Мэри Джо Патни - Сомнения любви
— Ты не представишь нас своему другу?
— Прости, дорогая. — У Чарлза блестели глаза. — Могу я представить герцога Эштона? Ваша светлость, это моя жена и младшая дочь, миссис Таунсенд и мисс Сара Таунсенд.
— И насколько она меня младше? — с интересом спросила Мария.
— Примерно на пять минут, — ответила ее мать. Теперь она смотрела на Адама с большей симпатией. — Нам так много предстоит обсудить. Давайте присядем, и я велю принести чаю.
Когда все расселись, Мария придвинулась поближе к своей сестре и матери и благодарно взглянула на Адама, когда он сел напротив. Он больше, чем кто-либо другой, мог понять обуревавшие ее чувства.
Отец сказал ей:
— Мария, я говорил тебе, что хочу восстановить связи с семьей. В частности, я хотел навестить своего отца, поскольку узнал, что он очень болен. Но еще больше я хотел повидаться с Анной. — Он посмотрел на свою жену, с которой расстался много лет назад, и все его чувства к ней читались в этом взгляде. — Она была богатой наследницей, и все считали, что я женился на ней ради денег. Они ошибались.
Анна вздохнула.
— Я имела глупость поверить тем, кто говорил мне, что Чарлзу нельзя доверять, что он прожигатель жизни, проходимец и ничтожество, что ему от меня нужны лишь мои деньги. Однажды, когда вам с сестрой было всего два с небольшим года, мы начали ссориться. Ссора возникла на пустом месте, но мы наговорили друг другу много ужасных слов, и Чарлз ушел, хлопнув дверью, и поклялся, что больше никогда не вернется.
— И я, дурак, так и сделал, — грустно сказал ее отец. — Я ушел на многие, многие годы.
Мария подалась навстречу ему.
— Но почему, папа? Разве ты не хотел вернуться домой?
— Я понял, что совершил ужасную ошибку, почти тотчас же, как ушел. — Он поморщился. — Но я наломал столько дров… Я действительно был никем, ничтожеством. Я решил, что не могу вернуться, пока не стану независимым. Я хотел доказать отцу, что я не ничтожество, и Анне, что я не охотник за приданым.
— И поэтому ты стал профессиональным игроком, — сказала Анна словно невзначай.
Чарлз скривил губы.
— Карты — не самый лучший способ сколотить состояние, но других способностей у меня не было. У меня бывало денег достаточно, чтобы обеспечить нам с Марией и бабушке Розе пусть скромное, но комфортное существование, но недостаточно, чтобы считать себя состоятельным человеком. При всех своих недостатках я не хотел обманом лишать своих юных партнеров по игре всего их имущества.
А потом я встретил Берка. Он был взрослым мужчиной и злобным, желчным дураком. Поскольку он явно вознамерился лишиться своего имения, я подумал, что не будет вреда в том, что он проиграет его мне. После того как я выиграл Хартли, я решил, что пришло время разыскать Анну и молить у нее прощения. — Он посмотрел на жену. — Я даже не смел мечтать о том, что она примет меня, но по крайней мере я сказал бы ей, как сожалею о том, что сделал. Она всегда была для меня единственной.
Мария знала, что он лукавит. Но она никогда не замечала, чтобы отец всерьез влюбился в кого-нибудь из своих многочисленных пассий. И матери ее не обязательно знать обо всех романах отца.
Чарлз перевел взгляд на Сару.
— И еще я хотел видеть мою вторую дочь. Ты всегда была моей отрадой, Мария, моим благословением. Но всякий раз, глядя на тебя, я думал о том, как где-то растет без меня моя вторая дочь.
— Надо было вернуться раньше, Чарлз. — Анна протянула ему руку.
Онсхватил ее руку и поднес к губам.
— Теперь я это знаю. Самое большое чудо в моей жизни — это то, что ты дала мне еще один шанс.
Сара наклонилась к Марии и произнесла театральным шепотом:
— Они ведут себя вот так с того момента, как он вернулся. Мария засмеялась. Живая Сара нравилась ей больше, чем та, которую она себе придумала, которая жила у нее в голове и отчитывала ее все эти годы. Глядя на перевязанную руку отца, Мария спросила:
— Это мама сломала тебе руку перед тем, как принять извинения?
Он усмехнулся:
— Нет, хотя искушение, наверное, было. Я ехал в дилижансе, чтобы навестить ее в Хартфорде, когда на нас напали разбойники. Я по глупости ввязался в драку с ними, желая спасти свой золотой перстень. Видишь ли, его мне подарила Анна. Вот так я потерял перстень и заработал перелом руки. Мне еще повезло, что мне не свернули шею.
Анна подхватила его рассказ:
— Местная газета опубликовала отчет об ограблении с именами жертв. Когда я увидела в списке имя Чарлза Кларка, я вдруг почувствовала, что должна навестить его в гостинице, где, если верить статье в газете, он выздоравливал.
— И вот она влетела в мой номер, такая же красивая, как в первый день нашего знакомства, и сказала, что не удивлена тому, что я выжил в схватке с разбойниками, потому что мне на роду написано быть повешенным. — Чарлз засмеялся. — Я тут же согласился, и потом мы не расставались.
Они смотрели друг на друга, словно влюбленные голубки.
— Им будет нескучно стареть вместе — улыбнулась Сара.
Мария догадывалась, что воссоединение родителей ознаменовалось чем-то большим, чем невинное сидение перед камином, взявшись за руки. Если учесть, какими они были юными, когда сбежали в Гретну, у них обоих еще оставалось немало молодого запала и силы для страсти. Но думать в этом ключе о родителях ей как-то не хотелось.
С трудом оторвав взгляд от жены, ее отец продолжил:
— Я писал тебе, Мария, о том, что задержусь, и о том, что тебя ждет чудесный сюрприз. Но ты мне ни разу не ответила. Вначале я был так поглощен общением с Анной и Сарой, что не особо тревожился на этот счет, но время шло, и я начал волноваться не на шутку. Будь проклят Берк за то, что крал наши письма!
— С ним уже разобрались, — заметил Адам. — Он решил отправиться в колонии и там начать новую жизнь.
— Не по своей воле он туда направился, полагаю? — с надеждой в голосе произнес Чарлз.
— Его к этому подтолкнули. — По лицу Адама ничего нельзя было определить. Он поднялся. — У вас всех есть о чем поговорить без меня, так что я удаляюсь. Но сегодня у меня семейный ужин. Мария намерена присутствовать. Вы все придете? Там будут еще две вновь обретенные семьи, так что третья семья отнюдь не окажется лишней.
— С удовольствием принимаем приглашение, — с любезной улыбкой сказала Анна. — Мы с Сарой живем главным образом за городом, так что нам хотелось бы расширить круг лондонских знакомых. Этот дом принадлежит моему брату, и он любезно предложил мне считать его своим, так что теперь нам ничто не мешает чаще приезжать в столицу.
— Вы правы, Эштон. Я хотела бы остаться здесь и поговорить со своими родными. — Мария встала. — Я провожу вас.
