Кэти Лоуренс - Мой милый ангел
Джейк повернул ее к себе.
— Если бы у меня была хоть капля здравого смысла, то мне следовало бы помочь тебе упаковаться, но…
— Он ушел к своим предкам, — прервал их Ток Лой, он стоял, наклонившись над телом Бочека, его костлявые пальцы лежали на толстой шее поляка. — Сегодня будет печальный день на небесах Запада, — он мудро улыбнулся, — если такое место существует.
— Более вероятно, что он сейчас движется совсем в другом направлении, — Джейк, перешагивая через две ступеньки, поднялся на помост, подошел к телу, и наклонившись, достал из кармана Бочека пропитанные кровью документы на покупку их собственности. Вернувшись к Джесси, он раскрыл бумаги и обнаружил, что там был еще один документ. Бумаги были пробиты пулей.
— Сожги их, — сказала Джесси.
— Я могу сжечь только наши бумаги, но Дон Гутерец, возможно, захочет взять свою закладную. Он получит свой дом назад. По крайней мере, до тех пор, пока мы сможем держать его подальше от игорных столов.
Вспомнив о старом калифорнийце, с которым она познакомилась, когда впервые появилась в «Милом Ангеле», Джесси согласилась:
— Мне кажется, это будет хорошим уроком для Дона. В последнее время он не выиграл ни одной партии.
Джейк улыбнулся:
— Я рад, что хоть что то хорошее вышло из этого.
— Я тоже, — согласилась Джесси, немного грустно.
— Спасибо вам обоим за помощь, — поблагодарил Джейк китайцев.
— Да, — добавила Джесси, — и вы оба стали хорошими друзьями.
— Как и вы, — ответил Ток Лой.
Джейк обернулся к Джесси.
— Поехали домой, Бостон. Мы отправим письмо шерифу, смоем с себя копоть и поговорим. Джесси коротко взглянула на него.
— Не знаю, о чем нам говорить. Между нами ничего не изменилось, и я не могу изменить того, что сделала.
— Дома, Бостон, мы поговорим об этом доме.
Джесси хотела сказать, что «Милый Ангел» перестал быть ее домом с тех пор, как она провела ночь с Рене. Вместо этого она тяжело вздохнула и позволила повести себя к двери.
Они добрались до «Милого Ангела» и нашли всех в страшном волнении. Педди находился в своей комнате с доктором Бедфордом, который заявил, что с Педди будет все в порядке, и что пока ему нужен только покой. Лови и Руперт были в офисе с рыдающей Меган О’Брайен.
— Она говорит, что Бочек шантажировал ее, требуя информацию, — сообщила им Лови, — она не думала, что из за этого кого нибудь могут убить, но у нее маленькая дочь учится в школе Сестер Редемптон. Бочек узнал о ребенке и угрожал убить девочку, если Меган не согласится выполнять его приказы.
— Похоже, что он мог это сделать, — ответил Джейк.
— Он шантажировал и МакКаферти тоже, — добавила Джесси. — Он что то сказал о мальчике слуге, и Харасу чуть плохо не стало, — Джесси взглянула на Лови, которая усмехнулась:
— Я всегда чувствовала, что с этим человеком что то было не так.
Джесси повернулась к Джейку, который совсем не был удивлен, а весело хмыкнул.
— Я вижу, что я чего то не понимаю. Может быть, один из вас составит за труд объяснить мне?
— Все в порядке, Джесс, — заверил ее Джейк, — леди не должна знать подобных вещей.
— А эта леди хочет знать, — так как улыбка у Джейка стала еще шире, щеки у Джесси начали гореть, — и чем скорее, тем лучше.
Джейк мягко улыбйулся, Джесси почувствовала себя неуверенно. Почему он так нежен с ней после того, что у нее было с Рене?
— Меган, — мягко сказал Джейк, положив руку на плечо девушки, — ты была просто жертвой, так же, как и все мы.
Та икнула, стараясь перестать рыдать.
— И вы не отдадите меня шерифу?
— Нет.
Она схватила его руку и поцеловала.
— Слава всем Святым! Я буду вечно тебе благодарна, Джейк Вестон! Мисс Джесси, вы об этом не пожалеете, я обещаю вам!
Джесси улыбнулась Меган, довольная решением Джейка. Повернувшись, она ушла в свою комнату, чтобы принять ванну и переодеться.
Джейк послал записку шерифу, и когда Исаак прибыл, детально пересказал ему события вечера. Так как Джесси все еще не спустилась вниз, Исаак договорился придти на следующий день, чтобы взять ее показания. Когда все более или менее успокоилось, Джейк с облегчением направился к себе принять ванну и побриться.
Джесси лежала в узкой ванне, около своего небольшого камина. Языки пламени ярко полыхали, и перед ней возникали картины ужасного пожара. Несмотря на горячую воду, в которой она лежала, она вздрагивала при мысли, какой был бы кошмар, если бы Педди не пришел им на помощь. По крайней мере, душа ее отца теперь должна успокоиться, чего Джесси не могла сказать о себе. Она не успокоится, пока не покинет Сан Франциско и не уедет как можно дальше от своих воспоминаний.
Она пыталась представить свое возвращение в Бостон, но не смогла. Оказалось, что она с трудом припоминает, как выглядят улицы, магазины, государственные учреждения. У нее не было там дома. Она начнет все сначала, будет жить в пансионе для одиноких женщин и будет жить так, как ей захочется. Там не будет Лови Макдуглас, которая заботилась о ней, как мать, не будет Руперта, который веселил ее, не будет Педди, который охранял и защищал ее. Жизнь, которая ее ждала, была такой одинокой и пустой, что Джесси почувствовала, как слезы подступают к глазам.
Но здесь у тебя тоже нет дома, сурово напомнила она себе. Это дом Джейка. Ты вторглась сюда на некоторое время и не принесла ничего, кроме горя, и сейчас время уйти. Он хотел поговорить с ней сегодня, хотя уже поздно, и они оба измучены. Она не знала, о чем он хочет говорить с ней, но боялась, что он может попросить ее остаться.
Нежные взгляды, короткие поцелуи, объятия, которые она запомнит навсегда, намеки на прощение, которое она не сможет принять — все это заставляло ее любить его еще больше, но еще сильнее, чем раньше, быть уверенной, что ей нужно уехать.
Вода в ванне остыла, Джесси вытерлась и оделась для сна. Она сидела у камина в кружевной, тонкой ночной рубашке и теплом розовом бархатном халате. Ее волосы еще были влажными, когда она услышала стук в дверь.
— Войдите, — и в комнату вошел Джейк. Даже с синяками на лице он еще никогда не казался ей таким красивым и таким дорогим.
«Как я его люблю!» подумала Джесси, чувствуя, как слабеет ее решительность. Безупречные черные бриджи и белоснежная рубашка, еще немного влажные черные волосы — он был неотразим. Он улыбался, и улыбка была такой теплой и нежной, что разбивала ее сердце.
Она поняла, что готова нарушить все свои клятвы покинуть его, молясь о том, чтобы он попросил ее остаться, и зная, что она останется, если он попросит, хотя впоследствии, возможно, это разобьет их сердца. Он взял ее холодные руки в свои теплые ладони, наклонился и поцеловал ее. Это был легкий, нежный, ничего не требующий поцелуй.
![Виктория Борисова - Буду с тобой самым нежным! [СИ]](/uploads/posts/books/29246/29246.jpg)
