка приподнялась, и его член вошел в ее лоно. И снова она ощутила, как задрожало ее тело в предвкушении неземного наслаждения. Казалось, что оно больше не подчиняется ей, она больше не может его контролировать. Только с помощью магических чар он мог получить такую безграничную власть над ней. То, что она чувствует, нельзя назвать любовью. Он просто околдовал ее. И она сказала ему, что не сомневается в этом.
О да, этот чародей взял ее в плен, наложив сильное любовное заклятие.
И только равное по силе заклятие сможет снять эти чары и помочь ей освободиться.
Проснувшись среди ночи, Франсин увидела, что Кинрат крепко спит. Осторожно, стараясь не шуметь, она встала с кровати и на цыпочках прокралась к его вещевому мешку, который всегда носил Родди, а сегодня днем оставил в каюте, бросив на пол. Опустившись на колени, она развязала полотняный мешок и перебрала все лежавшие в нем вещи — одежду и туалетные принадлежности. Там были бритва, мыло, щетка, расческа и запасной шнурок, которым он завязывал свою косичку. Разочарованно вздохнув, Франсин поднялась с колен. Она надеялась, что сможет найти среди его вещей маленький камешек, на котором вырезана магическая руна. Или крошечную книжечку с волшебными загадками. Теми, которые он не так давно загадывал Анжелике.
Бесшумно ступая босыми ногами по деревянному настилу, она вернулась к кровати. На полу, освещенный лунным светом, лежал незачехленный палаш Кинрата. Острое лезвие поблескивало в серебристых лучах ночного светила, проникавших в каюту через окно. Казалось, что это не холодная сталь, а живое существо. На клинке была какая-то надпись на непонятном языке.
Возможно, со временем ей удастся найти то, что поможет разгадать его тайну.
Графиня осторожно скользнула под одеяло. Пошевелившись, Кинрат обнял ее и притянул к себе.
— Ты нашла то, что искала? — шепотом спросил он, не открывая глаз. Горец по-прежнему сладко дремал.
— Меня просто одолело любопытство, — прошептала она. — Что означает надпись, которая вырезана на твоем палаше?
— «Непобедимый», — пробормотал он. — А теперь давай немного поспим, детка.
Непобедимый.
Господь всемогущий! Какое правильное слово. Именно так и называют волшебника.
На следующее утро они поехали осматривать Ньюкасл-на-Тайне. На пристани была организована стихийная ярмарка в честь приезда ее королевского высочества. Вдоль причалов торговцы и фермеры установили палатки, которые поражали изобилием и разнообразием товаров.
Лахлан согласился пройтись по городу только после того, как Франсин и Анжелика пообещали, что не будут отходить от него ни на шаг. Уолтер и Касберт шли за лейрдом, сопровождая синьору Грациоли. Колин и Родди возглавляли эту небольшую процессию. А замыкали ее шесть здоровенных, вооруженных до зубов родственников Кинрата, которые готовы были в любую минуту вступить в схватку с противником.
Однако такое солидное боевое сопровождение ничуть не испугало золотоволосую малышку. Она пребывала в приподнятом настроении. В своем красивом розовом платьице — точной копии платья матери — она, подпрыгивая на ходу, шла рядом с Франсин, которая крепко держала ее за руку. Все вокруг вызывало у девочки бурный восторг, и она то и дело оглашала воздух громкими, радостными криками.
В огромной людской толпе сновали жонглеры и музыканты. Уличные торговцы несли корзины с яблоками, сыром, рыбой и крабами, которых выловили ранним утром в водах холодного Северного моря, а также с крашеной пряжей, сотканной из тончайшей шерсти йоркширских овец. Танцоры в ярких костюмах героев легенд о Робин Гуде водили хороводы на деревянных подмостках набережной.
— Мама, мама! — закричала Анжелика. — Утром, пока ты одевалась, лейрд Кинрат загадал мне еще одну загадку.
— Неужели? — воскликнула Франсин, и ее лицо оживилось. — Ты можешь загадать ее мне, дорогая. Только не говорит ответ, — предупредила она. — Я сама должна догадаться.
Анжелика с радостью выполнила ее просьбу.
— Когда я подняла голову, то увидела, как над высокой стеной замка плывет корабль. Как зовут короля, чье имя написано на борту этого корабля? — спросила девочка.
Глядя на хитрое личико дочери, Франсин улыбнулась.
— Это король Генрих?
Покачав головой, Анжелика посмотрела на нее своими карими, горящими от радости глазами и запрыгала, как мячик.
— Значит, король Джеймс? — догадалась Франсин.
Анжелика залилась веселым смехом.
— Нет, нет и нет!
Графиня принялась перечислять имена всех королей, которых знала, включая Соломона и библейского царя Давида.
— Только не надо подсказывать, милая, — напомнила она малышке. — Мне нужно немного подумать.
Анжелика смеялась до упаду, потом, немного успокоившись, продекламировала второй куплет стишка:
— Я называю его тебе, но ты не слышишь. Как зовут короля, чье имя написано на борту этого корабля?
— Сдаюсь, — печально вздохнула Франсин, состроив гримасу смущения.
Анжелика подбежала к Лахлану и, посмотрев на свою мать глазками, в которых светились озорные огоньки, сказала:
— Этого короля звали «Как», мама. Его звали «Как»!
От досады Франсин даже закусила губу. Обычно чувство юмора ей никогда не изменяло, но она была так расстроена, что ей было просто не до смеху.
— Какой стыд! — воскликнула она, горько усмехнувшись. — Это же так просто! Почему я сама не догадалась?
— Это всего лишь загадка, любимая, — успокоил ее Лахлан.
— Уф-ф, — посмотрев на него, недовольно фыркнула Франсин. — Есть такие загадки, которые непременно нужно разгадать. Думаю, ты сам это хорошо знаешь.
Через два дня в Ньюкасл прибыла принцесса Маргарет. Она передвигалась в своем роскошном паланкине по набережной, и моряки, взобравшись на мачты своих кораблей, приветствовали ее громкими криками. Будущую шотландскую королеву сопровождал лорд Томас Дакр, губернатор приграничных земель, отвечающий за охрану государственной границы. По другую сторону от принцессы ехал Гарри Перси, герцог Нортумберленд. На нем был камзол из алого бархата, воротник и манжеты которого были расшиты рубинами и сапфирами, на ногах сапоги из черной лайки с позолоченными шпорами. Роскошью своего наряда этот красивый молодой лорд затмевал английскую принцессу. Толпа восторженно закричала, когда его горячий норовистый конь, поднявшись на дыбы, стал перебирать ногами в воздухе.
